(лат. = рукопись) — первообраз книги. Римляне знали два рода рукописей: одни свертывались в свитки (volnmina), другие (codices) имели вид квадратных книг. На живописных фресках, открытых в Геркулануме, попадаются изображения людей, читающих свитки, которые держат в руках. Свитки, которые изображены открытыми, скатываются горизонтально, слева направо, во всю длину. Письмена, нарисованные на фресках, разбиты небольшими перпендикулярными столбцами. Раскатывались свитки правой рукой мало-помалу, по мере того, как читались, и в то же время скатывались левой рукой, в том же направлении или противоположном. Когда рукопись исписывалась до конца, отдельные листы, из которых составлялся свиток, подклеивались один вслед за другим; к концу последнего листка приклеивалась скалка (umbilicus), вокруг которой и накатывался свиток. Кодексы, которые вошли в употребление лишь долгое время спустя после свитков, обыкновенно писались с обеих сторон листов (опистографы). Страницы нередко исписывались в два или три столбца, имели со всех четырех сторон поля, не перенумеровывались. Снаружи, в охрану от порчи, кодексы по большей части защищены были несколькими кусками материй, служившими обложкой, или же сохранялись в деревянных футлярах, снабженных кожаными застежками (unci или hamuli). Материалом, на котором писали некогда, а отчасти пишут и теперь М., служили шкуры животных, подготовлявшиеся на разные лады, рыбьи кожи, внутренности змей и других животных, ткани льняные и шелковые, древесные листья и дерево, кора, сердцевина растений, кости и слоновая кость, воск, мел, штукатурка и т. д. Дошедшие до нас рукописные памятники начертаны главным образом на папирусе (см.), пергаменте (см.), вeлuне и бумаге. Известны также употреблявшиеся для этой же цели таблички из слоновой кости — диптики или полиптики (смотря по тому, было ли их соединено вместе по две или более). На низшей, степени культуры важнейшие общественные акты отмечались на палках, а также на черенках и лезвиях ножей; Дрезденская библиотека имеет мексиканский календарь, увековеченный на человеческой коже. Для написания хартий папирус употреблялся преимущественно перед пергаментом вплоть до VII в.; он же шел сначала и для изготовления сочинений. Так, Парижская национальная библиотека имеет отрывки на папирусе из жития св. Анита и сочинений бл. Августина. Древнейшие сочинения — помимо хартий — написаны на пергаменте. Для этого же употреблялся и велин, выделывавшийся из телячьей кожи. О бумаге см. соотв. статью. Для письма употреблялись чернила и разные краски. Плиний Старший утверждает, что черные чернила в древности выделывались из сажи, клея и воды, примесь же к этому составу уксуса делала краску почти неизгладимой; тот же автор рассказывает, будто к этой смеси примешивалась иногда полынная настойка, так как этим способом рукописи избавлялись от опасности повреждения мышами. В XII веке были изобретены чернила, изготовляемые из чернильных орешков. Из цветных чернил наиболее употребительными были красные — minium; частным лицам под страхом смерти воспрещалось употреблять эти чернила, так как употребление их было присвоено только императорам. Древние употребляли также золотые и серебряные чернила; в Византии хризографами именовались искусные переписчики, которые специально занимались перепиской золотыми чернилами. Весьма редкие рукописи сплошь написаны золотом; из них известен часослов Карла Лысого. Серебряные чернила преимущественно употреблялись для письма по велину, окрашенному в пурпурную краску. Весьма оригинален часослов Карла V, принадлежащий Руанской библиотеке: текст выписан серебряными буквами по черному фону, с заглавными золотыми буквами. Красные чернила главным образом шли для заголовков, заглавных букв и тех мест, на которые желали обратить внимание читателя. Миниатурой, т. е. рисованием миниумом, называлось сначала именно выведение красными чернилами заглавных букв, с которых начинались отдельные главы в древних рукописях. Впоследствии этим же словом в распространительном его значении стали обозначать вообще разукрашенные какими-либо рисунками заглавные буквы. Роскошь эта первоначально пущена была в ход в Италии, а оттуда занесена была во Францию. — Так как рукописи подвержены порче, то до нас дошли лишь немногие памятники, относящиеся к глубокой древности. Таковы папирусы, открытые в египетских гробницах и относимые Шампольоном к 3500 г. до Р. Х. В неаполитанском музее Studi хранится, далее, коллекция латинских свитков (volumina), открытых в Геркулануме. Наполовину истлевшие от действия лавы, они, с большой осторожностью при раскатывании, успешно были укреплены на проклеенное полотно. От императорской эпохи до нас дошли лишь немногочисленные рукописи: ватиканский Теренций (эпохи Септимия Севера) — библейский список семидесяти толковников, или так называемый ватиканский кодекс, — александрийский кодекс, принадлежащий Британскому музею (тоже библейский текст, писанный греческими прописными буквами), — Диоскорид, принадлежащий