(ex-territorialité) — ò ак называется право коронованных особ во время пребывания на чужой территории не подлежать действию местных законов и властей. В основании этого выработанного международными обычаями права лежит фикция, в силу которой государи, находясь в чужом государстве, считаются как бы остающимися на своей территории. Этой фикцией теория международного права лишь освящает факт, установившийся вследствие исключительности положения коронованных особ, с достоинством которых несовместно умаление их прерогатив, хотя бы временное и вне их собственной территории. В силу права внеземельности государи не подчиняются местной полицейской власти, освобождаются от платежа налогов и податей и не подлежат юрисдикции местных уголовных и гражданских судов. Привилегии эти, однако, не имеют в настоящее время безусловного характера и признаются лишь в тех пределах, в каких они не угрожают общественной безопасности, не связаны с ущербом для народного хозяйства и не противоречат верховным правам местного правительства. Так, неподчинение местной полицейской власти допускается лишь в той мере, в какой оно не нарушает чьих-либо интересов и не противоречит требованиям полицейских органов, вызываемым заботой об общественной безопасности. От платежа налогов право В. освобождает лишь настолько, насколько налоги имеют личный характер и взимание их явилось бы умалением достоинства государя. Всякие другие сборы и налоги, напр., почтовые и телеграфные, пошлины за совершение договоров купли и продажи и др., уплачиваются государями наравне с частными лицами. Если государь владеет в иностранном государстве недвижимым имуществом, он подчиняется, по началу lex rei sitae, ведомству местных судов во всех делах, касающихся этой собственности. Из общего правила об уголовной и гражданской неподсудности возможны изъятие и тогда, когда государи действуют не в качестве суверенов, а в качестве частных лиц. Судебная практика новейшего времени представляет несколько таких случаев. Например, в 1872 г. Сенский суд принял к рассмотрению иск к испанской королеве и присудил с нее в пользу ювелиров братьев Меллерио исковую сумму за доставленные ей бриллианты (необходимо заметить, однако, что в это время королева Изабелла не была уже царствующей государыней). Некоторые из авторитетных представителей науки международного права распространяют право В. также и на членов царствующих домов, в особенности на супругу царствующего государя и на наследника престола, и кроме того признают за государями, пребывающими в чужой стране, право юрисдикции над членами их свиты. Другие же, как, напр., профессор Мартенс, отрицают основательность такого широкого применения права В. Вполне бесспорным считается вопрос относительно распространения права В. на дипломатических агентов. Посланники всех рангов и классов пользуются правом В. в том же объеме, как и коронованные особы, в силу той же фикции, так как посланники представляют собою особу государя. На основании этой фикции правом неприкосновенности и привилегированным положением пользуется не только личность посланника, но также и дом, в котором помещается посольство. В прежнее время, в XVI-XVII ст., неприкосновенность посольского дома считалась настолько безусловной, что место, занимаемое посольским домом, признавалось принадлежащим не к тому государству, в котором аккредитован посланник, а к территории того государя, которым он назначен, и в силу этого не только дом, но и целый квартал, где обитал посланник, подлежал изъятию из ведомства местной власти и подчинялся неограниченному распоряжению посланника. Это называлось jus quarteriorum или franchise des quartiers — "свобода квартала". Благодаря этой привилегии посольский дом представлялся местом убежища для лиц, укрывавшихся от преследований местных властей, и был как бы государством в государстве. Неудобство и прямая опасность такой привилегии, приводившей нередко к обострению международных сношений, побуждали правительства бороться с нею, и к концу XVII ст. "свобода квартала" совершенно исчезает вместе с правом убежища (droit d'asil e), которое было с нею связано. В настоящее время право В. по отношению к посланнику выражается в особенности в изъятиях из общих правил подсудности; эти изъятия определяются иногда положительным законодательством. У нас согласно ст. 229 Уст. угол. суд. "дела о преступлениях или проступках лиц, принадлежащих к посольствам и миссиям иностранных держав, возбуждаются не иначе как по надлежащем дипломатическом сношении с непосредственным начальством обвиняемых". То же самое установляет и ст. 171 Уложения о наказаниях. По статье 225 Уст. гражданского судопроизводства из общего порядка подсудности "исключаются иски, предъявленные к лицам, принадлежащим к иностранным посольствам". В этой же статье прибавляется, что русские подданные, имеющие денежные требования к членам посольств, "могут обращаться в министерство иностранных дел, которое обязано иметь настояние об удовлетворении оных". Прямых личных налогов, платеж которых предполагает подданническое отношение облагаемого лица к государству, посланники не платят, но уплачивают наравне с частными лицами косвенные налоги, падающие на предметы, а не на лицо, в том числе и таможенные пошлины. В отношении последних, впрочем, из вежливости и по взаимности допускаются более или менее широкие льготы в пользу посланников. См. Bynkerschoek, "Traité du juge compétent des ambassadeurs tant pour le civil que pour le criminel" (Ã ага, 1723); Heffken, "Das Gesandtschaftsrecht" (в "Handbuch des Völkerrechts" Гольцендорфа); Alt, "Handbuch des europä ischen Gesandtschaftsrechts" (1870); Bulmerincq, "Exterritorialität" (â "Rechtslexicon" Гольцендорфа); Gottschalk, "Die Exterritorialität der Gesandten" (Берлин, 1878).