Максимович Михаил Александрович

— выдающийся ученый (1804-1873). Учился в Новгород-Северской гимназии и Московском унив., сначала по словесному, потом по естественному факультету. Защитив магистерскую диссертацию "О системах растительного царства", он получил должность адъюнкта. В 1832 г. был командирован на Кавказ, откуда привез богатые коллекции. В 1833 г. был избран профессором ботаники. В это время М. почувствовал упадок сил, тоску по родине и решился перейти в открывавшийся тогда Киевский университет. Назначенный ректором его, он был вынужден занять кафедру русской словесности по категорическому требованию министра гр. Уварова, который имел в виду политические соображения: желая создать русский университет в ополяченном тогда крае, он считал как нельзя более подходящим для этого деятелем М., который в своих актовых речах проводил именно идею народности. В 1 835 г. он сложил с себя звание ректора, а в 1841 г., вследствие усилившейся болезни — и звание профессора; несколько отдохнув, еще два года (1843-45) читал лекции в качестве частного преподавателя. Тогда же он сделался энергичным членом "Временной комиссии для разбора древних актов" и редактировал материалы для ее издания ("Памятников"). Поселясь в своей усадьбе "Михайловой горе" (на берегу Днепра, в Золотоношском уезде Полтавской губ.), М. изредка посещал Москву, для свидания с Погодиным, Гоголем и другими московскими друзьями. В 1857 г. он около ¹/₂ года заведовал редакцией "Русской беседы" и содействовал возрождению "Общества любителей российской словесности". М. написал множество исследований, рассеянных в различных повременных изданиях и уже после смерти его собранных (далеко не все) в 3-х объемистых томах. До перехода в Киев он напечатал целый ряд работ по естеств. наукам ("О системах растительного царства", "Основания ботаники", "Главные основания зоологии", "Размышления о природе", "Книга Наума о великом Божием мире"; последняя представляет собой первый опыт популярного издания для народа; до 1851 г. она выдержала 6 изданий). Главная особенность всех этих прекрасно изложенных трудов — стремление автора к систематизации, в духе тогдашней натурфилософии. М. много содействовал замене иностранной научной терминологии русской. Этнографией М. стал заниматься рано. Уже в 1827 г. он издал "Малороссийские песни" (М., XXXVI, 234), с комментариями; А. Н. Пыпин признает за этим изданием "большую заслугу разумного понимания и исполнения дела". В 1834 г. М. издал другой сборник, под загл. "Украинские народн. песни" (ч. 1, М.), a также "Голоса украинских песен" (25 напевов, положенных на ноты А. А. Алябьевым); в Киеве он начал еще более обширное изд., "Сборник украинских песен" (ч. 1-я, Киев, 1849). Изучение памятников народной словесности привело М. к исследованию русского (в особенности южно-русского) языка и словесности. Вступительная лекция его и в Киевском университете была посвящена вопросу "О значении и происхождении слова". Плодом изучения его русской речи по сравнению с западно-славянской было "Критико-историческое исследование о русском языке"; сюда же нужно отнести его "Начатки русской филологии". Впоследствии, под влиянием оживления, внесенного в этот вопрос трудами И. И. Срезневского и П. А. Лавровского, М. снова вернулся к исследованиям об исторической судьбе русского языка и происхождении малорусского и выступил горячим защитником существования "южно-русского" яз. и противником мнений своего "северного" друга М. П. Погодина; так возник известный спор между "южанами" и "северянами" о древности малорусского языка, не закончившийся еще и в настоящее время. М. напечатал свои "Филологические письма к М. П. Погодину" в "Рус. беседе" за 1856 г. и "Ответные письма к нему же" в "Рус. беседе" за 1857 г. В области ucmopиu русской словесности М. интересовался, с одной стороны, древним периодом нашей словесности, в особенности "Словом о Полку Игореве", с другой — памятниками южно-русской письменности, которые изучал преимущественно с библиографической стороны. Его труды в этой области: "История древней русской словесности", "О народной исторической поэзии в Древней Руси", "Песнь о Полку Игореве", "К объяснению и истории Слова о Полку Игореве", "Книжная старина южно-русская", "О начале книгопечатания в Киеве" и др. Работы по истории древнерусской киевской и южно-русской словесности ввели его и в область древнерусской и южно-русской истории вообще. Здесь он занял еще более видное место, чем в филологии: его по справедливости должно признать патриархом южно-русской историографии. Как южно-русский язык и словесность он выводил из древнерусского языка и словесности, так и южно-русскую историю он генетически связывал с древней киевской, а малорусскую народность — с древними русичами. Этому последнему вопросу отчасти посвящена его статья "О мнимом запустении Украйны в нашествие Батыево и населении ее новопришлым народом", основной вывод которой усвоен и развит новейшими исследователями Малороссии. Работы М. по истории малороссийского казачества отличаются по преимуществу критическим характером. Таковы две обширные его рецензии (в сущности — самостоятельные исследования) на сочинения Н. И. Костомарова (о "Богдане Хмельницком") и В. Б. Антоновича ("Акты о казаках"). Важное значение имеют его исследования "О гетмане Сагайдачном", "Обозрение городовых полков и сотен, бывших на Украйне со времени Богдана Хмельницкого", "О Бубновской сотне", "О колиивщине" и множество других, более мелких; тут он является предшественником В. Б. Антоновича и А. М. Лазаревского в разработке истории Правобережной и Левобережной Малороссии; везде у него видны огромная начитанность в источниках и большой критический талант. М. как никто знал Киев, его древности и вообще топографию Южной Руси. Его статьи по этим вопросам составляют особый отдел в собрании его сочинений — 2-й, к которому тесно примыкает 3-й, посвященный археологии Малороссии; здесь особенно выдается статья о стрелах, найденных на Днепровском побережье, в которой он блестяще применил свои способности к классификации, приобретенные благодаря занятиям естественными науками. На старости лет М. сумел понять и оценить и новых работников, войти с ними в духовное общение. Охотно откликаясь на коллективные научные предприятия, он являлся иногда и инициатором их, выступая, напр., редактором-издателем таких сборников, как "Киевлянин" и "Украинец". Пушкин и Гоголь были в восторге от малороссийских песен М.; Гоголь питал к М. истинную дружбу и вел с ним переписку. В 1830 г. М. издал альманах "Денницу", в котором мы находим имена Пушкина (начало "Бориса Годунова"), Веневитинова, кн. Вяземского, Дельвига, Хомякова, Баратынского, Языкова, Мерзлякова, Ив. Киреевского; в 1831 г. появилась 2-я книжка "Денницы", в 1834 г. — 3-я, опять с целым рядом громких литературных имен. М. был не чужд и поэзии: ему принадлежат переводы на малорусский язык псалмов и "Слова о Полку Игореве", а также несколько оригинальных стихотворений на том же языке. По своим убеждениям М. был очень близок к украинофильству на его старой романтической основе, не отделяя, однако, в своем представлении Украйны от всей России. Ср. биогр. и ист.-лит. очерк Пономарева в "Ж. М. Н. Пр." (1871, окт.); "Биограф. словарь проф. Моск. унив."; "Биограф. словарь проф. Киев. университета"; "Юбилей М. А. Максимовича " (СПб., 1872, 2-е изд.); Петров, "Очерки истории украинской литературы"; ст. С. Н. Пономарева в "Киевской старине" (1882-84); А. Н. Пыпин, "История русской этнографии" (т. 3).