— означает применение таких средств, которыми уничтожается восприимчивость к внешним впечатлениям, особенно к боли, и которые поэтому известны под именем анестетических средств (anasthetica). Потребность избавлять оперируемых от болезненных ощущений, сопряженных с операциями, сознавалась хирургами с давних пор, можно сказать, с того самого момента, как вообще стали производить хирургические операции. Но в прежние времена эта гуманная задача могла быть выполняема лишь весьма неудовлетворительно, пока, наконец, в 1846 химик и геолог Чарльз Джэксон в Бостоне не сделал открытия, что вдыханием паров серного эфира можно произвести состояние бесчувственности. Долгое время он вместе со своим другом, зубным врачом Мортоном, секретно пользовался этим средством при извлечении зубов, но 16 ноября 1846 Джэксон сообщил свое важное открытие парижской Академии наук. Начались опыты, отчасти с целью более обстоятельного изучения сущности эфирного наркоза, отчасти для усовершенствования самого способа этеризации. Изобрели массу приборов для вдыхания этого в высшей степени летучего вещества. Все они состоят, в главном, из наконечника, который приставляют ко рту и носу, и из сосуда или пузыря, в котором испаряется эфир. Но при употреблении их нужны некоторые предосторожности. Главное в том, чтобы эфир был совершенно чист и чтобы, по крайней мере, вначале больные вдыхали его не иначе, как с обильной примесью воздуха. Надышавшись некоторое время (6—8 минут) эфиром, пациент перестает отвечать на вопросы и начинает испытывать приятное чувство благосостояния и легкости в теле. Он как бы присутствует при том, как его чувства исчезают, как они постепенно отказываются служить; главным образом теряется чувствительность кожи к боли. По мере притупления чувств пробуждается жизнь сновидений, иногда с светлыми, иногда с печальными образами. В этом состоянии больной дышит ускоренно, пульс его учащен, кожа тепла. На лице выступает румянец, зрачки суживаются, одни больные говорят, другие оживленно жестикулируют, а иные поют. Иногда обнаруживается настоящий бред. Но в большинстве случаев возбуждение не очень велико, мгновенно дыхание снова делается правильным, удары пульса спускаются до нормального числа, и лицо принимает выражение сильной сонливости. Веки опускаются, лицо бледнеет, голова склоняется на грудь, и больной впадает в глубокий летаргический сон. В этом периоде наркоза, когда приподнятая рука снова опускается сама собою (период полного паралича), могут быть выполнены самые мучительные операции, и больной ничего чувствовать не будет. Через некоторое время (1/2 — 20 м) чувствительность и движения мало-помалу снова восстановляются, и больной приходит в себя. Лишь изредка остаются легкий туман в голове и тошнота.

Успех серного эфира повел к дальнейшим опытам в том же направлении над другими веществами, в особенности над различными видами эфиров. Хлористоводородный, или солекислый, эфир (называемый также хлористым этилом) хотя и обнаружил хорошее анестетическое действие, но он слишком дорог и потому не мог получить широкого применения. Зато тем больший успех выпал в скором времени на долю хлороформа (см. это сл.), введенного в медицинскую практику 11 ноября 1847 эдинбургским профессором Симпсоном. Преимущества его оказались таковы, что он не замедлил совершенно вытеснить серный эфир. Хлороформ удобнее вдыхается и производит потерю чувствительности уже через 1/2 — 5 мин. Сверх того, период возбуждения продолжается при нем гораздо меньше времени и менее бурен. Вообще хлороформ развивает свое анестезирующее действие вернее и совершеннее, да и побочные его действия исчезают скорее. Однако обнаружившийся вскоре целый ряд случаев внезапной смерти под хлороформом показал, что это новое анестетическое средство, встреченное с такими горячими надеждами, может сделаться в неопытных и неосторожных руках гораздо более опасным орудием, чем серный эфир. Главная погрешность заключалась в том, что при хлороформировании больные совсем не вдыхали воздуха, чем вызывался род задушения, насыщение организма хлороформом. Между тем, во избежание опасности особенное внимание должно быть обращено именно на то, чтобы пары хлороформа были в достаточной степени разведены воздухом. Кроме того, во все время наркоза необходимо следить за плавным ходом дыхания и пульса; если дыхание принимает хрипящий характер, если биения пульса и сердца начинают прерываться и лицо синеет, то опасность близка и нужно без малейшего отлагательства привести больного в чувство, доставляя ему свежий воздух или, в крайнем случае, посредством искусственного дыхания.

