(греч.) — означает первоначально соответствие, подобие или равенство в известных отношениях одной вещи с другою. Познание какой-либо другой вещи, основанное единственно на этих отношениях, называется аналогическим познанием. Заключение, делаемое, однако, на основании этого подобия или равенства двух вещей в известных определенных отношениях о подобии их в других отношениях или о дальнейшем, еще большем их сходстве и называемое в логике аналогическим заключением, может быть признано лишь заключением вероятным, которым, однако, в области исследования нередко приходится пользоваться. Аналогическое заключение часто применяется при изъяснении авторов и в особенности при толковании Священного Писания (А. интерпретации, или герменевтической А.), в практической медицине — при назначении целительных средств и т. д.; равно и большая часть положений, на которых зиждутся естественные науки, основываются на А., причем предполагается тем большее согласование между отдельными явлениями, чем больше число и чем существеннее значение выведенных уже из них заключений. Более глубокое метафизическое обоснование целесообразности аналогического метода исследования заключается во всеобщей закономерности, единстве и последовательности замечаемых как во всей природе вместе взятой, так и в отдельных ее явлениях и вполне подтверждаемых всяким новым успехом естествознания. — В лингвистике под А. разумеют сходство в образовании слов. Она основывается на сравнении подобных форм, причем принимается за правило, что правильное в одном случае должно быть правильным и в подобном ему. В этом отношении А. является противоположностью "аномалии". Ввиду этого А. есть основание всех грамматических правил, которые, будучи извлечены путем наблюдения из языка, пользовавшегося долгое время полной свободой, твердо установлены ныне учеными исследователями. В математике аналогией называется согласование известных числовых отношений; также формулы равенства двух отношений (пропорции) называются, по примеру Евклида, аналогиями.

В законоведении учение об аналогическом применении закона находится в связи с учением о толковании закона (см. это сл.). Различие между ними заключается в том, что толкование, относясь лишь до случаев, бывших в виду у законодателя при издании закона, не выходит за пределы воли законодателя; А. же имеет дело с теми случаями, которых законодатель не предвидел при составлении закона, но определил бы их в смысле того же закона, если бы имел их в виду, следовательно, А. выступает за пределы воли законодателя, распространяя ее и на случаи, не предусмотренные самим законодателем. Поэтому А. имеет в виду не толкование закона, а применение его к фактам, случаям, в законе не предусмотренным. Аналогическое применение закона возможно лишь при следующих условиях: 1) оно может иметь место лишь при существовании пробела в законодательстве, т. е. если на данный случай нет соответствующего закона; в этом отношении аналогическое применение является, наряду с другими, одним из средств восполнения пробелов законодательства; 2) наличность сходства между предусмотренным в законодательстве и подлежащими обсуждению случаями; здесь нет необходимости в абсолютном равенстве, тождестве, а важно лишь сходство в некоторых существенных признаках, одинаково характеризующих как случаи, законом предусмотренные, так и не предусмотренные; 3) необходимо тождество юридического основания для тех и других фактов, т. е. предусмотренных и не предусмотренных в законе (identitas rationis), это выражается правилом: где одинаковое юридическое основание, там должно быть и одинаковое правило (u bi eadem ratio ibi eadem dispositio). Под юридическим основанием здесь следует разуметь не повод к изданию закона (occasio legis), который, как находящийся лишь во внешней связи с законом, не может иметь значения для аналогического применения, состоящего в непременной логической связи с самим законом; точно так же не может иметь значения цель, намерение закона (ratio legis), т. е. та выгода, которой ожидают достигнуть посредством данного закона, так как она также не находится в непременной логической связи с законом, ибо одна и та же цель может быть достигнута различными законами. Юридическим основанием, имеющим значение для А., является лишь общее начало, из которого логически вытекает закон, об аналогическом применении которого идет речь; это высшее юридическое начало, из которого вытекает закон как логический вывод, существенно необходимо для аналогического применения закона, и без этих начал было бы немыслимо обобщение и подведение под законную норму всего разнообразия конкретных случаев, вызываемых самою жизнью. Обыкновенно этот процесс мышления имеет дело с отдельным данным законом, причем вопрос заключается в том, можно ли данный закон применить к известному, прямо не предусмотренному в нем случаю; такая А. называется частною, или специальною: она есть не что иное, как распространение данного закона на отдельный случай, прямо не предусмотренный ввиду сходства этого случая с бывшим в виду у законодателя. Но А. не ограничивается предписаниями одного закона; нередко требуется вывести какое-либо высшее юридическое начало из ряда отдельных законов, иногда даже из целой системы данного законодательства, и такие начала могут быть применяемы аналогически к случаям, не предусмотренным в целом законодательстве. Такая А., имеющая отношение к массе законов и даже к целой системе их, называется общею юридическою аналогиею. К такой А. необходимо прибегать в особенности, когда самою жизнью создается такая новая форма правоотношений, которую невозможно подвести ни под какой закон в отдельности. Такого рода А. составляет одно из важнейших орудий юридической науки, дающих возможность построения целой системы начал права, хотя прямо в законе и не выраженных, но вытекающих из ряда законов при помощи аналогического их толкования. Основательность и необходимость аналогического применения законов в области гражданского права в настоящее время является бесспорным, однако оно не может в смысле распространительного толкования иметь места при таких законах, которые имеют характер исключения из общего правила, каковы привилегии и особенные законы (leges singulares), хотя положения общего закона (lex communis) могут иметь аналогическое применение к последним. Того же нельзя сказать о применении А. к уголовному законодательству; западная практика восстает против распространительного толкования уголовных законов, утверждая, что законы эти охраняют блага отдельных граждан и что поэтому если известное деяние не предусмотрено законом, то никакой суд обложить его наказанием не может (nulla poena sine lege). По нашему дореформенному законодательству область аналогического применения была значительно ограничена; прибегать к А. могли лишь высшие учреждения, низшим же в случае недостатка или неполноты закона предписывалось представлять об этом своему начальству, причем нередко судебная деятельность обусловливалась законодательным разрешением недоумений в отдельных случаях. С момента судебной реформы, отделившей власть судебную от законодательной, А. дан широкий простор. По Судебным Уставам императора Александра II все судебные установления обязаны решать дела по точному разуму действующих законов и в случае неполноты, неясности, недостатка или противоречия закона соображаться с общим смыслом законодательства, а под предлогом неполноты ни в каком случае не останавливать решения дела под страхом ответственности за отказ в правосудии. (Уст. Гражд. Судопр. ст. 9 и 10; Уст. Угол. Судопр. ст. 12 и 13).

В богословском учении евангелической церкви под аналогией Св. Писания (A. der Schrift) — разумеют то основное положение, что неясные выражения Св. Писания должны быть объясняемы посредством ясных его выражений. Так как католическая церковь держится толкования Св. Писания согласно церковному преданию, то протестанты стали утверждать, что Св. Писание следует разъяснять на основании его самого, и вследствие сего положили в основу объяснения темных, неясных мест извлеченное, по их мнению, из Св. Писания под названием "Аналогии веры" (A. des Glaubens) краткое изложение сущности христианского учения. Однако метод этот привел лишь окольным путем обратно к католическому принципу предания, и, кроме того, А. могла найти применение лишь с точки зрения строго проведенного учения о вдохновении, которое, невзирая на громадное различие, существующее между отдельными библейскими книгами, считает Святого Духа творцом Св. Писания.