(Dativus). — Общее основное значение его — идея физического или духовного приближения (или близости вообще) одного предмета (понятия) к другому. Первичные формы общеиндоевропейского Д. не всегда сохраняются отдельными индоевропейскими языками. В силу формального и синтаксического смешения Д. с близкими по значению или по форме падежами (местным, творительным и отложительным) в этих языках нередко встречаются формы других падежей на месте первичного Д. Особенно часты такие ненастоящие Д. в греческом (местный падеж), латинском, кельтских и германских языках. Суффиксом настоящего Д. ед. числа служил в индоевропейском праязыке дифтонг ai (из коего в санскрите получается е, греч. αί, λат. ае, слав. и т. д.); всего яснее это образование сохранилось у основ на согласные звуки, а у основ на гласные оно затемнено вторичными фонетическими процессами (следствием слияния последнего гласного именной основы с гласным a падежного суффикса ai). Д. множественного по своему окончанию находится в тесной связи с отложительным (Ablativus) того же числа; в индоевропейском праязыке он имел, по всему вероятию, два образования: 1) с суффиксом, в состав которого входила губная аспирата (придыхательная) bh: санскр. -bhyas, лат. -bös, -bus, и 2) с суффиксом, в состав которого входил губной носовой w: древнелитов. -mus (теперь -ms), прусск. -mans, -mas, старослав. . Прежние ученые (Бопп, Шлейхер) считали оба образования родственными и выводили литвославянское m из bh; но в настоящее время это объяснение оставлено ввиду фонетической его невозможности. Приблизительно такие же отношения представляет и Д. двойств. ч. (в современных индоевроп. языках он исчез, как и прочие формы двойств. ч.): санскр. -bhyâm, древнеирланд. -bn представляют суффикс с bh, старослав. , литовск. m — суффикс с m. Ср. Delbrück, "Uber den indogerm., speciell den vedischen Dativ" ("Kuhn's Zeitschr." XVIII, 81); Brugmann, "Grundriss d. vergleichend. Grammatik d. indogerm. Sprachen" (т. II, 1890; здесь см. и остальную литературу вопроса, стр. 596, 638, 708). В древнем русском и старославянском, а также и в современном церковно-славянском встречается так называемый Д. самостоятельный, или независимый, тождественный с латинским оборотом ablativus absolutus: недоставъшоу вину мати к немоу (Остромирово Евангелие); (половцы) придоша в монастырь Печерьской, нам сущим по кельям почивающими по зaympeни (Летопись Нестора). Этот оборот был нередок в "славяно-русском" стиле русских писателей прошлого века, но у новых почти не встречается (изредка у Жуковского в переводе "Одиссеи").