(в Англии) — см. Нонконформисты.

Д. (в Польше). — Слово это появилось в Польше в XVI в., вместе с реформацией, и пережило несколько значений. При первых быстрых успехах реформации среди шляхетского населения, католической церкви, казалось, приходилось заботиться не об удержании за собой господства в государстве, а только о равноправности с новыми вероисповеданиями. Тогда епископ куявский Карнковский выступил с предложением полного равенства всех христианских вероисповеданий, при чем, однако, сохранялись бы все прерогативы и права епископов, а великий коронный маршалок Фирлей, со своей стороны, предлагал установить мир между разнящимися в религии (pax inter dissidentes de religione). Именем диссидентов охватывались, таким образом, последователи всех христианских исповеданий, которые существовали в современной Польше. Предложение Фирлея было осуществлено на конвокационном сейме 1573 г., в акте так назыв. варшавской генеральной конфедерации (см.). Но этот акт был результатом не столько действительной силы протестантов и православных, сколько иного, политического процесса, лишь внешним образом связанного с религией — именно борьбы шляхты с королем и ревнивой охраны ею своих привилегий, к которым она причисляла тогда и свободу вероисповедания. Благодаря этому многие католики если и не отстаивали протестантов, то, по крайней мере, не хотели позволять королевской власти преследовать их и этим, может быть, увеличить свою силу. Между тем представители враждебных католицизму исповеданий не сумели воспользоваться благоприятным временем и соединить свои силы для борьбы. Ни союз протестантов с православными, о котором мечтали было первое время, ни соединение в одно целое различных протестантских общин, бывшее предметом долгих споров на съездах протестантов, не состоялись. Среди протестантов господствовали несогласия и раздоры, и этим не замедлила воспользоваться растерявшиеся было в первую минуту польские католические иерархи, при деятельной помощи со стороны римской курии, представителем которой при дворе польского короля явился в эту пору нунций Коммендоне. Уже варшавскую генеральную конфедерацию из всех епископов согласился подписать только один, а чем дальше, тем яснее становился перевес, бывший на стороне католиков. На конфедерациях во время безкоролевья по смерти Сигизмунда III повторено было обещание религиозного мира; но на этот раз оно уже не носило характера взаимного договора равносильных партий, а католики обещали безопасность и мир Д. — православным и протестантам. Слово Д. стало обозначать уже не все население, а только часть его, в противоположность другой, более многочисленной. Еще ранее значение этого слова сузилось иным образом: после брестской унии 1596 г. не принявших ее православных в Польше стали называть дизунитами (неунитами, dyzunity, см. Уния), и название Д. осталось только за последователями протестантского исповедания. Не особенно прочными оказались те обещания равенства и безопасности, какие давались им со стороны католиков: польские иерархи, при помощи сперва специальных посланцев римской курии, а затем особенно ордена иезуитов, успели разжечь религиозный фанатизм катол. шляхты. Период религиозной свободы в Речи Посполитой так же быстро окончился, как быстро и неожиданно наступил. Уже в правление Сигизмунда III католическая реакция приняла очень внушительные размеры и права Д. стали подвергаться весьма существенным ограничениям. Согласно распоряжению короля, все церкви в королевских городах, некогда бывшие католическими, а затем переданные Д., должны были быть возвращены католикам, даже в таких местностях, где последних почти не было; рядом с этим лишь очень скупо давались Д. разрешения на постройку новых церквей. В промежуток времени 1632-1674 гг. на конфедерациях, происходивших во время безкоролевий, Д. совсем была воспрещена постройка молитвенных домов во всех королевских городах; им оставалось пользоваться для целей богослужения частными домами или строить свои церкви в имениях частных лиц. По мере того, как шла вперед иезуитская пропаганда и один за другим отпадали от протестантизма принявшие было его знатные роды польских магнатов, все резче и настойчивее становились меры, направленные против Д. В течение XVII стол. постепенно подвергнуты были ограничению и религиозные, и гражданские права их: шляхтичи-Д. лишены были права держать при себе проповедников своей веры, и у них отнято было право занимать государственные должности. Конституция 1717 г. лишила Д. права заседать в сейме, комиссиях и трибуналах и запретила им составлять конфедерации для преследования своих религиозных целей; в 1719 г. посол-лютеранин был удален из сейма. Лишенные возможности принимать деятельное участие в государственной жизни Речи Посполитой, стесненные в отправлении своих религиозных обрядов, принужденные в некоторых вопросах церковной практики подчиняться решениям католического духовенства (как, напр., в деле браков, по отношению к которым государственные чиновники руководствовались исключительно каноническими правилами католической церкви), занимая униженное положение перед католиками, Д. не могли уже рассчитывать с полной вероятностью на спокойное пользование своими имениями и даже на личную безопасность. Несмотря на то, что конституция 1717 г. обеспечивала им неприкосновенность их имений и равенство перед судом, в практике повседневной жизни и эти обещания закона часто оставались мертвой буквой. В том положении, в каком находились теперь диссиденты, им трудно было отстаивать свои права. Не раз, пользуясь этим, фанатизированная иезуитами чернь безнаказанно совершала нападения на Д., грабила их церкви и дома и убивала их самих. Такое отношение польского законодательства к Д. достигло своего апогея в конфедерации и pacta conventa 1733 г., по которым у Д. отняты были все почти гражданские права и за переход из католической религии в какую-либо другую угрожало изгнание из государства. Но и вообще для Д. право пребывания в Польше могло представляться не особенно прочным, после того, как сейм в 1658 г. постановил изгнать из Польши социниан, или, как они назывались в Польше, ариан, дав им два года на устройство их дел, и это изгнание действительно состоялось, хотя и несколько позже назначенного срока (см. соотв. статью). В руках Д. оставалось еще одно средство для защиты своих прав, хотя и считавшееся незаконным, но, благодаря быстро шедшему вперед разложению польского государственного организма, практиковавшееся в течение XVII и XVIII вв. всеми польскими партиями — обращение к иностранным державам; к нему они и прибегли, а для этих держав, особенно для России, дело польских Д. сделалось орудием подчинения Польши своему влиянию и власти. После избрания на польский престол Станислава Августа Понятовского и отказа его дядей Чарторыйских побудить сейм к заключению союза с Россией, послы русский, прусский, английский, шведский и датский представили польскому двору настойчивые ходатайства за Д. (понимая под этим именем и православных), а когда польское правительство отказалось принять их во внимание, стараниями русского посла Репнина была устроена радомская конфедерация, которой, с помощью русских войск, навязали те же ходатайства. Сейм был вынужден в 1768 г. принять варшавский договор (см.), согласно которому Д. получали право свободного отправления религиозных обрядов и право назначения на все должности, исключая королевские. При смешанных браках сыновья должны были принимать религию отца, а дочери — религию матери. Вспышка религиозного фанатизма польской шляхты, породившая барскую конфедерацию (см.), привела к первому разделу Польши. Права Д. в сохранившейся части Польши были опять несколько сокращены: они не могли занимать мест министров и сенаторов, в посольской избе не могло быть более 3 Д.; точно так же несколько ограничены были и права Д. по отношению к постройке церквей, отправлению богослужения, употреблению колоколов и т. д. С этими правами дожили Д. до уничтожения Речи Посполитой, одной из видных причин которого они послужили.

См. Кареев, "Очерк реформационного движения в Польше" (1887); Любович, "История реформации в Польше. Кальвинисты и антитринитарии" и "Начало католической реакции и упадок реформации в Польше" (1890); Жукович, "Кардинал Гозий" (1883).