Ввиду опасности хлороформа сделаны были попытки заменить его другими веществами, большая часть которых принадлежит к группе углеводородных соединений. Сюда относятся: азотнокислый эфир, уксусный эфир, йодоводородный эфир, альдегид, бензин, амилен, а также сероводород, бромоформ, йодоформ и т. д. За исключением, однако, двухлористого метилена, все эти тела оказались непригодными. В последнее время снова обратились было к вдыханию химически чистой закиси азота (веселящий газ), анестезирующее действие которой было открыто еще 1799 Дэви. Наркоз, производимый этим газом, настает уже через 1/2 — 1 м, но он держится очень недолго и потому пригоден лишь при маленьких операциях. Неприятных ощущений обыкновенно веселящий газ не оставляет. Но он все-таки неудобен, во-первых, по кратковременности и неверности вызываемого им наркоза, во-вторых, по своей дороговизне, главным же образом потому, что он, по-видимому, даже опаснее, чем хлороформ. При очень длительных операциях, чтобы избавить больных от слишком больших количеств хлороформа, принято в настоящее время делать предварительно подкожное впрыскивание морфия.

Благодеяние, оказываемое А. в хирургической практике как больному, так и врачу, неоценимо, хотя каждый наркоз сопряжен с некоторыми неудобствами и даже опасностями. Особенная осторожность требуется в тех случаях, когда больные очень полнокровны и тучны или, наоборот, истощены от своей болезни, когда они страдают сильной нервной раздражительностью, болезнями мозга или сердца. Надо, впрочем, заметить, что, по новейшим исследованиям, опасность хлороформа при слабости сердца по меньшей мере преувеличена, так как смерть от хлороформирования зависит в первой линии от паралича дыхания, а не от остановки сердца. Одно время А. стали применять и при родах, даже нормальных, но теперь это делается только при очень мучительных и тяжелых акушерских операциях. Наконец, хлороформирование находит себе применение при жестоких болях, обусловливаемых различными внутренними болезнями, при конвульсиях, воспалении груди, эмфиземе легких, крупе, невралгиях, вообще повсюду, где требуется успокоить возбужденную нервную систему. Впрочем, нечувствительность может быть достигнута еще другими способами, кроме вдыхания паров упомянутых жидкостей. Сюда, главным образом, относится так называемый гипнотизм (см. это сл.).

Кроме А. в смысле наркоза, т. е. уничтожения чувствительности путем подавления сознания, существует еще местная анестезия, при которой сознание остается нетронутым. Разные средства предложены были для этой цели. Между прочим, Аран в Париже предложил (1850) близкую к хлороформу группу химических тел, из которых особенно полезной оказалась при наружном применении жидкость, известная под именем liqueur des Hollandais, так называемый хлористый элаил. Применение электричества для уничтожения или притупления боли при операциях (напр. при извлечении зубов) не имело успеха. Один только холод может наверное уничтожить чувствительность кожи на ограниченном месте. Прикладыванием льда к оперируемому месту удавалось производить маленькие операции без малейшей боли. Вместо льда или снега можно также употреблять так называемые охлаждающие смеси, напр. 2 части льда и 1 часть соли. Наконец, для той же цели Ричардсон предложил применение паров эфира, который в особом приборе (так наз. пульверизаторе) разбивается на очень тонкие струйки, производящие такой холод, что кожа обескровливается и вместе с тем уничтожается проводимость чувствительных нервов. Ср. Вебер, "Ueber die Anwendung der schmerzstillenden Mittel im Allgemeinem und des Chloroforms im besondern" (Берл., 1867); Каппелер, "Anaesthetica" (Штутг., 1880).