— уроженец южного Переяславля (ХII в.). С его именем связано знаменитое "Слово Д. Заточника", литературный памятник XII в., подвергшийся значительным переделкам и не дощедший до нас в первоначальном виде. О Д. как историческом лице есть случайная заметка в летописях (1378). Память о нем сохранилась в пословице "Как Данило бессчастный не заслужил ни хлеба мягкого, ни слова гладкого", в сказках о Даниле бессчастном, в былине о Ставре, иногда называемом Даниилом. Будучи по неизвестной нам причине сослан на оз. Лаче (в нынешней Олонецкой губ.), Д. шлет просительное послание о помиловании своему князю, "сыну великого царя Владимира" (Мономаха). Этим князем мог быть Андрей Владим. Добрый переяславский (1135—1141) (в "Слове" приводится поговорка этого князя: "Лепше бы ми смерть, неже курское княжение"). На место Андрея переписчиком поставлен был князь Ростислав Юрьевич переяславский, потом Ярослав Всеволодович (в Переяславле 1201—1206), названный "сыном великого царя Всеволода; в некоторых же списках является кн. Ярослав Владимирович новгородский (1182—1199). Д. был до ссылки близким к князю лицом; быть может, это — бывший дружинник. Он — типический представитель русского книжника, черпающего "сладость словесную и разум... аки пчела" из разных книг, обращавшихся в его время. "Слово" представляет ряд изречений из книг св. Писания, Премудрости Иисуса сына Сирахова, Притчей Соломона, Псалтири, Пчелы, Слова о злых женах. Этим заимствованиям соответствует и тон "Слова" — поучительный, а положение жалующегося на свою судьбу опального человека сообщает "Слову" характер сатиры на современное ему положение общества. Д. возмущается против богачей, княжеских тиунов и рядовичей, угнетающих народ, дурных советников князя; но самой резкой сатире подвергаются "злые жены". В последнем случае Д. следовал греческим поучениям, направленным против развращенных византийских женщин, и, кроме того, внес в "Слово" свое личное нерасположение к женщине. План в "Слове" отсутствует. Это — просто подбор изречений и пословиц на различные темы. Такой гномический его характер много способствовал позднейшим дополнениям и искажениям, сделав его как бы народным протестом против злоупотреблений наместников, монастырских беспорядков, безнравственности, оскорбления слабого сильным. Позднее был прибавлен рассказ о том, как Заточник бросил завощенное свое послание в озеро; его проглотила рыба, поданная к княжескому столу, и таким образом послание дошло до князя. Несмотря на наслоения, "Слово" имеет большой исторический интерес. Важны приводимые им пословицы и поговорки как зачатки рифмы и аллитерации. Составлено ли "Слово" самим Д. или кем-либо другим от его лица, сказать трудно. Древнейшая дошедшая до нас редакция этого памятника (XII в.) носит заглавие "Слово Д. Заточника", "Слово о Д. Заточн.". Вторая редакция (XIII в.): "Послание или моление Д. Заточника к вел. кн. Ярославу Владимировичу", сохранила несколько древних черт, отсутствующих в 1-й редакции. Есть и другие позднейшие переделки, напр. XVII в. Издания по разным редакциям: в "Памяти. XII в." Калайдовича; в "Извест. акд. наук по отд. рус. яз.", X, СПб., 1862 — И. Срезневского; в "Сказан. рус. нар." Сахарова, т. I; в "Рус. беседе", 1856 — Ундольского; в "Прав. собес." 1882, VI — Порфирьева; в "Чтен. Общ. ист. и древн.", 1884 — А. Н. Попова. Издание по всем спискам, с предисл. И. Шляпкина, в "Памятн. древн. письмен." 1889. Исследования: П. А. Бессонова, "Москвит.", 1856, 7—8; 9. Буслаева, "О народности в др. рус. лит.", "Рус. вест.", 1857, 15, и в "Истор. Очерк.", И; Модестова, "Ж. М. Н. Пр.", 1880, X).