— новозаветное библейско-историческое событие из последних дней жизни Иисуса Христа. Приблизился день, "в кот. надлежало заколоть пасхального агнца" (14-е нисана, "между двумя вечерами", т. е. между закатом солнца и окончанием вечерней зари). Весь этот день проходил в Иepyсалиме и его окрестностях чрезвычайно шумно и хлопотливо, потому что не только жители, но и все бесчисленные богомольцы, которые к Пасхе стекались отовсюду, хлопотали о закупке и заклании агнца; иногда в этот день закалывалось более двухсот тысяч ягнят. Позаботились о том же и ученики Христовы, и уже накануне, по указанию своего Учителя, сделали необходимые приготовления для пасхального торжества в доме одного тайного последователя Христа (по предположению некоторых — в доме Иосифа Аримафейского). В древности пасхальный агнец вкушался стоя, но этот обычай впоследствии был оставлен, и под влиянием греков и римлян введено было возлежание, которое считалось наиболее удобным и сообразным с празднеством, тем более, что оно признавалось положением свободных людей. Каждый присутствующий возлежал во всю свою длину, облокачиваясь на левую руку, чтобы правая могла быть свободной. Обмывать ноги гостям было делом рабов; но перед тайной вечерей Сам Христос в Своем бесконечном смирении встал из-за стола и исполнял эту рабскую обязанность в отношении Своих учеников, которые от смущения и стыда погрузились в глубокое молчание, нарушенное только апостолом Петром, воскликнувшим: "Господи! Тебе ли умывать мои ноги?" Продолжая омовение, Христос заявил, что ученики, как омытые водой духовного учения из источника жизни, теперь чисты; но, прибавил Он с грустью, "не все". Началась затем сама вечеря; Христос стал объяснять ученикам значение только что совершенного им действия, как наглядного урока смирения, с которым они должны относиться друг к другу. Но взор Его упал на возлежавшего поблизости к нему Иуду, и дух Его опечалился. "Истинно, истинно говорю вам, — сказал Он, обращаясь к ученикам, — что один из вас предаст Меня". Страх объял учеников; они вопрошали Учителя: "не я ли, Господи?". Чтобы не обнаружить перед своими сотоварищами своей виновности, Иуда Искариот также спросил: "не я ли Господи?" и получил в ответ: "ты сказал" (обычная утвердительная форма выражения в библейском языке). Обмакнув кусок в блюдо, Христос подал Искариоту со словами: "что делаешь, делай скорее". Иуда, отуманенный алчностью, не раскаялся, а вышел из-за стола и отправился на свое гнусное дело. Как только удалился предатель, дух Христа как бы воспрянул от отягчавшей его скорби, и Он с облегченным сердцем воскликнул: "Ныне прославится Сын человеческий, и Бог прославится в Нем". Ему недолго уже оставалось быть со своими учениками, и поэтому Он в качестве завещания дал им новую заповедь, исполняя которую, они должны были составить общество, совершенно отличное от людей мира сего, — именно заповедь, чтобы они любили друг друга и по этой любви все могли бы узнавать, что они именно Его ученики. Затем наступил самый важный момент тайной вечери: установление Христом таинства евхаристии, или причащения, как благодатного средства единения верующих с Христом. Ученики понимали, что их возлюбленный Учитель уходит от них, и печалились. Тогда Христос в утешение им установил таинство причащения Его Тела и Крови, как истинного Агнца, вземлющего грехи мира. Во время вечери Он "взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: приимите, ядите; сие есть Тело Мое. И взяв чашу и благословив, подал им и сказал: пейте от нея все; ибо сия есть Кровь Моя нового завета, за многих изливаемая во оставление грехов". Причастив их таким образом Своей Плоти и Своей Крови, Он повелел им всегда совершать это таинство в Его воспоминание, как доселе и совершается оно христианской церковью. Вследствие такого происхождения таинства причащения оно на церковно-славянском языке также иногда называется тайной вечерею, как, напр., в известной молитве перед причащением: "Вечери Твоея тайныя днесь, Сыне Божий, причастника мя прими" и пр. — В евангелиях о Тайной Вечери говорится в следующих местах: в Евангелии от Матфея гл. XXVI, ст. 17 — 35; Марк. XIV, 12 — 31; Лук. XXII, 7 — 38; Иоанн. XIII — XVIII, а также в первом послании ап. Павла к коринфянам X, 16 и XI, 23 —25.

Самым лучшим художественным изображением Тайной Вечери справедливо считается известная картина Леонардо да Винчи (см. это имя), хотя, изображая присутствующих сидящими за столом, она отступает от археологической точности.