(в России). — В. А. Милютин не допускает существования зем. владений м-рей раньше XI в.; проф. М. Горчаков полагает, что земельные владения духовенства могли появиться уже при первых митрополитах. В период до нашествия татар русские монастыри владели уже значительными населенными и ненаселенными имениями. В 1159 г. супруга князя Глеба Всеславича дает, напр., Киево-Печерскому монастырю 5 сел с челядью ("Пол. собр. рос. лет.", II, 82). Монгольское иго не только не уменьшило земельных владений русских монастырей, но, напротив, способствовало их увеличению, так как татары вообще относились с уважением к русскому духовенству и наделяли его разными привилегиями (см. Духовенство); опираясь на татарские ярлыки, монастыри часто защищали свои владения от притязаний князей или частных лиц. Люди искали спасения в монастырях, строили новые, отдавали им все свое имущество (см. Монастыри в России). До Иоанна III или даже до Иоанна IV земельные владения великорусских монастырей развивались беспрепятственно. Монастыри приобретали их через пожалование от правительства, посредством дара от частных лиц, по завещанию, по купле, меной, по закладным, посредством заимки пустопорожних земель, по давности. Во владении монастырей состояли дома, дворы и подворья, житницы, гостиные дворы, харчевни, бани, соляные варницы. Для точного определения объема М. владений нет данных. По Котошихину, в середине XVII в. во владении монастырей ок. 83 тыс. крестьянских дворов, по ревизии 1744 г. — 660185 душ. Одна Троицко-Сергиевская лавра имела в своем владении до 100000 душ крестьян, разбросанных по 15 разным губерниям; были и такие монастыри, которые имели по одному, по два крестьянина. По ревизии 1741 г., монастырские крестьяне так распределились по епархиям: в Московской епархии — 70487 душ, в Новгородской — 51514, в Вологодской — 40172, Ростовской — 38078, Вятской — 33978, Переяславской — 23978, Рязанской — 22640, Суздальской — 21247, Тверской — 19697, Нижегор. — 17541, Костром. — 17327, Архангельской — 16294, Казанской — 14424, Псковской — 12970, Крутицкой — 11148, Владимирской — 9659, Тобольской — 9224, Устюжской — 7139, Белогородской 5752, Коломенской — 5554, Смоленской — 3924, Иркутской — 2241, Воронежской — 982; за ставропигиальными монастырями значилось 204244 души. Земельные владения монастырей принадлежали им обыкновенно на вотчинном праве, хотя право полной собственности было здесь ограничено учением о неотчуждаемости церковных имений, как посвященных Богу. Жизнь, впрочем, сплошь и рядом нарушала эту неотчуждаемость: монастыри променивали свои вотчины, реже продавали и закладывали их; поэтому частные лица и князья, даря земли монастырям, ставили для последних непременным условием "не продавать и не менять" их. Часть монастырских земель находилась в оброчном, часть — в поместном, некоторые (немногие) — даже в пожизненном владении М., т. е. до смерти лиц, давших земли на монастырь. Юридическое положение М. вотчин в государстве определялось, главным образом, жалованными грамотами, сообщавшими монастырям привилегии или льготы по отбыванию повинностей. Жалованные грамоты эти, если они касались финансовых привилегий, назывались тарханами, а если касались привилегий судебных — несудимыми грамотами. Они выдавались обыкновенно не всему духовному сословию и не всем монастырям сразу, а отдельным лицам и монастырям, а потому привилегии были распределены неодинаково. Более уважаемые монастыри, как Троицко-Сергиевская лавра или Кирилло-Белозерский монастырь, имели много и привилегий. Давались грамоты ханами Золотой Орды, новгородским правительством, вел. князьями московскими и других областей, князьями удельными, княгинями, митрополитами и др. высшими духовными властями. Жалованными грамотами русских князей, княгинь и царей монастырям разрешалось призывать на свои земли людей; их крестьяне освобождались от податей и повинностей; монастырям предоставлялось право взимать вместо правительства некоторые подати (пятенную, таможенную, мытную, роговую) с известных лиц; давались преимущества относительно порядка взноса податей; монастыри освобождались от подсудности местным светским и духовным властям, и дела их разбирались великим князем или особо для того назначенным боярином, которого с XVI в. стал мало-помалу заменять Приказ Большого дворца. Далее, монастырям предоставлялось