— Под этим именем известен был знаменитейший из многочисленных отрядов (загоны) беглых и восставших крестьян, появившихся при Богдане Хмельницком; назывались они так по атаману своему Лисенке, прозванному Вовгурой (вероятно, за свою жестокость). В., отличавшиеся особой свирепостью, разбойничали на Украйне в 1648 г. Их было сначала 150 человек; потом в ряды их принимались только люди, испытанные по силе и отваге. "Не было случая, — говорит современный им автор "Повести о том, что случилось на Украйне, как она Литвой завладена, аж до смерти Богдана Хмельницкого" (напеч. в "Чтениях в общ. истории и древностей российских", 1847 г., кн. 5), — чтобы кто-нибудь из них живьем отдался в плен, а врагам от них тяжко было, кольми паче жидам". Поляков одно известие "вовгуревцы идут" приводило в ужас. Сначала они показали себя в Северской земле, потом, соединившись с "гайчуривцами" (киевский загон Харченки Гайчуры), взяли Канев; со всех евреев посдирали с живых кожи. Затем Лисенко со своими В. присоединился к войску Хмельницкого и участвовал в битвах его с кн. Иеремией Вишневецким. После поражения казаков при Берестечке (1651) многие из казаков перешли в польский лагерь. Их принимали ласково, чтобы обнадежить других, и позволяли служить в польском войске. Только один из "таких змиев, которым жити не треба", как выражается украинский летописец, получил иной прием. Это был Лисенко, атаман вовгуревцев. Он явился без оружия в ставку князя Вишневецкого, избрав самого злейшего врага казачества, чтобы тем сильнее доказать свое обращение. "Принимаю унию, — говорил он, — признаю св. отца и клянусь польским крыжем (крестом) не делать зла католикам". Но кн. Вишневецкий, не сказав ему ни слова, дал знак своим мечникам, и Лисенка разорвали на двух досках, соединенных посередине гвоздями и расходившихся в разные стороны.