(Raub, vol avec violence) — как и кража, представляется похищением чужого движимого имущества, с той разницей, что похищение при краже — тайное, при грабеже — явное, открытое, т. е. в присутствии самого хозяина вещи или владельца ее. Преступное деяние Г. направлено не только против имущественных, но и против личных прав, предполагает насилие над волей обладателя вещи. В древнем римском праве Г., ближе всего подходящий под понятие furtum manifestum, представлял собою значительно более тяжкое преступление, чем кража — furtum nес manifestum. Furtum manifestum по римскому праву обозначало открытое отнятие вещи у хозяина ее, отнятие с оружием в руках или даже застигнутую хозяином кражу. До XII таблиц за такое furtum полагалась смертная казнь, а по закону XII таблиц — телесное наказание или отдача в рабство (addictio), тогда как обыкновенная кража влекла за собою лишь уплату двойной стоимости похищенного. В литературе уголовного права имеется много попыток объяснить столь значительную разницу в отношении древнего римского права к обоим видам похищения имущества (Montesquieu, "Esprit des lois", 29,13; N. Наndjеrу, "Observationes de furtis pro diversitate probationum varie punitis", 1857; Henriot, "Moeurs juridiques et judiciaires de l'ancienne Rome", 1863-1865; Zumpf, "Das Criminalrecht der römischen Republik" и др.). Большинство криминалистов объясняет строгое отношение древнего права к furtum manifestum стремлением ограничить месть, которой обыкновенно подвергался обидчик со стороны обиженного; суровое наказание как бы заменяло собою дозволенную необходимую оборону против нападающего. Впоследствии, однако, наказание за furtum manifestum было смягчено и сведено к праву потерпевшего на четверную стоимость похищенного. Но, наряду с furtum manifestum, благодаря суллианскому законодательству вырабатывается понятие о насилии как уголовном преступлении. Различие между furtum manifestum и furtum nес manifestum мало-помалу сглаживается и особое значение приобретают vis, rарinа и др.

Совершенно иное отношение к открытому похищению чужой вещи обнаруживает древнее германское право до рецепции римского права: открытое, хотя бы посредством насилия над личностью, похищение вещи считается менее преступным и наказуемым, чем кража, т. е. тайное похищение вещи. С точки зрения тогдашней морали, открыто совершенное преступление заслуживало меньшей кары, чем "воровское ", исподтишка (diebisch) учиненное; первое предполагало в преступнике желание отмстить, тогда как мотивом для второго обыкновенно служит трусливое, прячущееся корыстолюбие. Аналогичный взгляд замечается и в древнем русском праве. Еще Уложение царя Алексея Михайловича рассматривает насильственное, открытое отнятие чужой вещи лишь как гражданское правонарушение, ведаемое судным приказом. И здесь "татебное дело" — то, что совершается "татиным обычаем", "украдом" — облагалось большим наказанием, чем открытый Г. Но уже в Уложении, согласно с прежде существовавшими нормами, Г., совершенный "ведомым лихим человеком", квалифицируется как разбой, за который полагалась смертная казнь. Петровское законодательство мало разъяснило соотношение кражи, грабежа и разбоя. Только в указе 1781 г. "о суде и наказании за воровство разных родов" Г. занимает самостоятельное место в виде "воровства-грабежа", который был обложен более строгим наказанием, чем кража. Этот указ не предусматривал отдельно разбоя; поэтому открытое похищение вещи считалось Г., в чем бы насилие над личностью ни выражалось. Свод Законов уголовных 1842 г. выделил разбой как самостоятельный, более тяжкий вид преступления.

В ныне действующем Уложении о наказаниях понятие Г. отличается от того же понятия в иностранном законодательстве, обнимая собою и простое, без насилия, отнятие вещи, которое в германском и французском праве не отличается от простой кражи. С другой стороны, Г. германского кодекса (§ 249) и французского (art. 381) шире, чем в Улож. о нак., в том отношении, что под него подходят и те случаи, которые в Улож. о нак. квалифицируются как разбой (см.). Улож. о наказ. в ст. 1643 различает два вида Г.: 1) Г. без насилия, т. е. открытое похищение чужого движимого имущества, — если похититель не был вооружен и не употребил никакого насилия над владельцем похищенного имущества. От кражи этот вид Г. отличается только тем, что похищение совершается здесь в присутствии хозяина; поэтому для наличности Г. не требуется отнятие в буквальном смысле, т. е. при сопротивлении со стороны хозяина имущества, — достаточно сознание последнего о противозаконности похищения. Наказание за Г. — довольно суровое: ссылка на житье в Сибирь или отдача в исправительные арестантские отделения на время от 2 ½ до 3 л. Цена похищенного никакого значения не имеет. Наказание, положенное за простой Г., возвышается, если он учинен на улице или на проезжей дороге, ночью. Когда в нем участвовали несколько человек — он карается ссылкою на поселение. 2) Г. с насилием и квалифицированные виды его отличаются от разбоя только свойством употребленного виновным насилия; Г. признается всякое отнятие имущества "с насилием или даже с угрозами, но такого рода, что сии угрозы и самое насильственное действие не представляли опасности ни для жизни, ни для здравия или свободы лица", у которого имущество отнято. Наказание — каторжные работы от 4 до 6 лет или ссылка на поселение (ст. 1642). Квалифицированные виды Г. (ст. 1638-1641): 1) Г., учиненный в церкви, хотя без святотатства и оскорбления святыни; 2) Г. шайкою; 3) Г. во время пожара, наводнения или при ином несчастном случае и 4) Г., учиненный вооруженным человеком, хотя оружие не употреблено даже для угроз. Наказание — каторжные работы на разные сроки (см. Вымогательство, Разбой, Похищение имущества).

Грабеж как термин обычного права крестьян Малороссии означает один из видов самоуправства, а именно насильственное отобрание чужих вещей с целью погашения или обеспечения своего права. Это есть и древнейшее значение слова: грабеж (Потебня, "К истории звуков русского языка", ч. III-я, стр. 49). Самовольное забирание движимого имущества должника в виде залога до уплаты долга (римск. pignoris capio, герм. Pfandnahme) свойственно всем народам на тех ступенях развития, когда процесс не отрешился еще от момента самоуправства (см.). В Малороссии взыскание долгов путем "грабежа" еще в XVIII в. допускалось местною властью. Так, гетман Мазепа в 1703 г. предоставил одному лицу право "грабувать" своих неисправных должников и "грабежей не ворочать до выкупления их". До сих пор в крестьянском малорусском быту "грабители" не скрывают своих действий перед судом, грабят почти всегда при посторонних. Когда "ограбленный" крестьянин жалуется суду, то не на открытое похищение имущества, а на самоуправство. Этим объясняется, почему волостные суды за такой Г. назначают наказания более легкие, чем за кражу. Ср. заметку Дашкевича в "Юридическом вестнике" 1892 г., № 1.