— селение в Болгарии, в 18 верстах к западу от Рущука, в 3 ¹/₂ верстах от правого берега Дуная; памятно по двум важным и упорным сражениям, происходившим около него в ноябре 1877 г. между русскими войсками, под начальством великого князя Владимира Александровича, и турецкой армией, предводимой Сулейманом-пашой. Позиция у М. составляла левую оконечность расположения нашего рущукского отряда и вместе с другой позицией у села Трастеник (4 версты южнее М.) прикрывала доступы от Рущука на Белу и Систов, т. е. на сообщения русской главной армии. В первом сражении, происходившем 14 ноября, мы располагали на обеих позициях приблизительно 16 тыс. пехоты и 2 тыс. конницы, при 96 орудиях; у Сулеймана же собрано было для атаки около 30 тыс. пехоты, 1800 человек конницы и 54 орудия. Атака поведена была одновременно на Мечку, Трастеник и лежащее между ними пространство, но на всех пунктах была отбита, после чего наши войска перешли в наступление и, отбросив неприятеля, преследовали его до наступления темноты. Сулейман не отказался, однако, от своих намерений и в конце того же месяца, одержав победу под Еленой (см.), снова сосредоточил для нападения на нашу позицию у М. и Трастеника до 40 тыс., при 66 орудиях. Русские силы к тому времени увеличились до 28 тыс., при 138 орудиях, а на самой позиции воздвигнуты были новые укрепления. Утром 30 ноября турки атаковали нас по всей линии с замечательной отвагой, но повсюду были отражены усиленным огнем. Переход русских войск в наступление довершил расстройство неприятеля, часть войск которого обратилась в бегство, причем сам Сулейман с его штабом едва не попал в плен. Особенно большие потери понесли турки во время обратной переправы через реку Лом, под огнем русских батарей. В обоих сражениях под Мечкой у нас выбыло из строя более 50 офицеров и 1500 нижних чинов; потери турок превышали 4 тыс. Вторичный бой под М., предпринятый турками, подобно первому, для отвлечения русской армии от Плевны, оказался с их стороны бесплодным кровопролитием, так как уже 28 ноября Осман-паша сдался; но Сулейман-паша узнал об этом лишь в конце сражения.