право судить людей, живущих на их землях; иметь особых приставов по судным делам; пользоваться особыми судными сроками. Крестьяне их освобождались от ответственности, которой в силу круговой поруки подлежали в древней Руси жители села, где совершено было убийство и убийца не найден. Некоторые монастыри держали свое пятно для покупки и продажи лошадей и, таким образом, были освобождены от платежа пятенной пошлины, бравшейся княжеским чиновником за наложение клейма. Княжеским чиновникам запрещалось выезжать в М. села, требовать себе там квартир, подвод, кормов и т. п. Из числа жалованных грамот, выдававшихся монастырям патриархами, митрополитами, архиепископами, одни заключали в себе финансовые льготы, другие — судебные (освобождение монастырей и их сел от суда архиерейских десятинников, подчинение их суду самого архиерея или им назначенного боярина, освобождение от судебных пошлин или судебных сроков и т. п.). Тарханными и несудимыми грамотами М. вотчины были почти изъяты из общегосударственного финансового управления и суда. Только с XVI в. начинается изменение в этом порядке вещей (см. Монастырский приказ). Ближайшее управление М. вотчинами было сосредоточено в руках монастырей. Отдельные М. вотчины управлялись особыми лицами, по назначению настоятеля или М. собора, и носили разнообразные названия (прикащики, строители, келари, житние, конюшие, посельские); они получали вознаграждение деньгами или натурой, а также и М. земли в поместье. Мысль о секуляризации М. вотчин появляется уже в конце XV в. И раньше были случаи отбирания земель у монастырей, но единичные, чаще всего имевшие место, кажется, в Новгороде, где мысль о ненормальности владения духовенства землей пробудилась рано и сказалась, между прочим, еще в XIV в. в ереси стригольников (см.). В конце XV в. в Москве подобную же мысль высказывал Нил Сорский в споре своем с Иосифом Волоцким. Это было в княжение Иоанна III, которому и принадлежит первая попытка секуляризации монастырских имений в Москве. В декабре 1477 года, осаждая Новгород, Иоанн III потребовал от осажденных часть земель, принадлежащих архиепископам и монастырям, и затем роздал их в поместье детям боярским. Когда этих земель оказалось мало, он задумал воспользоваться землями великорусских монастырей. Для этого в 1500 г. он созвал в Москве собор, который под председательством митрополита Симона ответил великому князю особым посланием, стараясь с юридической и историко-догматической точки зрения защитить права духовенства на владение землей. Иоанн III отказался от своего намерения. При Василии III монастыри продолжали получать новые пожалования, и в 1514 году, при покорении Смоленска, вел. князь дал торжественное обещание охранять неприкосновенность монастырских владений. Высказанное Лакиером в его сочинении "О поместьях и вотчинах" (стр. 83—84) предположение о состоявшемся будто бы при Василии III запрещении отдавать недвижимые имения монастырям В. А. Милютин считает не доказанным. Мысль о неудобстве для монастырей владеть землей приобретала, однако, все больше и больше сторонников, что сказалось, между прочим, в известном споре иосифлян с заволжскими старцами (см.). Самыми горячими противниками М. вотчин были Вассиан Патрикеев и Максим Грек; собор, осудивший их впоследствии, поставил им в особенную вину эту горячность. Есть известие о том, что в 1535 г. было запрещено м-рям покупать и брать в заклад вотчины без ведома государя; но запрещение это, по-видимому, не получило полной обязательной силы и было забыто. Распоряжения Иоанна IV в отношении М. вотчин имели целью отнять у монастырей право на приобретение новых вотчин и уничтожить исключительные права монастырей, сравнив их имущества с имуществами людей светского звания. На Стоглавом соборе 1551 года было запрещено монастырям покупать земли, брать под залог или принимать "по душе", без ведома и разрешения на каждый данный случай государя. Вотчины, отданные по душе до 1551 г., не подлежали выкупу, за исключением тех случаев, когда в завещании были означены родственники, которые имели право выкупа. Неправильно розданные монастырям земли, а также и неправильно ими захваченные подлежали отобранию. В 1572 г. запрещено давать земли "по душе" богатым монастырям. В 1580 г., по случаю сильного истощения государства от войн, царь созвал собор, который приговором