(Plongeur, Scaphandrier, Taucher, Diver, il Palombaro) — это непременно здоровый человек, приучивший свой организм к резким переменам давления и продолжительному пребыванию под поверхностью воды в особенно устроенном костюме, называемом водолазным аппаратом. Водолазом может быть только молодой человек (после 40 лет не следует рисковать спускаться, хотя встречаются В. до 60 лет). В морском ведомстве особым приказом (в 1865 г.) обращено внимание на выбор людей, назначаемых в водолазы, при чем медики обязаны руководствоваться следующим общим правилом: "Избирать крепких людей, моложе 26 лет, с развитою грудью, свободным дыханием и без малейших признаков страданий сердца; врач обязан наблюдать, чтобы погружение в воду не совершалось вскоре после принятия пищи и чтобы в холодное время водолаз не оставался долгое время в воде".

Ни в каком случае не должны быть принимаемы в В.: 1) подверженные частым головным болям и страдающие шумом в ушах; 2) предрасположенные к чахотке и харкающие кровью; 3) холерического темперамента, с синеватыми губами и слишком красными щеками; 4) имеющие короткую шею; 5) флегматики; 6) пьяницы, страдающие ревматизмом, почками, венерическими болезнями, и само собою разумеется 7) с пороками сердца. Выдающиеся работы о гибели и заболевании водолазов представляют сочинения Галя (Alfonse Gale) и Бера (Paul Bert) — литературу см. в статье Водолазное дело. Необходимо знакомить начинающих водолазов с явлениями и изменениями в их организме, происходящими в сжатом воздухе.

С начала 80-х годов водолазным делом стали у нас заниматься морские офицеры, которые, окончив курс в В. школе, называются водолазными офицерами; ими выработаны правила и предосторожности, соблюдение которых обязательно и издано по морскому министерству в 1885 г. в 9 пунктах: 1) к выполнению подводных работ должно считать способным того человека, который привык правильно и гигиенично спускаться под воду; 2) пределом глубины, на которой человек может работать в водолазном аппарате, считается глубина в 25 морских сажен; на большей глубине ни в каком случае работать не дозволяется; 3) воспрещается спускать в водолазном аппарате человека, жалующегося на болезнь или просто не желающего почему-либо идти в воду; 4) каждый В., чтобы благополучно спускаться в воду и там безвредно для себя работать, должен в отношении своего здоровья соблюдать следующее: а) перед работою за несколько часов не пить никаких спиртных напитков; б) по крайней мере за 2 часа, предшествующих работе, не есть ничего сытного, особенно зелени; в) он должен быть спокоен и уверен в исправном состоянии своего здоровья; 5) спускающийся в воду должен быть твердо уверен в исправности всех частей водолазного аппарата; 6) воспрещается спускать водолаза без сигнального или спасательного линя (веревки); 7) управлять сигнальным концом может только человек, вполне опытный в водолазном деле и притом пользующийся доверием В.; 8) спуск В. и подъем его со дна следует производить медленно, не менее ¹/₂ минуты на каждую сажень глубины; чем на большей глубине и чем долее В. находился в воде, тем медленнее должен совершаться его подъем. Ни в каком случае не дозволяется В. быстро выбрасываться из глубины на поверхность воды, и 9) все люди, находящиеся в числе прислуги при водолазном аппарате, должны помнить, что невнимательное отношение их к своим обязанностям может подвергнуть их в случае несчастья с В. взысканию по законам как виновных в членовредительстве и убийстве по неосторожности.

На фиг. 13 изображен В., идущий на дне по илистому грунту. Сопротивление воды движению человека настолько значительно, что двигаться прямо почти невозможно, поэтому водолазы движутся ползком, на четвереньках или задом или же, как показано на рисунке, нагнувшись вперед более 45%. В воде вообще плохо видно; даже на самой незначительной глубине (до 4 саж.) можно разглядеть в горизонтальном направлении: в невской воде — на одну, а много — на полторы сажени, а в океанской — до 2 ¹/₂ сажен. На 8 и до 10 сажен в ясный, солнечный день — видны так, как в сумерки — на расстоянии 2 шагов — только крупные и резко очерченные предметы; свыше 10-11 сажен можно с трудом различать пальцы своей вытянутой руки, а еще глубже почти совершенно темно, так что В. приходится работать ощупью. К этому надо добавить, что от движений на грунте В. возмущает кругом себя ил и тогда приходится неподвижно выжидать, пока уляжется взбаламученный ил или его пронесет течением. Отсюда ясно, что нельзя требовать от В. — искать утопленное; дело В. исключительно работать под водой — в определенном месте; или же собирать все, что попадется ему под руки: губки, кораллы, жемчуг и т. д.; но до сих пор нет никаких рациональных средств ориентироваться под водой, так что В., отошедший только на 10 шагов от оставленной им на дне вещи, может только случайно наткнуться на нее вновь, а в большинстве случаев В. будет бродить около, как человек с завязанными глазами.

