— Архангельской губернии, Мезенского уезда, лежит в Северном Ледовитом океане, на расстоянии не более 90 верст от материка, против Шешеходского полуострова, образуемого Чесской губой, между 68°4' и 69°30' северной широты и 48°4' и 49°38' восточной долготы от Гринича; береговая линия, окружающая остров, простирается до 350 верст; самое большое протяжение между крайними точками острова с севера на юг около 90 верст: а с востока на запад около 65 верст; поверхность острова, имеющего очертание неправильного эллипсиса, 3071,9 кв. верст. Море близ берегов К. острова имеет глубину в 8—9 саженей, но у юго-западной и южной оконечностей его и около восточного берега тянутся значительные отмели, из которых наиболее замечательны Плоские Кошки на южном берегу. Во внутренность острова вдается с юго-запада длинная, но мелководная губа — Промой. На острове несколько доступных небольшим морским судам бухт, могущих служить якорными стоянками; лучшие из них — устья рек Васькиной и Кривой. В течение лета 1894 г. английский натуралист Тревор Батти посетил остров, который оказался весь сложенным из аллювиальных отложений; по его мнению последние — результат работы обширной реки древней геологической эпохи, и остров есть остаток дельты этой реки, которая весьма вероятно протекала по долине реки Печоры, являющейся в таком случае ее остатком. Внутренность острова представляет обширную и довольно ровную тундру, кое-где прерываемую небольшими песчано-глинистыми холмами, поросшими белыми ягелями, из которых особенно приметны два в середине острова. Из этих холмов струятся многочисленные, но мелководные речки, из которых более замечательны: Великая, Гусиная, Кривая, Васькина, Кубаревка и Артельная. Горно-каменных обнажений на острове нигде не встречается.

Вечно замерзшая почва острова оттаивает летом только на 2 фута, поэтому, растительность его чрезвычайно скудная, а в северной части имеются места, совершенно лишенные растительности. При всем том флора острова состоит из 110 явноцветных растений, в том числе 12 злаков, 11 сложноцветных, 10 гвоздичных, 8 розоцветных (между которыми ягоды морошка и поляника никогда, впрочем, не вызревающие). Кустарников да и то самых низкорослых и стелящихся по земле — 8: пять пород полярных ив, два брусничных (черника и полярная толокнянка) и шикша (Empertum nigrum). Многочисленные озера и реки изобилуют рыбой (кумжи, омули, камбала, сиги), а на отмелях кишат во множестве треска и др. свойственные северным морям рыбы. Попадаются лисицы, песцы, олени, белые медведи, увлекаемые сюда льдом по морю с Канина Носа и Тиманского берега. В огромнейших массах собираются здесь водяные птицы, гуси, утки всевозможных видов, лебеди, которые прилетают на К. остров с юго-запада в конце июня и остаются до середины сентября. Рыбы, но главным образом птицы и привлекают сюда на лето промышленников, самый же остров необитаем, так как климат его, вследствие массы внутренних вод и никогда почти не прекращающихся туманов, чрезвычайно суров и нездоров. Промышленники весной перевозят сюда самоедов, которые занимаются здесь ловлей рыбы, сбором гагачьего пуха и перьев и ловлей, точнее избиением птиц. Птицепромышленники расставляют два невода по окружности озера, так что между ними остается узкое отверстие; затем от этого отверстия вновь окидывается сетями довольно пространный круг, в который ловцы, плавающие на легких челнах (ветках), загоняют линяющих гусей и лебедей и здесь бьют их палками. Рассказывают, что одна охотничья артель из 10 человек легко может добыть в период линяния (в месяц) до 3½ и даже до 5 тысяч гусей и лебедей. Гуси заготовляются впрок посредством вяленья и соленья и потребляются населением ближайших местностей; соленые гуси продаются за 3—7 коп. за штуку. Кроме рыбы и птиц вывозится с острова ежегодно до 200 пудов гагачьего пуха, 400 пудов перьев и 750 пудов лебединых шкур, число промышленников доходит до 180. Ловятся также тюлени, моржи, белухи и нерпы, но в незначительном количестве. Поверхность острова покрыта толстыми пластами гуано, образовавшимися в течение веков от многочисленных стад перелетных птиц, но залежи эти не эксплуатируются. Промышленники издавна посещают К. остров, который известен русским издревле.

По книге Большого Чертежа до К. (Кургуева, Гургуева) острова считалось "от морского берегу 120 верст; а вдоль по тому острову 100 верст, а поперек 50 верст...". В 1767 г. раскольники, в числе около 70 человек, сделали попытку поселиться на К. острове, но она была неудачна: все они вымерли. Также не удалась и попытка мезенского купца Ив. Котина, поселившего здесь в 1780 г. две самоедских семьи для присмотра за одичавшими и размножившимися здесь оленями; впоследствии и олени погибли от какой-то повальной болезни.