Неаполитанской библиотеке, и др. Среди манускриптов, дошедших до нас от II и III в. по Р. Х., особенно многочисленны списки Ветхого и Нового Завета. Что касается древних рукописных списков светских писателей, то они более или менее известны наперечет. Таковы Виргилий, на велине, флорентийской библиотеки св. Лаврентия (IV в), Тит Ливий — Имп. венской библиотеки (V в.) и "Иудейские древности" Иосифа Флавия — Амброзианской миланской библиотеки. Начиная с эпохи Карла Великого число сохранившихся манускриптов значительно умножается. Из них особенно примечательны: Библия, писанная рукой Алкуина, часослов Карла Великого, венский псалтырь Дагульфа, подаренный Карлом Великим Адриану I в 772 г. Начиная с Х века, когда ученость опять входит в честь, в монастырях, изготовляется масса всевозможных манускриптов, которые и теперь переполняют монастырские ризницы и рукописные отделы важнейших европейских библиотек. Монахи, которые долгое время были единственными каллиграфами, полагали на переписку рукописей кропотливое старание и удивительное терпение. Их трудолюбивым перьям, главным образом, и принадлежат дошедшие до нас списки сочинений древних классиков и хроники тех времен, когда жили эти скромные деятели. В каждом почти монастыре имелась особая зала, scriptorium, где монахи занимались перепиской. Занятия в scriptorium'е определялись особым уставом; библиотекарь распределял между монахами отрывки для списывания и поставлял материалы, нужные для переписки. Переписка производилась в благоговейном молчании и считалась делом, угодным Богу; в самый scriptorium во время занятий никто даже из братии не допускался, кроме аббата, приора и его помощника. Так как М. стоили очень дорого, то нередко в конце рукописи помещалось примечание, призывавшее на похитителя ее кару небес и ввержение в ад [Насколько М. дорого ценились, можно судить по следующим примерам: Людовик XI, взяв для временного пользования у Парижского факультета сочинения арабского писателя Paзия, должен был внести в виде залога сто золотых крон; десять мер в серебре, предложенные в обеспечение за томик Авиценны, показались собственникам рукописи недостаточной гарантией. Рукописи охотно принимались в заклад даже ростовщиками]. В XIII-XV вв. параллельно с монастырскими scriptorium'ами образуются светские братства переписчиков, соперничавшие в работе с клириками. В XV в. европейских ученых охватило лихорадочное стремление отыскивать и приобретать старинные рукописи. Медичи, благодаря обширным коммерческим оборотам со всем миом, собрали во Флоренции неисчислимые литературные сокровища. Сицилиец Ауриспа, апостолический секретарь, за время своих путешествий собрал 230 рукописей и в одном из писем рассказывает, что ему без труда доставались рукописи светских писателей, но греки очень неохотно расставались со списками духовных сочинений. То была эпоха увлечения книжной мудростью, когда Панормита распродал свои земли, чтобы приобрести Тита Ливия; когда флорентиец Николи разорялся, чтобы составить собрание из 800 томов рукописей, которые по его смерти должны были послужить основанием для образования общественной библиотеки; когда Косьма Медичи улаживал политические недоразумения с Альфонсом Арагонским, королем неаполитанским, уступая ему желанную рукопись; когда Гварино Веронский, проф. в Ферраре, вследствие утраты ящика с рукописями, вывезенными им из Константинополя, поседел в одну ночь. Куяций, Питу, де Ту, Скалигеры и Коттоны были неутомимыми разыскателями древних манускриптов; эти последние порой находились там, где их менее всего можно было ожидать найти. Так, Поджио открыл Institutiones Квинтилиана в источенном червями ящике, под развалинами надворной постройки Сен-Галленского монастыря. Вообще в этом отношении Поджио Брачиолини везло: благодаря ему открыты несколько книг Argonautica Валерия Флакка, философская поэма Лукреция, многие речи Цицерона, сочинение Колумеллы о земледелии и т. д. Самый драгоценный из списков Тацитовых анналов был открыт в одном из вестфальских монастырей; подлинный Юстинианов кодекс попал в рука пизанцев по взятии приступом одного из калабрийских городков, а впоследствии, в виде победного трофея, перешел к флорентийцам. Множество манускриптов, заключавших драгоценнейшие памятники древних литератур, подверглись в средние века своеобразному уничтожению: написанное на пергаменте выцарапывалось и стиралось, а на отчищенном таким образом дорогом материале писались заново какие-нибудь средневековые жития (см. Палимпсесты ). Многие М., о существовании которых было известно в начале новых веков, ныне исчезли бесследно. Порой бывало и так, что писатели, не особенно щекотливые, выдавали разысканные ими древние рукописи за собственные труды, и наоборот. Многие каллиграфы приобрели европейскую славу, и даже после изобретения книгопечатания М. удержали значение художественных произведений. Один из искуснейших каллиграфов новейшего времени был Николай Жарри, родившийся в Париже в 1620 г. и умерший ок. 1674 г. Из его трудов