получил свое имя от первоначального названия царствующей ныне в Китае дай-цинской династии — Маньчжу, или Мань-чжоу. Поэтому и маньчжурская литература известна в Китае более под именем "цин-вэнь" — литература (дай-)цинской династии. Это одно из наречий тунгусского языка, на котором говорили все древнейшие обитатели Маньчжурии. В ближайшем родстве (не считая тунгусских наречий) М. язык находится с монгольским языком, хотя в нем и сохранились некоторые общие с тюркскими яз. корни, не существующие в монгольском. Объясняется это тем, что в древности тунгусские племена жили в непосредственном соседстве с тюрками и только впоследствии были отделены от последних надвинувшимися с С монгольскими племенами. Отличается М. яз. в грамматическом отношении большей легкостью, а в фонетическом — благозвучием, благодаря преобладанию плавных и ясному и мягкому произношению всех прочих звуков. Развитие его началось только с конца XVI и начала XVII вв., когда появилась и письменность. Попытки ввести последнюю бывали и раньше (напр. в 920 г. при киданях и в 1119 и 1135 гг. при чжурчженях), но неудачные, так как составители алфавитов придумывали чисто слоговое письмо, из видоизмененных китайских иероглифов; чтение этих знаков было условное, число их очень велико (более 1000). О чжурчженьском письме мы можем судить только по двум-трем надписям, сохранившимся в разных местах китайской империи; образчики киданьского письма совсем исчезли. Основатель нынешней династии, Нурхаци, в начале своей деятельности вел переписку на китайском и монгольском языках. Для последнего уже существовал особый алфавит, заимствованный от уйгуров. Этот алфавит Нурхаци и решил применить для М. яз., приказав, в 1599 г., писать все офиц. бумаги на М. яз. монгольскими буквами. Монгольский алфавит пришлось приспособить к М. языку при помощи особых начертаний. Хотя составители М. алфавита рассматривали его как слоговый, но он вполне легко сводится (с присоединением 2-х диакритических знаков) к 38 начертаниям букв гласных и согласных. Тот же Нурхаци образовал "Законодательный Комитет", в котором была сосредоточена вся письменная деятельность и переводились с китайского наиболее важные и интересные сочинения. Так, еще до 1644 г. были переведены и изданы: Минское уложение, Военный Устав и истории династий Ляо (кидани), Цзинь (чжурчжени) и Юань (монголы). Переводческая деятельность еще более усилилась с покорением Китая и перенесением столицы в Пекин: переводились классические книги (и один текст, и текст с комментариями), затем исторические, юридические, буддийские, даосские и т. д. Даже в очень неполном обозрении М. литературы Меллендорфа перечислено 249 сочинений. Издавались эти переводы или отдельно, на одном М. яз., или параллельно с китайским текстом, причем вертикальные строчки текста начинались уже, по-маньчжурски, от левой руки к правой. Как переводная с китайского, литература М. имеет для нас большое значение; благодаря легкости М. яз. она служит пособием для изучения столь трудного языка, как китайский, с его литературой. Некоторые сочинения издавались правительством одновременно на трех (с монгольским) языках. Подражание всему китайскому привело к тому, что кроме трех обыкновенных почерков (уставный, полууставный и скорописный) в 1748 г. были придуманы 32 вариации М. квадратного письма, в соответствие 32 почеркам (тоже выдуманным) китайского древнего письма. Некоторые из вариаций древнего почерка повелено употреблять на печатях присутственных мест и высших чинов.