Трудность работы и вообще состояние В. увеличивается с глубиною, на которую он должен погрузиться. Ритм дыхания изменяется, пульс делается слабее, испарина усиливается, слух заметно притупляется, возможность свистать и даже говорить на некоторой глубине, не одинаковой для всех, затрудняется до того, что В. не может, наконец, издавать членораздельные звуки; зрение также претерпевает изменения в дурную сторону. Давление на ноги В. больше на 2 ¹/₂ ф., чем на голову, и воздух выдавливается из штанин кверху. Обыкновенное место прилипания одежды — от груди до живота, который всегда вогнут под напором внешнего давления. Одна грудная полость непосредственно наполняется сжатым воздухом и через легкие и кровь доставляет его во все части тела. Под влиянием усиленного действия кислорода тело В., так сказать, сильнее горит, чем в воздухе, насыщается в излишке газами и выдыхает всеми порами кожи свои извержения (миазмы), которые не могут так диффундировать, как на поверхности земли, и кроме того, непосредственно прилегая к телу и имея более высокую темпер., эти миазмы образуют целый восходящий поток, врывающийся в шлем и сильно портящий накачиваемый туда же атмосферный воздух, охлажденный прохождением по шлангам. Вот этот существеннейший недостаток вентиляции заставил Денейруза прибегнуть к искусственному вдыханию свежего воздуха ртом — из регулятора дыхания, или, как он зовется у нас, водолазного ранца (см. Ранец водолаза).

По новому Морскому Уставу "при всякой подводной работе должны участвовать три водолаза, из которых — один спускается в воду, другой — стоит на сигнале, а третий — руководит действиями насоса". Один из них всегда выбирается старшиною. Весьма важно, чтобы старшина был сам искусным водолазом, развитым и знающим дело человеком, чтобы руководит работами. Взявшись за исполнение этой ответственной обязанности, он изучает свой аппарат во всех подробностях; должен точно знать все относящиеся к делу правила, следить за исправностью всех частей и суметь починять резиновые принадлежности. В случае несчастья с водолазом старшина должен спокойно, решительно и умело распорядиться, выказав тут всю свою опытность и знание, чего в большинстве случаев недостает "вольным водолазам". Морской Устав говорит: "старшина сообщает немедленно о всякой замеченной им неисправности в аппарате офицеру; он стоит на сигнале, когда водолаз в воде; отдает приказание работающим у насоса, и никто не должен вмешиваться в его распоряжения, если они правильны. Старшина следит за правильностью действий подручных и качающих на помпе; строго воспрещает шум, лишние разговоры и все то, что может клонить ко вреду водолаза. Он поднимает водолаза сбоку шлюпки, отводя его от борта, когда это надо, чтобы он не ударился, затем подводит его к трапу и отвинчивает иллюминатор. Во время работы водолаза под водою он заботится о том, чтобы шланг и сигнал были чисты, и внимательно относится ко всем движениям водолаза, следит за его дыханием и жизнью". Наконец, старшина обязан знать способы приведения в чувство мнимоумерших и обращение с водолазом, вытащенным из воды без чувств.

Существует весьма мало описаний, как у нас, так и за границей, водолазных работ; благодаря особенности обстановки работ В. в стихии, чуждой нашему организму, никак нельзя ожидать наглядного обучения молодого, начинающего водолаза старым мастером, имеющим за собою большой и ценный опыт. Способ обучения здесь должен быть совершенно иной, чем во всех других мастерствах (см. Водолазная школа). Перед началом работ следует давать водолазу самые подробные инструкции и указания, как приступить, с чего начать и как облегчить себе предстоящую работу. Чтобы сделать работу толково, без потери времени, необходимо старшине — заранее обдумать и осмотреть: все ли подготовлено? Затем внимание его сосредоточивается на водолазе. Что касается самого водолаза, то он перед спуском в воду должен уяснить себе свою задачу; условиться со старшиной в дополнительных сигналах; удостовериться (по правилам) в исправности своего аппарата и затем только — уверенно и спокойно — спуститься на дно; достигнув грунта или места работы, остановиться, чтобы проверить правильность притока воздуха сообразно с глубиною; убедиться, что голова, сердце и легкие работают правильно, затем, дав улечься замутившемуся илу, внимательно осмотреть и запомнить положение вещей, ориентируясь в полупрозрачной среде, и только тогда приступить к работе.

