— один из четырех великих пророков Ветхого Завета. Он происходил из священнического рода к за 11 лет до разрушения Иерусалима Навуходоносором уведен был в вавилонский плен, вместе с царем Иехонией и другими знатными лицами. Поселившись в Тель-Авиве, при реке Ховаре, он женился и обзавелся домом, но в пятый год своего плена был призван к пророческому служению, которому и посвятил всю свою последующую жизнь. По древнему преданию, он был убит одним из иудейских князей за изобличение его в идолопоклонстве. Живя в период тягчайших испытаний для народа израильского, он с замирающим сердцем следил за событиями, предшествовавшими падению Иерусалима; предвидя неминуемую гибель города, он подготовлял к ней народ, утешая его, в то же время, надеждой на освобождение из плена и укрепляя веру в Мессию, как истинного сына Давидова. Пророчества И. отличаются богатством таинственных символов и видений. К служению пророческому он призван был видением, в котором предстал перед ним божественный муж, на таинственном престоле, укрепленном на кристаллоподобном своде и поддерживаемом головами четырех крылатых животных. Дар пророчества воспринят был им чрез съедение книжного свитка, на котором значилась надпись: "плач, и стон, и горе". Величественное видение поля с иссохшими костями, восставшими к новой жизни, было наглядным изображением восстановления и освобождения изр. народа. Пророчества И. заканчиваются видением нового храма, нового Иерусалима и нового раздела земли Обетованной. Все эти символы и видения имели в виду пробуждение народа, который или относился равнодушно к простым проповедническим речам, или слушал пророка лишь как "забавного певца с приятным голосом и хорошо играющего музыканта". История жизни И. и его пророческой деятельности изложена в книге, называемой его именем и занимающей третье место в ряду книг великих пророков. Она состоит из XLVIII глав. Стиль ее чрезвычайно своеобразен. Заметна наклонность подражать Пятикнижию Моисееву (что может служить доказательством глубокого изучения пророком св. Писания), но время брало свое и в его языке весьма чувствителен элемент арамейский, как неизгладимый след влияния вавилонского плена на народ. Подлинность и канонический характер книги никогда не подвергались серьезному отрицанию.

См. соч. Иеронима т. XXV, Феодорита Кирского т. LXXXI и др. (в изд. Миня); Hävernick, "Commentar zu Ezechiel" (1843); Keil, "Der Prophet Ezechiel" (1886); Currey, "Ezechiel, Commentary and critical notes" (Л., 1876); Trochon, "Ezechiel" (1880).