Димитрий Шемяка (1420—1453) и Димитрий Красный (1421—1441) Юрьевичи — князья галицкие (Галича костромского), внуки Димитрия Донского. Д. Шемяка, в противоположность кроткому брату своему, был человек необузданной энергии, неразборчивый в средствах для достижения намеченной цели; прославился неутомимой, упорной борьбой с великим князем Василием Темным, своим двоюродным братом, за московский престол (см.). Еще при жизни отца, добивавшегося великокняжеского стола, он принимал деятельное участие во всех походах и войнах против великого князя. Честолюбие заставило его, по смерти Юрия (1434), отступиться от старшего брата, Василия Косого, объявившего себя великим князем, и, вместе с младшим братом, пригласить Василия Васильевича на великокняжеский стол. Прогнав из Москвы, при помощи младших Юрьевичей, старшего, великий князь заключил с первыми договор, по которому братья не должны были вступаться в удел умершего Петра Дмитриевича Дмитровского, в отнятый у Василия Косого Звенигород и в Вятку; со своей стороны, в. князь подтвердил за братьями города, данные им отцом их (Галич, Руза, Вышгород) и им самим (Ржев, Углич и др.). Между тем как Василий Косой готовился идти на великого князя, Шемяка приехал в Москву звать последнего на свою свадьбу, но был схвачен и в оковах отправлен в Коломну, как заподозренный в соучастии со старшим братом, при котором действительно находился "двор" Шемяки. По возвращении из похода великий князь освободил его, заставив подтвердить прежний договор. Доверие между двоюродными братьями, по-видимому, восстановилось, так что в 1437 г. великий князь посылал обоих Юрьевичей к Белеву на хана Улу-Махмета. Но они вели себя в походе скорее как разбойники, предававшие все по пути огню и мечу, не разбирая своего и чужого. Самонадеянность Шемяки была причиной того, что моск. войска с позором бежали от немногочисленных войск Улу-Махмета (1438). Но Шемяка не мог долго сдерживать своей ненависти к великому князю. В 1439 г. он не дал помощи ему при нападении на Москву Улу-Махмета, и кровавое столкновение между ними устранено было только благодаря примирительному вмешательству троицкого игумена Зиновия. Взятие Василия Васильевича в плен детьми Улу-Махмета (1445) не принесло Шемяке никакой пользы; задержание затем великого князя в Троицком монастыре, занятие Москвы (в союзе с Иваном Можайским) и вероломный поступок с его детьми, ослепление Василия только возбудили ненависть к Шемяке и симпатии к великому князю, к которому начали переходить от Юрьевича люди всех званий и состояния. Москва занята была боярином Василия, Мих. Бор. Плещеевым; Шемяка бежал в Чухлому (см.). Мирные договоры, которые потом заключали между собой двоюродные братья, при каждом удобном случае Шемяка нарушал и вновь вооружался на в. князя; вмешательство духовенства не действовало на него. Наконец, в 1452 г., когда московские войска почти со всех сторон окружили Шемяку на р. Кокшенге, последний бежал в Новгород. Переписка митрополита Ионы с новгородским владыкой Евфимием о том, чтобы последний убедил Шемяку покориться великому князю, не имела благих результатов. Дело, наконец, разрешилось иначе: при посредстве московского дьяка Степана Бородатого Шемяка отравлен был собственным поваром. Великий князь до того был рад этой развязке, что гонца, привезшего известие о смерти Юрьевича, пожаловал в дьяки. Сын Шемяки, Иван, уехал с матерью в Литву, где получил в кормление от короля Казимира Рыльск и Новгород Северский. Д. Красный умер раньше Шемяки, в 1441 г.

Полн. собр. русск. лет. III, 113, 341, 1 99; IV, 122, 125, 126, 131, 132, 146, 208, 213, 215, 216, 272; V, 28, 31, 265—271; VI, 45, 148—150, 169—178, 266, 281; VII, 226; VIII, 97—100, 107, 109, 111—115, 117—123, 125, 239, 270; XV, 490, 492—494. Никон. лет. V, 113—121, 124—125, 136, 150, 157, 161, 200—217, 221, 229, 278. Арханг. лет. 153. Собр. гос. гр. и дог. I, №№ 49, 50, 52—59, 61, 62, 67, 78, 79, 84—87, 144. Ак. Ист. I, №№ 40, 43, 53. А. А. Эксп. I, №№ 29, 372. Экземплярский, "Великие и удельн. кн." (II, 236—254).