(Lenau) — литературное имя известного поэта Николая Нимбш-фон-Штреленау; род. в 1802 г. в Венгрии; предки его были онемеченные славяне. В религиозном до экстаза и страстно-музыкальном мальчике, выросшем в нищете и среди семейного разлада, рано сказались зачатки впоследствии погубившей его меланхолии. В венском унив. Л. занимался философией и другими науками, но беспорядочно, по-дилетантски; прошел и курс медиц. наук, которые также не удовлетворили его романтический, гамлетовский ум. Во время студенчества он стал писать стихи, иногда с примесью политического элемента ("Польские песни"), но больше баллады. В 1831 г. Л. приехал в Штуттгарт и сблизился со "швабским" кружком поэтов (столь ядовито осмеянных Гейне). В 1882 г. он пережил несчастную любовь, причем сам довел до трагического разрыва отношений, хотя, по-видимому, был любим. Америка, куда Л. ездил в 1832 г., не понравилась поэту, который прозвал ее "закатом человечности". Во время его отсутствия вышел первый сборник его стихов, имевший большой успех. Сносно устроиться в материальном отношении ему никак не удавалось; "прозевал" (verpasst) — была одна из его любимых поговорок. С 1833 г. Л. стал постоянным жителем Вены; с этого же времени ведет свое начало любовь его к одной замужней женщине, властолюбивой эгоистке — любовь, по-видимому, платоническая. В 1835 г. вышла из печати поэма Л.: "Фауст", с явно выраженной скептически пессимистической тенденцией, которой как бы испугался сам поэт, издавший в 1837 г. пиэтистически-религиозную поэму "Савонарола"; за ней в 1842 г. последовало наиболее законченное из эпических произведений Л. — "Альбигойцы". Вслед затем у Л. начинают появляться признаки психического расстройства; на развитие болезни повлияло то обстоятельство, что женщина, которую любил Л., дважды уклонялась от налаживавшегося было брака. С 1844 г. болезнь постепенно усиливалась; весь прежний образ жизни Л. (привычка к крепким винам и табаку, обыкновение работать только по ночам и т. п.) расшатал его организм, и он умер в прогрессивном параличе 22 авг. 1850 г. Л. — талантливейший после Гейне из немецких поэтов-романтиков начала XIX в. Он примыкает к тому пессимистическому направлению, в которое выродился в Германии байронизм. Уже из заглавий лирических стихотворений Л. видно общее настроение его поэзии: "Страстное томление", "Смерть весны", "Суета", "Грустный монах" и т. п.; есть даже "Двойная тоска по родине" (Doppelh e imweh). Радость кажется Л. чем-то эфемерным, реально для него лишь страдание; это — поэтический Шопенгауэр без примирительной доктрины о "резиньяции". В природе Л. ищет покоя, буддийского сна, погружения в Нирвану ("Лесные песни"); изредка встречается вспышка байроновского горделивого презрения к миру и жизни. С утонченной нервностью и большим изяществом изображает Л. в целом ряде лирических стихотворений поэзию одиночества, сомнения и жажды смерти. Пластическая определенность образов при музыкальности внешней формы стиха и славянской мягкости настроения делают лирику Л. образцом меланхолической поэзии XIX в.; его стихотворения по художественности можно поставить рядом с канцонами Леопарди. От Гейне Л. отличается почти полным отсутствием публицистической тенденции. В поэме "Савонарола" Л. заботится не столько о художественной правде и пластической определенности образов, сколько о проведении своей пиэтистической идеи; некоторые описания, однако, безусловно жизненны — например, картина чумы, в которой хорошо передано исчезновение желания жить. Несравненно долговечнее "Фауст"; Л. нашел здесь яркие, поэтические краски для выражения изначального, вечного страдания в душе человеческой и в природе. Главное отличие "Фауста" Л. от "Фауста" Гете — то, что у первого нет темперамента, нет непосредственных стремлений к жизни и деятельности, результатом чего является пассивность как основа мировоззрения. При виде Гретхен Фауст Гете нетерпеливо заявляет Мефистофелю: "Добудь мне ее"; при виде Марии Фауст Л. замирает в робком благоговении и самоотречении. Фауст Гете не вспоминает об убийстве Валентина; Фауста Л. терзает совесть при воспоминании об убийстве жениха Марии. Жажда истины и стремление познать существо вещей одинаковы у обоих Фаустов, но Гете ищет истину в природе и в деятельности на пользу ближних, Л. — в глубине собственного сердца. Вполне эпическим духом проникнута лишь одна поэма Л., "Альбигойцы". Здесь цветет, звенит и блестит настоящая, реальная жизнь. Л. нашел одинаково сильные и верные краски для обеих борющихся партий: и для характеристики папы Иннокентия, поставившего себе целью истребить еретиков, "вырубив весь лес дерев познанья", и для тончайшей обрисовки трубадура Фулько, который, потеряв возлюбленную, превращается из мирного певца в воинствующего монаха. Ни в одном произведении Л. нет столь широкого, мудрого взгляда на жизнь, связующего все исторические явления прошедшего и будущего в одно целое. Лучшее издание сочинений Л. — Котты, с биографией поэта, написанной Анастасием Грюном. Число изданий Л. в оригинале очень велико: он давно уже попал в разряд немецких "классиков". Переводы лирических стихотворений Л. на рус. язык рассеяны по журналам; П. Вейнберг перевел "Альбигойцев"; в "Пантеоне Литературы" за 1892 г. напечатан перевод "Фауста".