от 15 января 1581 г. утвердил за монастырями все их земельные владения, но устранил приобретение ими земель на будущее время, кроме пожалования от правительства. Были сделаны попытки и к уменьшению привилегий монастырей: в Судебнике 1550 года находится статья, запрещающая выдачу новых тарханных грамот и предписывающая отобрать старые; Стоглавым собором были уничтожены несудимые грамоты и значительно ограничены судебные привилегии монастырей. Все эти постановления, по-видимому, не строго применялись на практике. Хотя в 1570 году Иоанн IV и отобрал жалованные грамоты у новгородских монастырей, но своей щедростью к монастырям он превзошел даже своих предшественников; много подтвердил он и выдал вновь тарханных и несудимых грамот. То же самое повторялось и при Федоре Иоанновиче, хотя на соборе духовенства и бояр, заседавшем в июле 1584 г., и было подтверждено постановление 1581 г., уничтожены, "покаместа земля поустроитца", все тарханные грамоты и вотчины монастырей сравнены в отношении податей с вотчинами служилых людей; запрещено было также монастырям держать в закладе торговых людей, плативших подати в государственную казну. Борис Годунов подтвердил много жалованных грамот, а некоторым м-рям выдал их вновь. Есть известие, сообщенное Буссовым ("Сказания современников о Дм. Самозв." гл. I, стр. 67), что Лжедимитрий I намеревался отобрать земельные владения у монастырей. В Смутное время права монастырей часто подвергались нарушениям. При Михаиле Федоровиче, по-видимому, преобладало течение в пользу земельных владений монастырей: царь постоянно подтверждал жалованные грамоты, выдавал их вновь и роздал монастырям значительное количество недвижимых имений. Тем не менее в 1628 г. были подтверждены прежние узаконения, по которым в случае отказа вотчины на монастырь "по душе" отдавалась не самая вотчина, а денежная цена ее, считая по полтине за четверть. В 1 6 42 г. были уничтожены некоторые судебные привилегии монастырей; ввиду разорения государства М. вотчины нередко облагались податями наряду с имуществами других классов населения. На соборе 1649 г. обсуждалось, а затем вошло в Уложение царя Алексея Михайловича запрещение монастырям приобретать земельные владения каким бы то ни было способом; запрещено было делать земельные вклады в монастыри при пострижении; от монастырей были отобраны и присоединены к государственному хозяйству слободы, посады и города, населенные главным образом ремесленниками и людьми торговыми. Постановления эти, впрочем, не строго исполнялись на практике и нередко нарушались самим же правительством: сам царь раздавал земел. владения монастырям, а в 1672 и 1673 гг. были сделаны общие постановления о раздаче в поместье как служилым людям, так и духовенству, "для хлебного пополнения", диких полей в украинных городах. Закон Федора Иоанновича об уничтожении тарханных грамот также нередко нарушался при Алексее Михайловиче. Алексей Михайлович часто требовал от монастырей пожертвований в пользу государства и взимал почти постоянно прямые подати с монастырских крестьян. В 1672 г. были окончательно уничтожены тарханы, освобождавшие м-ри от налогов с промыслов и от платежа таможенных пошлин. Постановлениями собора 1667 г. были окончательно уничтожены несудимые грамоты. Петр I подтвердил все узаконения, которыми монастырям запрещалось приобретение недвижимых имуществ, и держался этого правила довольно последовательно, отступая от него только в исключительных случаях (напр. пожалование в 1709 г. изменничьих местностей для вновь основанного Петропавловского монастыря близ Полтавы). Привилегий м-рям он не подтверждал и вновь не установлял. В указе 30 дек. 1701 г. и в ряде других монахам было назначено определенное жалованье вместо прежних доходов с их имуществ; уменьшены штаты монастырей; запрещено монастырям владеть и управлять своими вотчинами; остатки из доходов монастырей были обращены на нужды общественного призрения. Анна Иоанновна, узнав о нарушении указов, запрещавших М. приобретение недвижимой собственности, 25 октября 1730 года подтвердила запрещение монастырям приобретать каким бы то ни было способом землю (П. С. З., 5633); 11 февраля 1736 г. запрещение это было распространено и на малорусские монастыри (П. С. З., 5891); приобретенная монастырями земля отбиралась на государя. Жалованные грамоты монастырям в это время