Как только начали переводить китайские сочинения на М. яз., сейчас же сказалась бедность последнего в лексическом и отчасти грамматическом отношении (в первом, не дошедшем до нас М. словаре было помещено всего 1500 слов). Из китайских слов, вследствие этого, начали составлять (по законам М. яз.) qua s i-M. слова, которые быстро заполнили М. лексиконы и даже стали вытеснять древние, чисто-М. слова. Это отозвалось и на грамматическом строе языка (напр. при глаголах страдательного залога стала употребляться частица родительного падежа и, вместо частицы творительного падежа дэ; затем появились и целые обороты, прямо взятые из китайского яз.). Маньчжуры, вследствие своей малочисленности в Китае, стали забывать родной язык. Тогда императоры (особенно Кан-си и Цянь-лун), помимо забот об очищении родного языка от китайского элемента (для чего вместо слов, заимствованных из китайского языка, вводились слова старо-М. или взятые из других тунгусских наречий), стали принимать все меры, чтобы маньчжуры хоть в зрелом возрасте могли научиться родному языку. С этой целью от них начали требовать сдачи служебного экзамена на М. языке. Первое дошедшее до нас руководство для изучения М. яз. было издано в 1682 г. китайцем Хун-чжао (Ци-лян), в виде словаря (Дай-цин-цюань-шу), с приложением кратких грамматических заметок (перечислены все агглютинации, с объяснением их значения и приведением примеров). Такие же заметки были напечатаны и в других, изданных впоследствии словарях. Отдельно изданы они в 1730 г., под заглавием "Цин-вэнь-ци-мэн" ("Руководство к М. яз."; перевед. на английский язык A. Wylie и напечат. в Шанхае в 1855 г.). Для упражнения в этих заметках помещен особый отдел, заключающий в себе М.-китайские разговоры. Все это не могло помешать забвению родного языка маньчжурами, живущими в Китае. М. слова стали произносить так, как они звучат в транскрипции китайскими иероглифами на пекинском наречии, отчего образовалось особое пекинское наречие М. языка (очень испорченное: пропадают все иотированные гортанные звуки, часто выпадают целые слоги или отдельные звуки; иногда же, наоборот, вставляются лишние гласные звуки, напр. при стечении двух согласных). Когда, после смерти императора Сянь-фына, власть перешла в руки регентш-императриц, употребление М. яз. в центральных учреждениях было отменено, а затем прекратилось и его изучение в Пекине, где в настоящее время знают его только единичные личности. Как разговорный, М. яз. сохранился только в северной Маньчжурии и отчасти в Кульдже; как письменный, он еще употребляется в знаменном делопроизводстве в северной Маньчжурии, Илийском крае и Монголии. Главным из его наречий, отличающихся между собой в особенности произношением некоторых звуков: 1) наречие северной Маньчжурии, с прежним, чисто М. произношением звуков, и 2) наречие Илийского края, подвергшееся сильному влиянию монгольского языка и потому имеющее чисто монгольское произношение звуков (напр. ши вместо си, чи вместо ци, ме вместо мо и т. д.). Изучение М. яз. европейцами началось еще в первой половине XVIII в., когда иезуит Жербильон составил на латинском языке грамматику М. яз. (Пар., 1787), переведенную Амио на французский язык (П., 1789-90). Вследствие отсутствия практических целей, это изучение носило случайный характер и было исключительно теоретическое. У нас до последнего времени М. яз. был в постоянном употреблении при пограничных сношениях и заключении трактатов, вследствие чего у нас никогда не было недостатка в знатоках М. яз. Их по преимуществу доставляла пекинская духовная миссия. В конце прошлого столетия жили известный переводчик С. В. Липовцев (его переводы напечатаны Российской акад.) и составитель первой М. грамматики на русском языке А. Владыкин (осталась в рукописи, как и составленная в 1840 г. грамматика Г. М. Розова). Установил преподавание маньчжурского языка в Петербургском университете профессор В. П. Васильев, автор первого М.-русского словаря (СПб., 1866; литографиров.) и первой у нас М. хрестоматии; продолжал его дело первый в Европе знаток М. яз., покойный профессор И. И. Захаров, составивший М. грамматику (СПб., 1879) и полный М.-русский словарь (СПб., 1875).

Кроме вышеуказанных соч., ср. von der Gabelentz, "Mantschu-Deutsches W ö rterbuch" (Лпц., 1864), Langl è s, "Alphabet Mantchou" (П., 1807); С. von der Gabelentz, "El é ments de la grammaire mandchoue" (Альтенб. 1832); F. Kaulen, "Linguae Mandchuricae institutiones" (Регенсб., 1856); Adam, Grammaire de la langue mandchoue" (Париж, 1873); E. Teza, "Mangiurica"; С. de Hariez, "Manuel de la langue Mandchoue" (П., 1884); M ö llendorf, "A Manchu Grammar" (1892); его же, "Essay on Manchu literature" ("J. N. Ch. B. of R. A. S.", нов. серия, № 4).

А. О. И.