— в гражданском судопроизводстве в обширном смысле служит одним из средств обнаружения истины со стороны лиц, от которых судья получает непосредственные сведения о фактах: свидетелей, экспертов и самих тяжущихся. В техническом смысле Д. представляет специальный институт некоторых систем судопроизводства; его задачу составляет разъяснение обстоятельств дела путем признания самого тяжущегося. Д. тяжущегося в этом смысле неизвестен нашему гражданскому судопроизводству. У нас судья имеет право предлагать стороне вопросы для разъяснения дела, а нередко и сами стороны обращаются к суду с просьбою предложить противнику тот или иной вопрос; но отказ от ответа не имеет никаких невыгодных последствий, а если сторона представлена поверенным, то личное обращение к ней с вопросом и фактически невозможно. Несколько ближе к Д. в техническом смысле тот Д., которому по требованию кредиторов подвергается должник, вызываемый в суд для указания средств на покрытие взыскания, и в частности должник в процессе о несостоятельности; но этот Д., сопряженный притом для допрашиваемого с риском подвергнуться уголовному наказанию за сокрытие истины, относится уже к стадии исполнения решения, а не к стадии спора. Зародыши французского Д. тяжущихся лежат в римском судопроизводстве, где путем interrogatio in jure, т. е. допроса пред претором, ответчик обязывался отвечать на вопросы, необходимые для установления его пассивной легитимации; напр., при иске к хозяину лошади за потраву ответчик обязывался ответить, он ли хозяин; отказ от ответа равносилен был признанию. Большое развитие Д. получил в каноническом судопроизводстве, откуда он в конце XV в. переходит во франц. светские суды под названием credit, vel non credit. До написания ответа, подтверждавшегося присягой, допрашиваемый подвергался домашнему аресту. В XVI в. эта система вынуждения ответов уступила место так назыв. interrogatoire sur faits et articles; ответы обязательно гласили да или нет, отчего часто Д. оказывался бесцельным, и, кроме того, всякий ложный ответ подвергал денежному штрафу, что вело к новым спорам. Знаменитый ордонанс 1667 г. уничтожил эти стеснения, но удержал присягу, которая исчезла только в Code de proc é dure 1806 г. Отказ от явки на Д. или от ответа не безусловно равносилен признанию, от суда зависит так или иначе оценить его. Вопросы могут быть поставлены относительно всякого рода фактов, лишь бы обнаружение их дозволено было законом и лишь бы вопросы действительно относились к делу, а не служили только к компрометированию противника. Д. назначается судом без предварительного состязания сторон; самое поступление просьбы о назначении Д. остается скрытым от противника, который узнает об этом только вместе с получением программы вопросов и с вызовом; срок для ответа не менее 24 часов. Д. производится председателем суда или судьею-коммиссаром. Допрашиваемый не в праве иметь при себе адвоката и обязан отвечать лично и устно не только на вопросы, изложенные в программе, но и на те, которые судья предложит от себя, Д. производится при закрытых дверях, в отсутствие противной стороны; от этого спрашиваемый только скорее и легче говорит неправду. В некоторых системах судопроизводства (Женева, Италия) очная ставка с противником допускается. Д. английского судопроизводства называется discovery, раскрытие; путем его одна сторона может принудить другую: 1) ответить под присягою на вопросы о фактах, касающихся процесса (discovery by interrogatories), и 2) под присягою же сказать, какие у нее имеются документы, касающиеся процесса (disc. of documents). Д. допускается обыкновенно по определению суда. На ответ дается не более десяти дней; ответ излагается письменно в форме affidavit, т. е. заявления за подписью отвечающего и с присяжным подтверждением истины изложенного. В affidavit можно, однако, и мотивировать свой отказ от ответа; но, когда достаточных оснований для уклонения от ответа нет, суд может приказать ответить, и даже, в случае замедления ответа, подвергнуть спрашиваемого личному аресту и, кроме того, истцу отказать в иске, с ответчика — присудить иск. В новейшее время (1883) в видах ограничения злоупотреблений вопросами введено еще требование от спрашивающего залога. Из ответов судья может вывести заключение не только против допрошенного, но и в его пользу. С таким характером Д. сторон существует еще в некоторых штатах Северной Америки и в новом австрийском судопроизводстве. См. Присяга.