Успешность водолазной работы зависит в значительной степени от удовлетворительности переговорных средств с В. Для переговоров между водолазом и старшиной употребляют: 1) сигнальный линь — веревку, разбитую марками на сажени; 2) переговорный шланг (резиновую трубу) с рупором на конце; 3) электрический звонок, и наконец 4) телефоны — с приспособлениями.

Обычное сношение водолаза со старшиной — производится посредством различных подергиваний сигнального линя, как указано ниже в таблице сигналов, утвержденных приказом по морскому министерству. Эти сигналы каждый водолаз должен твердо знать наизусть. Сигнальный линь (в палец толщиной) обвязывается удавкою вокруг талии водолаза и проходит сверху грудного свинцового груза, так что водолаз ощупью всегда может его найти у своей шеи. Дергать линь надо сильно и отчетливо, чтобы не было недоразумений. Чтобы не было сомнений, что сигнал понят верно, необходимо требовать повторения его прежде, чем исполнять, за исключением тревоги. Изменять эти сигналы строго запрещается, но не возбраняется, если понадобится, условиться и переговариваться добавочными сигналами.

Чрезвычайная примитивность, грубость и несовершенство исстари практиковавшегося способа сигналить подергиванием веревки для сношений водолаза со спускающими его людьми, постоянные недоразумения, ведущие к раздражению водолаза (а это ему очень вредно) и даже к серьезным с ним случайностям, давно уже заставляли приискивать способы для непосредственных словесных переговоров с водолазом; для этого сперва были применены акустические трубы, а затем и телефоны. Еще в конце прошлого столетия в В. колоколе устроена первая попытка переговариваться через акустические металлические трубы, для чего нижний конец трубы ввинчивался в рожок сбоку колокола; это место внутри колокола было закрыто особым жестяным ящиком вместо резонатора, который передавал звуки человеческого голоса. В 1865 г. лейтенант французского флота Денейруз применил этот способ к шлему своего водолазного аппарата. Главные основания следующие: в теменной части шлема он делается двойным с тем, чтобы: 1) в случае разрыва переговорного шланга вода не проникла внутрь шлема и водолаза не задушило бы, и 2) отделить сгущенный (от 2 до 5 раз) воздух, окружающий водолаза, от атмосферного такой преградою, которая, пропуская звуки, не уменьшала бы слишком их напряженности. Такому требованию всего лучше удовлетворяет упругая жестяная пластина; ее-то и припаивают к шлему с внутренней стороны, а снаружи шлем имеет акустический рожок, к которому привинчивают нужное число колен шланга, сообразуясь с глубиной спуска. На другой конец шланга навинчивается никелированный рупор, в который громко говорят водолазу. Предварительно надо условиться о сигнале: "хочу говорить" — посредством линя; тогда водолаз, получивший этот сигнал, заботится по возможности устранить в шлеме шум; выпускает как можно больше воздуху, нажимая головою на клапан и дергает линь: "раз", что значит готов слушать! Тогда старшина отымает мундштук от своего уха и говорит, держа его на дюйм от рта, громко, отрывисто и отчетливо. На практике большинство водолазов отказывается от переговорного шланга и предпочитают ему линь: 1) лишний шланг стесняет В., затрудняет его движения и даже представляет лишнее средство зацепиться или запутаться; 2) речь водолаза сильно искажается тем, что резонирует не одна только пластина, а весь шлем, отражающий звуки очень неправильно; 3) к словам водолаза примешиваются посторонний шум — от свиста накачиваемого воздуха и бурчание клапана, выпускающего отработанный воздух; и 4) звуковые волны, произведенные в среде меньшей плотности, сверху, передаются пластиною весьма неэнергично и с трудом разбираются водолазом.

