— народность чеченского племени, населяющая центральную и южную части Сунженского отдела (бывший Ингушевский окр.) Терской обл. и получившая свое название от большого, теперь уже не существующего аула Ангушт или Ингушт в Тарской долине; сами себя И. называют ламур. И. распадаются на джераховцев, кистин (кисты), гал (а) гаевцев, назрановцев и галашевцев, по названию аулов, долин, гор или рек, на которых они обитают; перенесение сельских правлений из одного аула в другой иногда влекло за собой и перемену названия общества. Так, кистинское общество в настоящее время называется мецхальским, а галгаевское поделилось на два — цоринское и хамхинское. Каждое из этих обществ ведет, по народным преданиям, свое происхождение от общего родоначальника, но группы назрановцев и галашевцев образованы искусственно путем переселения И. из гор на плоскость. Начало таких переселений относится к 1817 г., когда Ермолов заложил на р. Сунже редут Назрань, к которому он, чтобы обеспечить Владикавказ от нападения чеченцев, выселил И., в то время к нам дружественных. И позднее И. в общем оставались верны русским. В 1830 г. большая часть И. снова была выселена из гор на плоскость в окрестности Назрани, и с тех пор подобные переселения, вольные и невольные, продолжались до наших дней, так что в горах ныне осталось менее 1/3 общего числа И. Все население И., в количестве 7973 семейств и 39392 души обоего пола, живет в 146 населенных местах, причем на долю горных И. приходится 101 населенное место с 962 семействами (6374 души). Горные аулы очень невелики: в среднем 9,5 семейств с 63,1 душ. Живут горные И. обыкновенно по нескольку семей в одном жилище, но каждая семья имеет особое помещение, отделенное от помещений остальных семей толстыми каменными (сложенными, как и вся постройка, без цемента) стенами. На плоскости селения И. устраивались, по указаниям русского правительства, в крупные аулы: в среднем 343,7 двора, с 1615,9 душ. Плоскостные аулы тянутся вдоль рек и ручьев на расстоянии иногда более 1-2 верст; сакля от сакли стоит далеко, и у каждой из них просторный двор, огороженный крепким высоким тыном, за которым виднеются фруктовые сады и огороды. Главные занятия И. — земледелие и скотоводство. Земли у горных И. на душу муж. пола приходится 1,8 дес., но большей частью это голые скалы и осыпи, и только самая незначительная часть, приблизительно около 12%, т. е. в среднем около 0,2 дес. на душу муж. пола, эксплуатируется под распашку, что обеспечивает хлебом на 2-6 месяцев. И из этих 0,2 дес. немалая часть создана искусственно, представляя собой наносный слой, для образования которого плодородная земля перенесена на голые скалы из глубоких долин и ущелий и который необходимо ежегодно поддерживать. Более обеспечены землей плоскостные И., причем у галашевских И. (которые почти все сидят на арендной земле) на душу муж. пола приходится 4,0 дес., а у назрановских — 4,3. Плоскостные И. владеют землей на началах общинных, причем земля делится на паи соответственно числу дымов (см.) в каждом селении; передел земли производится обыкновенно каждые 3-6 лет, но в некоторых селениях пахотная земля делится ежегодно. У горных И. в общественной собственности состоят леса и выгоны, но сенокосы и пашни находятся в частном подворном владении. Незначительные сами по себе сенокосные и пахотные участки при разделе между сонаследниками раздробляются на такие ничтожные по размерам клочки, что теряют всякое сельскохозяйственное значение, вследствие чего охотно продаются своими владельцами. Благодаря этому среди горных И., с одной стороны, явился класс безземельных, а с другой — создался класс более или менее крупных землевладельцев, имеющих большое влияние на своих односельчан. Скотоводство, и преимущественно коневодство, довольно развито: на каждый двор приходится лошадей немного более 1, крупного рогатого скота (который служит и рабочей силой) 4,6 и мелкого 9 голов; безлошадных дворов насчитывается 913, а не имеющих рогатого скота 373. Так как И. пашут особым туземным плугом, для которого требуется до 5 пар волов, то недостаток рабочего скота вызвал обычай "супряжки", состоящей в том, что пахотная земля известной части селения не делится на паи, а распахивается общими силами ее владельцев; обычай этот встречается, впрочем, только в гористых местностях, где распашка земли сопряжена с большими трудностями. Подымной подати, особого сбора взамен отбывания воинской повинности, земских и мирских сборов на каждый дым горных И. в среднем приходится всего 3 р. 55 к., а на каждый дым плоскостных И. — 9 р. 12 к.; максимум же у первых 6 р. 16 к., у вторых — 12 р. 22 к. Но если платежи переложить на количество надельной земли, то окажется, что горные И. платят с десятины удобной земли 1 р. 50 к., а плоскостные всего лишь 80 к. Кроме того, И. отдают десятую долю урожая кукурузы, из которой 1/3 (а равно особый сбор в 25 к. с каждого двора) идет на содержание мулл при 35 мечетях, а 2/3 раздаются бедным.

