— обозначает собирание официальными органами сведений об определенном обстоятельстве или факте или же собирание доказательств такого факта. Оно может иметь место по отношению ко всякого рода делам, как административным, так и подлежащим судебному рассмотрению, гражданским и уголовным, и при всяком положении дела.

Органом Д. может быть всякое правительственное место, так как в Д. важно только официальное удостоверение фактов. Но на практике органом Д. является преимущественно исполнительная полиция, как власть, сосредоточивающая у себя наибольшее количество сведений и предназначенная для приведения в действие правительственных распоряжений. В нормальном порядке средством Д. служит, главным образом, опрос, т. е. расспрашивание о подлежащем удостоверению факте, и затем осмотр, т. е. описание того, что непосредственно усматривается производящим Д. лицом. Выражением Д. являются протоколы, как воспроизведение того, что показано или усмотрено (см. Протокол).

Особое значение, как момент процессуальный, Д. имеет в производстве дел уголовных. Здесь Д. (Ermittelungsverfahren, enquête, instruction préliminaire) представляется подготовленном материала для судебного расследования, а часто и производством действий, обеспечивающих возможность судебного процесса. Преступления обычно совершаются тайно; к расследованию их часто приходится прибегать только по неопределенным и неясным намекам, слухам и предположениям, основательность и достоверность которых, прежде чем они сделаются предметом формального производства, должна подлежать поверке. Иногда (например, при обнаружении мертвого тела) необходимо установить, есть ли налицо факт преступления; но и при несомненности преступления, суд не может принять исследование в свои руки, не имея в виду виновника совершенного преступления. Задачу доставления нужных для суда данных и выполняет Д. Таким образом, Д. в уголовном процессе хотя и стоит вне его, но неразрывно связано с ним, служит не только почвой для него, но и поводом к нему. Первые моменты предварительного следствия обычно посвящены проверке того, что дало Д.

Д. уголовное отличается от Д. вообще тем, что при производстве его уполномоченные органы не только удостоверяются в фактах, заранее намеченных, но сами определяют и намечают то, что подлежит удостоверению, иначе говоря — не только изыскивают средства удостоверения, но и сам предмет исследования. Ввиду столь широкой задачи Д. в уголовном деле, закон принимает меры к ограждению частных лиц против избытка усердия со стороны лиц, производящих Д. Во всех уголовно-процессуальных кодексах установлен ряд норм, регламентирующих порядок производства Д. и пределы власти органов, его производящих. Во многих государствах производство Д. возлагается на специальные органы, подчиненные судебной власти и носящие название судебной полиции (police judiciaire). Всемирной известностью пользуется в этом отношении организация английских и специально лондонских агентов Д. В России производство Д. возложено на общую полицию, подчиненную, в этом отношении, прокурорской власти и судебным следователям, и на чинов отдельного корпуса жандармов (ст. 261 ¹ до 261 ¹³ Уст. угол. суд.). Последние дополняют своей деятельностью деятельность общей полиции, и лишь в составе жандармских железнодорожных полицейских управлений действуют самостоятельно, подчиняясь и сносясь не с судебными следователями, а с прокурорской властью. В столицах и некоторых других больших городах в составе общей полиции образованы сыскные отделения, имеющие задачей расследование преступлений. Эти отделения представляют собой как бы судебную полицию и состоят из лиц, имеющих специальную подготовку. В особенном порядке судопроизводства (например, по преступлениям должности) органами Д. служат и другие правительственные места, от которых зависит в данном случае возбуждение уголовного преследования. Пределы Д. в уголовных делах определяются ст. 250 и 253 Уст. угол. суд. О всяком происшествии, заключающем в себе признаки преступления или проступка, полиция немедленно, и никак не позже суток по получении о том сведения, сообщает судебному следователю и прокурору или его товарищу. Но когда признаки преступления или проступка сомнительны, или когда о происшествии, имеющем такие признаки, полиция извертится по слуху (народной молве) или вообще из источника не вполне достоверного, то она должна предварительно удостовериться через дознание, действительно ли происшествие это случилось и точно ли в нем заключаются признаки преступления или проступка. Таким образом, закон указывает лишь на событие преступления, как на предмет Д., предпринимаемого по непосредственному усмотрению полиции. На практике, однако, Д. включает и розыск виновного одновременно с удостоверением в событии. Основанием для этого служит право и обязанность полиции до прибытия судебного следователя или до поручения судебной власти предупреждать уничтожение следов преступления и пресекать подозреваемому способы уклоняться от следствия (ст. 256 и 257). Очевидно, что исполнение этой обязанности невозможно без немедленного розыска виновного. Средствами Д., по закону (ст. 254), для полиции служат "розыски, словесные расспросы и негласное наблюдение"; но полиции не предоставлено производить при Д. обыски и выемки в домах. И это ограничение, однако, исчезает на практике, ввиду постановления ст. 258 Уст. угол. суд., по которой в случаях, не терпящих отлагательства, и когда до прибытия судебного следователя следы преступления могли бы изгладиться, полиции предоставлено производить осмотры, освидетельствования, обыски и выемки. Руководствуясь этой статьей, полиция обычно производит предусмотренные в ней действия до прибытия следователя и до постановления его об этом. Большую роль играет Д. и в производстве уголовных дел, ведаемых мировыми и городскими судьями и земскими начальниками, так как Д. здесь исчерпывает собой весь предварительный розыск, предпринимаемый по поручению судьи, как в том случае, если потерпевшим принесена жалоба, но не имеется в виду обвиняемого, так и в случае, когда самим судьей усмотрено преступное действие и признано необходимым произвести предварительный розыск (ст. 47 и 52 уст. угол. судопр. и ст. 174 прав. 29 дек. 1889 г.). Совершенно аналогично нормировано Д. в тех местностях, где действуют судебные места прежнего устройства (т. XVI, ч. 2 Суд. по прест. ст. 32—53). Об отношении Д. к предварительному следствию и литературу см. Предварительное следствие.