хотя и выдавались, но в самом ограниченном размере; рассылка инвалидов, престарелых и умалишенных по монастырям продолжалась по-прежнему. При Анне Леопольдовне управление М. имениями было опять предоставлено М. начальству (указ 26 июня 1741), которое обязано было вносить доходы в Коллегию экономии. Елизавета Петровна подтверждает жалованные грамоты м-рям, возвращает отобранные у них земли, освобождает их от содержания инвалидов, престарелых и т. п.; но 6 октября 1757 г. (П. С. З., 10765) было издано распоряжение, которым управление М. вотчинами изъято из рук духовенства и отдано штаб- и обер-офицерам, которым велено собирать с них доходы и давать на монастыри по штатам, а излишек хранить как фонд, из которого императрица могла бы раздавать деньги на строение м-рей. Деньги, которые должны были идти на содержание инвалидов, но остались у монастырей неизрасходованными, велено было собрать и учредить на них инвалидные дома, а остаток положить в банк и на проценты содержать эти дома. Коллегия экономии синодального правления, учрежденная Екатериной I для заведования, между прочим, М. вотчинами, при Елизавете Петровне подчинена Синоду и переименована в канцелярию синодального экономического правления, но восстановлена при Петре III по указу 21 марта 1762 г. (П. С. З., 11481). Екатерина II 29 ноября 1762 г. организовала комиссию из дух. и светских лиц для устройства церковных имений (П. С. З., 11716). Результатом деятельности этой комиссии явилось узаконение 20 февраля 1764 г. (П. С. З., 12000), по которому духовные власти были освобождены от управления имениями, а последние поступили в ведение учрежденной 13 мая 1763 г. Коллегии экономии духовных имений, состоявшей из лиц светских (П. С. З., 11814); вместо прежних работ и оброков, как денежных, так и хлебных, с крестьян велено было взимать с 1 января 1764 г. по 1 р. 50 к. с души. По расчету оброк этот должен был составить более 1360000 р. Вместо отобранных вотчин монастыри, архиерейские дома и церкви стали получать из коллегии экономии жалованье, при чем епархии были разделены на три класса: к первому отнесены 3, ко второму 8, к третьему — 15. Все великорусские мужские м-ри, кроме лавр Троицко-Сергиевской, которая получала 10070 р., и Александро-Невской, на которую вместе с СПб. архиерейским домом шло 15000 р., — были разделены на три класса. В первом классе было 16 обителей, получавших по 2017 р. 50 к.; во втором классе — 41 обитель, получавшие по 13 1 1 руб. 90 к.; в третьем — 100 обителей, получавших по 806 р. 30 к. Содержание мужских монастырей обходилось, таким образом, в 166698 руб. Женские монастыри также были разделены на три класса; в первом числилось 4 монастыря, получавших от 1506 р. 38 к. до 2 009 руб. 80 к., во втором — 18 м-рей, получавших по 475 р. 80 к., в третьем — 45 м-рей получавших по 375 р. 60 к. Содержание жен. м-рей обходилось в 33000 р. Сверх того, во владении монастырей было оставлено известное количество земли для огородов, садов, выгонов. Монастыри, не имевшие вотчин, по указу 31 марта 1764 г. были разделены на три класса: к первому отнесено 20, ко второму 56, к третьему 85. Всем им велено оставаться на прежнем содержании, питаясь от мирского подаяния и ненаселенных земель. Остальные монастыри, сверх штатов, были упразднены (П. С. З., 12121). Отобрание земельных владений у монастырей не обошлось без протестов со стороны духовенства. Главными протестантами явились митрополиты ростовский Арсений Мацеевич (см.) и тобол. Павел Конюшкевич. Коллегия экономии заведовала бывшими монастырскими вотчинами до 1786 г., когда она была закрыта, дела ее были переданы в государственный архив. М-ские вотчины слились с казенными имуществами (П. С. З., 16358 и 16359). В 1786 г. узаконение 1764 г. было распространено на малорусские монастыри (П. С. З., 16375), а 25 апреля 1788 г. — и на губернии Харьковскую, Екатеринославскую, Курскую и Воронежскую (П. С. З., 16649, 16650). Указом Павла I от 18 дек. 1797 г. велено отводить монастырям по 30 дес. земли, по мельнице из казенных оброчных статей и рыбные ловли (П. С. З., 18273). Указ. 5 апр. 1800 г. запрещено м-рям просить о перемене отведенных им дач (П. С. З. 19370). 8 июня 1805 г. разрешено монастырям приобретать, в виде исключения, недвижимые имения, испрашивая каждый раз на то высочайшее разрешение (П. С. З., 21785 и 24246).