славится особенно Guirlande de Julie — сборник стихотворений, сочиненных лучшими поэтами той эпохи и поднесенный герцогом де Монтозье его невесте, Юлии д'Анженн. Этот сборник, в 30 листов, снабжен заглавным листом, на котором нарисована гирлянда цветов знаменитым художником Робером, а на каждом последующем листке повторен один из цветков, входящих в состав всей гирлянды. Драгоценность работ Жарри породила целый ряд подлогов; за его работы выдавались произведения его учеников и других каллиграфов. До конца ХVIII в. находились трудолюбивые монахи, которые посвящали свои досуги переписке рукописей. Так, в Публичной руанской библиотеке хранится молитвенник — истинное чудо терпения и каллиграфического искусства, на которое какой-то бенедиктинец XVIII в. употребил 30 лет жизни. Письмена, вошедшие в Европе в общий обиход со времени вторжения варваров, имели в своей основе обычное начертание букв римлянами. Грамоты и дипломы, предшествующие ХIII веку, писаны пятью разного характера почерками: капителью, уставом, строчными, курсивными буквами и полууставом. В ХIII в. начинается в письменности преобладание готики, которая проявляется в формах шрифта, состоящего из прописных, или строчных, или курсивных готических букв, или всех их смешанных вместе. Весьма характерной особенностью в М. является употребление произвольных aббpeвиaцuй, или титл, которые в некоторые эпохи становятся особенно многочисленными и с трудом интерпретируются. Эти аббревиации, в связи с расстановкой знаков препинания и характером письма, служат главным основанием для определения древности рукописей. Очень часто М. отличались разными курьезными особенностями. Так, в Руанской библиотеке показывается Часослов Генриха III, который не напечатан и не написан: на каждом листке буквы прорезаны насквозь и подложены темной бумагой. Плиний упоминает о списке Илиады, умещавшемся в орехе. В Оксфорде, в коллегии Saint John, хранится рисунок головы Карла I, составленный из писанных букв, которые и на близком расстоянии производят такой эффект, будто рисунок выгравирован бюреном. Черты лица обезглавленного короля и фреза вокруг шеи составлены из псалмов, символа веры и молитвы Господней. В Британском музее хранится портрет королевы Анны, тоже из писанных букв, излагающих вкратце содержание большого фолианта. В Императорской венской библиотеки показывается листок (58 × 44 см), на одной стороне которого на нескольких языках умещено пять книг Ветхого Завета. В России образцы древнейшего письма (кириллицей), соответствующие капитальному или унциальному западно-европейскому письму, встречаются лишь на нумизмах и каменных эпиграфах (гробница Ярослава I, тмутараканский камень, монеты эпохи Владимира Святого и т. д.). Пергаменные рукописи XI-XIV вв. написаны почти исключительно уставным почерком, с титлами над именами Бога, Христа, Богородицы и святых. Наряду с уставом в юридических актах, грамотах и договорах рано развивается полуустав, употребляемый с XIV по XVII в. и соответствующий западно-европейскому курсиву, с массой надстрочных знаков. С XV в. в русских рукописях развивается скоропись. В России, как и на Западе, главным хранилищем рукописей явились монастыри. Лишь с XVIII в. начинаются попытки более или менее систематического изучения старинных рукописей (труды Шлецера, историографа Миллера, Татищева, Щербатова, гр. Мусина-Пушкина, Новикова и т. д.). Ближайшее изучение монастырских рукописных собраний относится к XIX уже веку (труды Калайдовича, Погодина, Строева, Ундольского, Востокова, Срезневского, Пыпина и т. д.). Что касается актов правительственных, то, независимо от архивов разных ведомств (где хранятся преимущественно документы за XIX в., но попадаются и более ранние), М. более древних эпох главным образом сосредоточиваются в Московском главном архиве мин. иностр. дел и Архиве мин. юстиции. За ближайшее к нам время, благодаря Археологическому институту и деятельности местных архивных комиссий, замечается особенно энергичная разработка громадного рукописного материала, рассеянного в центральных и местных архивах.

Ср. статью Палеография русская. Литература о М. весьма обширна (см. Палеография). В "Bibliotheca hibliothecarum manuscriptorum" (П., 1739) Монфокона собраны 40-летние изыскания автора о важнейших М., рассеянных но всем европейским библиотекам. См. еще "Dissertation historique sur l'invention des lettres ou caract ères d'écriture, sur les instruments dont les anciens se sont servis pour écrire et sur les matières qu'ils ont employé es" (П., 1771); A. Pfriffer, "Ueber die Handschritten im Allgemeinen" (Эрланг., 1810); Ebert, "Handschriftenkunde" (Лпц., 1825-27); Eirchhof, "Di e Handschriftenhä ndler des Mittelalters" (Лпц., 1853); L. Delisie, "Le cabinet des manuscrits de la Bibl. nationale" (1868-74); каталоги рукописных собраний, опубликованные почти всеми крупными европейскими публичными библиотеками и музеями; Lalanne, "Curi osités littéraires et. bibliographiques"; Disraeli, "Curisities of littérature".