Г. С.

Дознание (по военно-уголовным законам). По уставу военно-судебному (ст. 312 и след.) Д. имеет несколько большее значение, нежели по уставу уголовного судопроизводства. Если преступное деяние подлежит ведомству полкового суда, и по сведениям, заключающимся в сообщениях, донесениях, объявлениях или жалобах, виновность обвиняемого представляется достаточно разъясненной, назначение Д. для военного начальника не обязательно. Д. производится военным начальством на основании правил военно-судебного устава в трех случаях (ст. 314): 1) когда военнослужащими нарушены законы дисциплины и военной службы, хотя бы в этом нарушении участвовали лица гражданского ведомства, а равно, когда преступления военнослужащих, не относящиеся к нарушению законов дисциплины и военной службы, учинены в местах, состоящих в исключительном ведении военного начальства; 2) когда преступления последнего рода совершены между одними воинскими чинами, во время отправления ими обязанностей службы, и 3) когда преступления совершены лицами гражданского ведомства в месте, состоящем в исключительном ведении военного начальства. В остальных случаях Д. производится полицией, по правилам устава уголовного судопроизводства. Право назначения Д. принадлежит полковым командирам, лицам, пользующимся одинаковыми с ними правами, и всем старшим начальникам. Распоряжение о производстве Д. делается тем военным начальником, в ведении которого находится место, где совершено преступное деяние, а если оно совершено в месте, состоящем в ведении общей полиции, то — тем, в непосредственном подчинении которому находится обвиняемый или подозреваемый. Производство Д. возлагается на офицеров или гражданских чиновников военного ведомства, а в военное время, где возможно, на чинов военной полиции. Офицер, назначенный для производства Д., должен быть старше чином или в чине того лица, о котором Д. производится. Производящий Д. собирает все необходимые для разъяснения дела сведения посредством розысков и расспросов, но ему возбраняется делать обыски и выемки в домах. Он заботится о сохранении следов преступления; меры пресечения он собственной властью не принимает, а, в случае надобности, входит с представлением по этому предмету к начальнику, назначившему Д. Оконченное Д. представляется начальнику, по распоряжению которого оно производилось. По общему правилу, лишь по маловажным проступкам, подсудным полковому суду, дознанием исчерпывается все предварительное производство по делу; по делам более важным, подсудным военно-окружному суду, за Д. следует предварительное следствие. От этого общего правила военно-судебный устав допускает весьма существенное отступление не только в военное, но и в мирное время. Военнослужащие, обвиняемые в преступлениях, относящихся к нарушению обязанностей военной службы, хотя бы наиболее тяжких, но совершенных без участия лиц гражданского ведомства, когда дело разъяснено Д. с достаточной полнотой и представляется очевидным, — могут быть предаваемы военно-окружному суду и без производства предварительного следствия. Именно поэтому в действующем в суд. уставе (1884), в отличие от первого его издания (1867) и от устава уголовного судопроизводства, дана более подробная регламентация Д. и предписано показания расспрошенных лиц облекать в форму, близкую к форме протоколов предварительного следствия. Для войск Иркутского и Приамурского военных округов приведенное отступление распространено и на общие преступные деяния (кроме тех, которые влекут за собой наказания уголовные), если, притом, обвиняемые не пользуются особыми правами состояния.