Литература. В. А. Милютин, "О недвижимых имуществах духовенства в России" (М., 1861) и "Чтения в Обществе истории и древн." (1859, кн. IV; 1860, кн. III; 1861, кн. I и II); Лакиер, "О поместьях и вотчинах. Церковные вотчины при Петре I" ("Правосл. собеседник", 1864, кн. 1 и 3); проф. А. С. Павлов, "Исторический очерк секуляризации церковных земель в России" (ч. I, 1503—80; Одесса, 1871); П. Миловецкий, "Судьба церковных имуществ в России до обращения их в казенное ведомство" ("Странник", 1877, кн. 7); проф. М. Горчаков, "Монастырский приказ" (СПб., 1868); Н. И. Барсов, "Арсений Мацеевич, митрополит Ростовский, и дело об отобрании в казну М. имений" ("Русская старина", 1876); проф. В. С. Иконников, "Арсений Мацеевич" ("Русская старина", 1879); "Опыт исследования об имуществах и доходах наших монастырей" (проф. Ростиславова, СПб., 1876).

Монастырские доходы и богатства в России. После отобрания в 1764 г. монастырских вотчин в казну доходы М. состоят, главным образом, из пяти разрядов: одни получаются от правительства в виде так назыв. угодий, другие — в виде денежного вспомоществования; третьи состоят из пожертвований и приношений православного народа, четвертые — из денег, получаемых за продажу мест на кладбищах, наем домов, принадлежащих М., и т. п., наконец, пятые — из процентов с монастырских капиталов, лежащих в банковых учреждениях.

I. Доходы с угодий — рыбных ловель, мельниц, лугов, пахотной земли, лесов и т. п. — никогда не были точно определены и очень разнообразны. Указом Павла I 18 декабря 1797 года М. было отведено по 30 десятин выгонной земли. После 1838 г. М. могли получать от 50 до 150 дес. леса; с той поры за 26 лет (1836—1861 г.) М., в количестве от 170 до 180, получили более 1 6000 д. леса и 9000 д. пахотной и луговой земли. По собранным проф. Ростиславовым сведениям о земельных имуществах 200 М., оказывается, что в их владении находится до 250000 дес. земли, причем 16 М. имеет менее 50 дес.; 23 М. — от 50 до 100 дес.; 22 — от 1 00 до 150 дес.; 20 — от 150 до 200 дес.; 12 — от 200 до 250 дес.; 14 — от 250 до 300; 15 — от 300 до 350 дес.; 11 — от 350 до 400 дес.; 7 — от 400 до 500; 10 — от 500 до 600; 11 — от 600 до 800; 11 — от 800 до 940 дес.; 12 — от 1000 до 2000 дес.; 6 — от 2 0 00 до 3000 дес.; 7 — от 3000 до 6204 дес.; 3 — от 10000 до 20000 дес.; Саровская пустынь имеет 26305 дес., а Соловецкий монастырь — около 66666 дес. Значительная часть этой земли заключается в лесах, распоряжаться которыми М. не имеют права: им дозволяется рубить лес только для монастырских потребностей, что, впрочем, не всегда соблюдается.

