или Дажьбог — божество славяно-русской мифологии, упоминаемое в начальной летописи под 980 г., в Ипатьевской лет. (изд. Арх. ком., 52), в Новгородской (id., стр. 29) в пергаментном списке Пролога (см. "Чтения" 1846 г. № 2, статья Бодянского). Значение Д. определяется вставкой из византийского хронографиста Малалы в Ипатьевскую летоп. под 1114 г. (изд. арх. ком. стр. 200): "И по сем царства сын его (Сварога), именем Солнце, его же наричют Дажьбог...", "Солнце царь, сын Сварогов, еже есть Дажьбог, бе бо муж силен" и т. д. Так как в греческом оригинале мы здесь имеем Гелиоса, то солнечный характер Д., по-видимому, вне сомнения. Есть и другие указания на его родственные отношения: в Слове Христолюбца сказано о русских язычниках: "И огневи молятся, зовут его Сварожичем"; в "Слове о полку Игореве" русские два раза называются внуками Дажбога. Огонь и солнце являются братьями, а витязи — потомками солнца едва ли не во всех родственных мифологиях. Значению соответствует и долго бывшее в ходу толкование имени: даж — прилаг. от даг, готск. dags (нем. tag — день) от скр. корня dagh — жгу. Но Крек ("Einleitung etc." стр. 103, прим. 3) и после него с большим количеством аргументов Ягич ("Mythologische Skizzen" в "Archiv f. Slav. Philologie" за 1881 г. т. V, стр. 11) отвергают такое производство. В Д. Ягич видит слож. повел. накл. от глагола дати (ц. слав. дождь) и существительного бог, следовательно, Даждьбог значит бог дающий или бог податель, что вполне подходит к богу солнца. Некоторое сомнение является относительно подлинности Д. как отдельного божества: 1) Симарьгл и Мокошь, рядом с которыми он стоит в начальной летописи, более чем подозрительны; 2) Ягич не без некоторого основания заподозрил и отца Дажьбога, самого Сварога; 3) Хорс, от имени которого Д. в начал. летописи не отделен союзом и, тоже есть солнечный бог, как это явствует и из "Слова о полку Игореве". Дажьбог, может быть, не что иное как эпитет, который позднее становится синонимом. Предполагалось также, что Д. не встречается у славян южных. Последнее обстоятельство в связи с неудовлетворительностью славянской этимологии имени заставило Гедеонова ("Варяги и Русь" I, 350—51), а за ним и Фаминцына ("Божества славян" стр. 207 и след.), производить его с севера; Гедеонов ведет его от вендов из земли Оботритов, а Фаминцын считает его прямо скандинавским божеством (хотя скандинавская мифология такого не знает), усвоенным русскими славянами от их варяжских князей. Ягич указал, однако, сагу (напечатана Новаковичем в журн. "Vila"), свидетельствующую, что Д. в форме Дабог был известен у южных славян и пользовался таким уважением, что под влиянием известной дуалистической ереси обратился в сатану и стал врагом Господа и владетелем земли; только Сын Божий победил его и лишил этой власти. Это очень важное свидетельство в пользу Д., который до указания новых данных остается одним из наименее сомнительных божеств наших языческих предков.