По наружному своему виду И. сухощав, строен, среднего роста, с резкими чертами и быстрыми глазами на бледном, смуглом лице; цвет волос по преимуществу черный, нос орлиный, движения торопливы и порывисты. В одежде и белье И., особенно горные, весьма неопрятны. Одежда состоит из суконной черкески, черной, серой или коричневой, ситцевого бешмета, суконных шаровар, суживающихся к низу, чевяк из сыромятной кожи на ногах и барашковой шапки на голове; в горах предпочитают чевякам крепкие башмаки с толстой подошвой. В пище И. очень умеренны: кусочек сыра и чашка кислого молока зимой, арбуз и головка лука летом с кусочком ячменной или кукурузной лепешки вполне удовлетворяют И. Воровство скота и грабеж проезжих по дорогам составляет племенную профессию И., вследствие чего к ним-то, главным образом, и применяются особые правила, установленные для Терской обл. в 1879 г., в силу которых туземные селения, к которым приведет след украденного из русских селений скота или другого имущества, обязаны удовлетворить потерпевшего в тех случаях, когда преступник ускользает от правосудия. Ежегодно сельские общества И. за доведенные до их селений следы украденного скота платят от 4500 до 5000 руб. В своем общественном строе и обычаях И. не отличаются от других чеченцев. Нормы их обычного права в последнее время подверглись изменениям, проведенным на особых сходах, собиравшихся в м. Назарань в 1879, 1887 и 1890 г. из депутатов всех селений И. Депутаты эти регламентировали свадебные обычаи с целью сделать брак более доступным и, таким образом, ограничить тайный увоз девиц, предпринимаемый в видах уклонения от платежа калыма и порождающий кровавые столкновения, а затем определили известные наказания за убийство, поранения и др. проявления кровавой мести, которая санкционировалась обычаем.

И. большей частью мусульмане-сунниты, но встречаются среди них и христиане, и совершенные язычники. Мусульманство водворилось у них не ранее половины прошлого столетия, в древности же И. были христианами, о чем свидетельствуют многие часовни и остатки старинных церквей, которые пользуются у И. большим уважением и в которых они совершают жертвоприношения, справляют различные празднества, представляющие собой смесь христианских преданий и языческих воззрений. Особым почитанием пользуются у И. человеческие скелеты, находящиеся в каменной будочке близ мст. Назрань; по преданию, скелеты эти принадлежат народу нарт, некогда жившему около Назрани, и оставались нетленными в течение 200 лет, но с приходом русских стали портиться. В последнее время среди И. появились две секты, последователи которых у И. несектантов известны под именем тубаш-лец-нах (набожный человек). Одна из сект, основатель которой Батыл-хадж живет в ауле Сыхарки, отличается джигитством, выражающимся в бесстрашном удальстве, убийствах, воровстве и т. п., и крайней нетерпимостью, вследствие чего последователи ее прерывают сношения даже со своими родными, не примкнувшими к секте; внешние отличительные признаки ее: стриженая борода, берданка, два пистолета и длинный кинжал. Последователи другой секты, основатель которой Кунт-хадж скрывается неизвестно где и которая пользуется общими симпатиями И., имеет гораздо более последователей и проникла даже в Большую Чечню; они выделяются своим смирением, набожностью и незлобивостью, не пьют, не курят и гнушаются воровства; не носят оружия, заменяя его палкой, и опоясываются белым куском полотна. Общее у обеих сект — джикир, т. е. особое богомоление (после обыкновенного намаза), во время которого воспеваются доблести и подвиги Магомета, причем пение сопровождается хлопаньем, пыхтением, прыганьем и т. п. до совершенного изнеможения. Ср. Е. Максимов и Г. Вертепов, "Туземцы Сев. Кавказа" (Владикавказ, 1892 — здесь и литература предмета); Борусевич, "Сектантство среди И." ("Этнографич. обозрение", 1 893 г., № 3).