II. Денежные пособия, выдаваемые М. государственным казначейством. При отобрании крестьян у М. М. были разделены на 3 класса, при чем велено было выдавать им от 375 до 2017 руб. 50 коп. в виде вознаграждения за отобранные имения. Заштатные М. были лишены этого вознаграждения, пока Павел I не установил выдавать некоторым из них милостынное подаяние по 85 руб. 71 коп. на каждый М. Подаяние это получали из 160 мужских 116, из 40 женских — только шесть. По штатам, утвержденным 1 июля 1839 г., положено выдавать всем вообще М. 148076 руб. После 1842 г. стали отпускать еще 110275 руб. на содержание заднепровских М., которые до того времени владели землями. Кроме этих штатных сумм, М. отпускались в разное время денежные пособия. В 1863 г., напр., пособия эти простирались до 303089 руб. До 19 февраля 1861 г. М. пользовались казенной прислугой, которая набиралась из казенных крестьян и обязана была служить М. в продолжение 25 лет, а потом возвращалась в общество. В возмещение этой повинности М. в 1865 г. получили денежное вознаграждение в 168200 руб., из которых 143440 руб. пошло на штатные мужские М., а 24760 р. — на женские. По вычислению проф. Ростиславова, на каждого штатного монаха ассигнуется из казны средним числом 75 р.; но так как штаты неполны, то на монаха приходится средним числом по 98 р., тогда как на казеннокоштного семинариста приходится всего 90 руб. Стоимость содержания одного монаха в некоторых М. понижается до 56, 5 1, 48 и даже 25 руб., в других превышает 100 и достигает в исключительных случаях 300 и более рублей [В 1893 г. на содержание лавр и монастырей отпущено из сумм государственного казначейства 405339 руб.].

III. Доходы, получаемые М. от богомольцев и пожертвований частных лиц, очень значительны. Проф. Ростиславов делит их на свечные, кошельковые, кружечные, молебенные, проскомидные и просфорные, добровольные даяния, пожертвования. Свечной доход в М. составляет более 100 %, так как восковые свечи продаются в М. вдвое дороже, чем обыкновенно стоят, и горят очень недолго. Кошельковые доходы, получаемые при сборах в церкви во время богослужения, должны быть довольно значительны; в Троицко-Сергиевской лавре, по вычислению проф. Ростиславова, они доходят, например, до 9 тыс. рублей. Кружечные доходы вынимаются из кружек, стоящих при иконах, мощах и т. д.; в Киево-Печерской лавре общее число кружек, блюд и т. п. доходит до 200. Молебенные доходы, составляющиеся из платы за молебны, в той же лавре достигают 12141 руб., а в иных М. не составляют и 100 рублей. Просфорные доходы. Каждая просфора продается по цене гораздо большей, чем она обходится монастырю; от 3-копеечных просфор М. получают 130 % дохода, от 5-копеечных — 140 %, от 10-копеечных — 112 %, средним числом 127 %. Добровольные даяния и пожертвования в 1873 г. доходили в иных М. до нескольких тысяч рублей (напр. Соловецкий м-рь 3340 р., Донской 10905 р.). Некоторые М. имеют еще доходы от продажи крестиков, икон, картин и т. п. В Соловецком м-ре, Троицко-Сергиевской и Киево-Печерской лаврах заведена особая типография для печатания картин (преимущественно — видов М.). Продают их в несколько раз дороже их стоимости. По словам Максимова, лубочную картину, стоящую 5 коп., в Соловецком м-ре продают по 25 коп. Часто также М. продают еще масло от так наз. неугасимых лампад, которое народ считает имеющим целебную силу. От продажи этого масла Троицко-Сергиевская лавра получила в 1870 г. 3846 р. Некоторым М. (напр. Киево-Печерской лавре) приносит доходы и вода, которую народ считает целебной и в которую бросает деньги. Сверх доходов, получаемых в самом м-ре, у М. есть и доходы, получаемые вне монастыря: а) доходы с часовен, устраиваемых при дорогах, на бойких улицах, на пристанях; так, напр., часовня Иверской Божьей Матери в Москве (Перервинского м-ря) дает до 100 тыс. рублей; б) доходы от крестных ходов вне М., совершаемые с чудотворными иконами иногда за десятки верст; Богословский м-рь получил таким образом в 1871 г. около 15 тыс. рублей; в) доходы от устроенных вне М. киотов и кружек и от пения молебнов на пароходных пристанях, станциях жел. дор. и т. п.; г) доходы по сборным книжкам, с которыми М. высылают послушников, монахов, монахинь и т. п. В 1860-х и начале 1870-х гг. в Калуге и Рязани все приходские церкви по распоряжению епархиального начальства покупали просфоры у тамошних женских М., и последние, по вычислению проф. Ростиславова, зарабатывали таким образом не менее, как по 2 1/2 тыс. руб. Там, где нет епархиальных свечных заводов, большой доход приносят М. их свечные заводы.