Электрический звонок заменяет собой сигнальный линь; способ переговоров — телеграфный. Преимущество звонка исчерпывается тем, что он явственно слышен всем присутствующим при спуске водолаза. Те же затруднения, хотя и в меньшей степени, имеют место и при употреблении телефонов в водолазном шлеме. Вот почему вскоре после изобретения телефонов в Америке и Англии попробовали применить их к водолазному аппарату, но попытки эти не имели практического значения. Водолазная школа в Кронштадте самостоятельно разрабатывала этот вопрос с помощью заинтересованных в решении этой задачи водолазных офицеров. На фиг. 20 изображены телефонные приспособления для водолазов, которые с 1884 г. вырабатывались в В. школе под руководством покойного лейтенанта А. П. Еноховича. Первоначальное приспособление для прижатия телефонов к ушам водолазов, как видно на черт., состояло из медного обруча, надевавшегося водолазу на лоб, а третий телефон (Говер-Русвельта) величиной не больше обыкновенных часов укреплялся в углублении шлема, у рта водолаза; верхняя станция состояла из приемника системы Голубицкого и передатчика — Сименса. Все эти 5 телефонов были введены параллельно в одну цепь, что отзывалось неблагоприятно на передаче и ясности звуков; кроме того, разность в плотности воздуха у верхней станции и у водолаза также оказывала свое неблагоприятное влияние.

Фигура 21 представляет последний тип английского телефонного аппарата и весьма сходный с ним по виду телефонный аппарат лейб-отиатра Вредена; голова водолаза окутана; небольшие телефоны плотно прижимаются к ушам водолаза, как видно на черт., чтоб изолировать их от посторонних шумов; проводник трехжильный; верхняя микрофонная станция имеет еще вызывной звонок и коммутатор, выводящий ток из микрофона. Но вообще микрофонные станции — не пригодны в водолазном деле, где требуется: 1) простота аппарата, 2) отсутствие элементов, особенно помещенных в общий ящик с прочими медным и частями и проводниками, которые быстро портятся от выделения аммиачных газов, расплескивания жидкости. Сухие элементы еще того хуже, приходя весьма быстро в негодность: от местных токов, испарения влаги, увеличения сопротивления от образов. солей цинка и т. д. Всякие повязки головы — вредны для водолаза, если они стягивают голову, и весьма непрактичны, если они свободны, так как часто сползают на лоб, лицо, закрывая глаза, нос и рот, а водолаз не в состоянии поправить это или предать наверх о случившемся, т. е. очутиться в самом критическом положении. В тесном шлеме всякие выдающиеся части, как кнопки звонка, непрактично помещенные телефоны и др. угловатые части, могут при несчастии пробить водолазу голову. Перевод коммутатора с телефонов на звонок может породит прискорбные недоразумения; наушники очень мешают водолазу головой открывать золотник и действовать им; одним словом, целый ряд неудобств делают эти телефонные приборы непригодными в водолазном деле.

Совершенно особняком стоит приспособленная к делу станция водолазного офицера лейтенанта Колбасьева, который достиг весьма удовлетворительных результатов с сильными многомагнитными телефонами. Телефонные станции могут быть трех родов: 1) составленная из 2-х телефонов, соединенных изолированным проводником сажен в 30-35; один телефон у уха водолаза в шлеме, а другой — наверху; для начала переговоров делается условленный сигнал линем. 2) Составленная из 3-х телефонов с таким же проводником; из них 2 телефона у водолаза, один у уха, другой, меньший, перед ртом его; но в этом случай — удобство в ущерб силы передачи звуков. Наконец, 3) станция составляется из 5 телефонов, соединенных 4-хжильным проводником; это самая практичная и сильная станция. У нее в первой цепи введены: малый телефон-передатчик, помещенный в особой нише в шлеме перед ртом водолаза, соединен с двумя такими же телефонами, которые одеты на уши у стоящего на сигнале, "у старшины". Во второй цепи — 2 телефона большого размера: один у самого уха водолаза передает так сильно, что не надо прикладывать к нему уха; а другой, как передатчик у старшины и вообще — "контрольный", может быть у него в особом кармане, т. е. ничуть не стесняет, а висящие у него на ушах телефоны, изолируя от постороннего шума, позволяют ему все время слышать, что делается у водолаза, правильно ли шумит поступающий к нему воздух, нет ли особых шумов? Даже он слышит все, что бурчит про себя водолаз, когда он вздыхает, чихает или откашливается. Понятно, что такая станция люба водолазу и охотно принимается им, давая ему полную и спокойную уверенность, что все с ним происходящее будет услышано наверху и ему подадут немедленную помощь, или исполнят точно его желание и приказания.