— Так назывались у римлян члены одной жреческой коллегии, пользовавшейся до позднейших времен большим уважением и обладавшей знанием с помощью авгурий или ауспиций, т. е. наблюдений над полетом и криком птиц, над падением молнии и по другим признакам, отгадывать волю богов и предсказывать исход того или другого предприятия.

Ауспиции подразделялись на такие, которые непосредственно при известных церемониях и в известных формулах испрашивались у божества, и на такие, в которых последнее по собственному желанию выражало свою волю. В последнем случае влияние А. было очень сильно. Они могли остановить народное собрание, отложить его до другого дня и даже отменять его решения, объявив, что ауспиции были неблагоприятны. В частности, ауспиции разделялись на 5 классов: 1) небесные явления, как гром и молния; при этом обращалось внимание на место возникновения молнии — если налево от наблюдателя, обращенного лицом к югу, то предзнаменование считалось счастливым; если же направо, то — неблагоприятным; 2) крик и полет птиц. Одни из птиц возвещали тот или другой исход дел направлением своего полета, другие — своим криком или пением. К последним относились ворон, ворона, ночная сова и др.; к первым — один вид соколов, орел и коршун. Ворона, каркающая с левой стороны, а ворон — с правой — возвещали удачу; 3) клевание или неклевание зерен птицами. Первое возвещало счастье, второе — несчастье. Этот род гадания особенно практиковался на войне, вследствие чего войско сопровождал всегда Pullarius с целым фургоном кур. Кроме этих трех ауспиций, были еще 4) приметы по четвероногим животным и 5) по каким-нибудь необыкновенным происшествиям и несчастным случаям. Так, напр., всякое народное собрание должно было немедленно расходиться, если кто-нибудь из присутствовавших подвергся припадку падучей. И в военное, и в мирное время не предпринималось ничего важного без предварительного испрашивания ауспиций. Даже в эпоху Цицерона, когда вера в старых богов, особенно в высших классах, уже значительно пошатнулась и магистраты, которые заведовали этими гаданиями, смотрели на них лишь как на докучные формальности, ауспиции все еще служили важным средством, по крайней мере, для достижения политических целей, и вследствие этого и коллегия А., обладавшая этим знанием, пользовалась большим уважением.

Официальные ауспиции устраивались только должностными лицами, авгуры при этом служили лишь посредниками-специалистами. Роль их заключалась главным образом в том, что они для наблюдения примет должны были очертить "templum", т. е. узкое пространство, с которого должны были производиться наблюдения, и другое, более обширное, на протяжении которого надо было наблюдать приметы. Авгур своим жезлом (lituus) мысленно проводил две линии (одну по направлению с севера на юг — cardo, а другую, перерезывающую первую, с востока на запад — decumanus) через все поле наблюдения и затем соединял концы этих линий 4-мя прямыми линиями, в виде прямоугольника. Лишь после этих предварительных действий магистрат, сидя с покрытой головой в узком templum и обращенный лицом к востоку или югу, мог приступить к ауспициям. В Риме для правильных и периодических ауспиций существовали постоянные templa, как, напр., на Капитолии, на Форуме и на Марсовом поле для комиций. Заседания сената, происходившие в закрытых помещениях, держались именно в таких зданиях, которые были приспособлены для ауспиций. С этою же целью и большинство храмов было воздвигнуто на таких templa и поэтому могли служить и для заседания сената. См. Нисен, "Das Templum" (Берл., 1869); Моммзен, "Das r öm. Staat srecht" (т. 1, Лейпц., 1871).