М. Брун.

В уголовном процессе самостоятельное значение и историю имеет Д. подсудимого. В классическом римском праве не встречается никаких постановлений о Д. подсудимого; только к концу императорского периода, при более распространяющемся применении пытки, Д. подсудимого становится более или менее определенным моментом в уголовном процессе. Расцвет свой получает Д. подсудимого в каноническом инквизиционном процессе, где судья, обвинитель и следователь соединены в одном лице и подсудимый из стороны в процессе превращается в объект исследования, от которого при известном воздействии можно получить интересующие следователя сведения. Все усилия допрашивающего направляются к тому, чтобы получить от подсудимого признание — эту regina probationis. Образуется особое искусство допроса, основанное на примитивной психологии, наблюдающей за выражением лица, жестами и наружными выражениями чувств, описание которых обстоятельно вносится в протокол Д. (Geb ä rdenprotocoll). Вырабатывается целая система Д., заключающаяся в предложении неясных, двусмысленных вопросов, в предложении вопросов, значение которых от подсудимого скрывается (ловушки), — вопросов, на которые подсудимый должен ответить простым отрицанием или утверждением и из содержания которых выводится нужный ответ — так называемых вопросов со внушением (Suggestivfragen). Редко, конечно, удавалось подсудимому избегнуть в ответах на многочисленные вопросы какого-либо противоречия, которое ставилось ему в вину и вместе с описанием его внутреннего состояния служило поводом к пытке. Только в английском процессе, где очень рано подсудимый занимает место стороны в процессе, Д. подсудимого, допускаемый только при предварительном следствии, ничем не отличается по содержанию своему от Д. свидтеля. С распространением начал состязательности в реформированном процессе Д. подсудимого начал терять самостоятельное значение, а на судебном следствии иными законодательствами даже воспрещается. Во Франции, однако, не только при признании вины, но и при ее отрицании президент суда до сих пор производит тщательный Д. подсудимого, имеющий предметом не только обстоятельства дела, но и прошлое подсудимого, причем нередки случаи, когда он вступает в пространные пререкания с подсудимым, заканчивающиеся чтением данных подсудимым при предварительном следствии показаний. Этот Д., справедливо признаваемый слабым местом французского процесса, производит иногда впечатление моральной пытки подсудимого, виновность которого имеет еще быть подтвержденной судебным следствием. О Д. свидетелей и сведущих людей см. эти слова.

По нашим судебным уставам Д. обвиняемого на предварительном следствии должен производиться не позже суток после явки или привода. При Д. воспрещается домогаться сознания обвиняемого обещаниями, ухищрениями, угрозами и т. п. Обвиняемый может и не отвчать на данные ему вопросы; никаких мер побуждения к даче ответов законом не установлено (ст. 398, 404—406 Уст. уг. суд.). На судебном следствии подсудимому предлагается по прочтении обвинительного акта вопрос, признает ли он или не признает себя виновным в приписываемом ему преступлении, и только в случае признания им своей вины ему предлагаются дальнейшие вопросы, относящиеся к обстоятельствам преступления. Могут быть предлагаемы вопросы подсудимому и в течение судебного следствия для разъяснения каких-либо обстоятельств; но ему предоставляется право не отвечать на эти вопросы, и молчание его не должно быть принимаемо за признание им своей вины (ст. 679, 680 и 684—6 8 5 Уст. уг. суд.). Прежние процессуальные законы наши предписывали увещевать обвиняемого при Д., открыть сущую правду, и стараться приводить его к признанию более кротостью и увещанием, нежели строгостью. Средством обнаружения истины должно было служить, между прочим, "внимательное наблюдение и соображение связи слов и действий подсудимого" (ст. 225, 226 т. XVI ч. 2 Зак. уг. суд.). В случае явного запирательства предписывалось призывать для увещания священника (ст. 227).

Г. С.