(1797-1858) — польский философ шеллинговского направления, родом из Галиции. Получив в Варшавском университете степень магистра прав и пробыв в нем некоторое время преподавателем естественного права, Г. отправился в Эрланген, где близко познакомился с Шеллингом и посвятил ему свой труд "Die Philosophie in ihrem Verhältnisse zum Leben ganzer Völker und einzelner Menschen" (Эрланген, 1822; рус. перевод Д. Велланского, Спб., 1834). Это — горячая апология философии, навеянная трансцендентальной философией Шеллинга. Философия охватывает все сферы человеческой жизни, она — высший цвет жизни. Она дает прочность всем общественным и частным отношениям и потому должна быть предметом особенной заботливости со стороны государства. Не уноситься в область безжизненных умозрений, но прямо влиять на жизнь — вот задача истинного философа. В 1823 г. Г. не без хлопот добился кафедры в Виленском университете. Лекции его пользовались необычайным успехом: их стекалась слушать самая разнообразная и избранная публика. Это вызвало опасения со стороны властей, и Голуховскому было запрещено чтение лекций, а дело о нем передано сенатору Новосильцеву, которому было поручено расследование о тайных обществах (см. П. Жукович, "Сенатор Новосильцев и профессор Г.", "Истор. вестник" 1887-89). В программе чтений, представленной Г., Новосильцев не нашел ничего опасного, но в упомянутом сочинении оказались предосудительные мысли о "национальной философии". Г. вместе с Лелевелем, Даниловичем и Бобровским был отстранен в 1823 г. от должности, и ему было приказано выехать за границу. Поселившись на родине, Г. написал несколько сочинений по агрономии и медицине, а также главный свой философский труд "Dumania nad najwyższemi zagadnieniami człowieka poprzedzone historycznem rozwinięciem głownych systematów filozoficznych od K anta do najnowszych czasów" (Вильно, 1861). Здесь Г. является ярым сторонником последнего периода философии Шеллинга. Разобрав философские системы, Г. приходит к убеждению, что разум совершенно несостоятелен в решении самых важных и насущных вопросов. Верховным органом познания следует признать поэтому чувство, именно любовь, которая у Г. заменяет "интеллектуальное созерцание" Шеллинга. Бытие Бога и бессмертие души — вот те высшие задачи, на решение которых и направлено внимание Г. Тоска человечества, ищущего Бога, выражается в любознательности, без которой не было бы и наук. Науки стремятся к познанию частных истин при помощи разума, а философия стремится к созерцанию всех истин в Боге. Чем сильнее и напряженнее любовь к Богу, тем лучше достигается цель этого стремления.