IV. Доходы из разных источников. а) За поминовение умерших в разных местах берется различное вознаграждение. В Александро-Невской лавре, например, за поминовение покойника на проскомидиях, вселенских панихидах и на особых литургиях, совершаемых в дни рождения, именин и кончины умершего, берется 1000 р., за вечное поминовение на проскомидиях и ранних литургиях — 200 руб., за поминовение раз в год — 10 руб. В некоторых женских м-рях читается особая неугасимая псалтырь, названная так потому, что монахини читают и день, и ночь без перерыва, при свечах. б) Громадные доходы получают М. с кладбищ и за погребение. В Александро-Невской лавре, напр., могилы разделяются на 5 разрядов: могила первого разряда стоит 500 руб., второго разряда — 200 руб., третьего — 150 руб., четвертого — 100 руб., пятого — 50 руб. За отпевание платится: малому собору (иеромонах, иеродиакон, причем во время отпевания присоединяются еще два иеромонаха) — 50 руб.; среднему собору (архимандрит, 2 иеромонаха, 2 иеродиакона, а при отпевании еще 2—4 иеродиакона) — 100 руб.; большому (архиерей, архимандриты, 2 иеромонаха, 2 или 3 иеродиакона, 2 иподиакона, а при отпевании, сверх того, 4—6 иеродиаконов) — 150 руб. Монастырские гостиницы занимают видное место в ряду монастырских доходов (в Киево-Печерской и Троицко-Сергиевской лаврах — около 25—30 тыс. руб.). Бедные богомольцы большей частью проводят время под открытым небом; так называемые странноприимные дома не могут их всех вместить, да иногда и помещение в них не бесплатно. Нилова пустынь, стоящая на берегу озера Селигера, взимает с богомольцев за перевоз (в 1873 г. 1041 руб.); монахи Коренной пустыни отдали в 1864 г. на откуп купанье и водопой в протекающей возле нее рч. Тускари. Во владении монастырей состоят также дома, лавки, постоялые дворы и разные промысловые заведения. Московской Троицко-Сергиевской лавре лавки дают до 3192 руб. ежегодного дохода; Александро-Невская лавра получает около 5060 руб. за отдачу в наем своих ледников; Киево-Печерская лавра имеет около 20000 руб. дохода с своей типографии. Чистый доход Александро-Невской лавры от домовой и поземельной собственности в С.-Петербурге простирается до 150000 руб.; монашествующие в Москве имеют от 300 до 400 тыс. руб. чистого дохода с своих домов, причем по отдельным монастырям доходы распределяются неравномерно: Голутвин М. имеет, напр., 21 руб. годового дохода, Угрешский — 25770 руб. При некоторых м-рях устраиваются ярмарки, 2—3 раза в году, и в это время цена за помещения увеличивается в несколько раз. Николаевский-Теребинский М. имел в начале 1870-х гг. 85 лавок, для сдачи торговцам во время ярмарок.

V. Доходы, получаемые М. с денежных капиталов, находящихся в разных кредитных учреждениях, огромны и постоянно увеличиваются: капиталы монастырские растут ежегодно, с одной стороны — благодаря пожертвованиям, с другой — благодаря крупным остаткам от покрытия монастырских расходов. Вычислить все монастырские капиталы, находящиеся в кредитных учреждениях, невозможно. Проф. Ростиславов в начале 1870-х годов собрал сведения о капиталах 167 М. Они составляли 6865190 руб., или средним числом по 41108 руб. на м-рь. Если предположить такую же среднюю цифру для всех М., то получится капитал около 23 мил. руб. Определить точный итог всех получаемых М. доходов, по словам проф. Ростиславова, не представляется возможным. Особым довольством пользуются настоятели М., имея квартиру с меблировкой, отоплением и освещением, лошадей и особый от монастырской братии стол. Жалованье настоятеля во много раз превышает обыкновенно жалованье иеромонахов; сверх того, настоятель получает 1/3 часть всех доходов, идущих на братию. Настоятели богатых первоклассных М. получают средним числом от 10 до 30 т. р., второклассных — от 5 до 10 т. р., третьеклассных — от 1 до 5 т. руб. Богатства русских М., сверх их доходов, заключаются также в постройках и священных предметах, которыми они владеют. Проф. Ростиславов вычисляет приблизительно, что если бы потребовалось (в 1875 г.) построить вновь монастырские церкви и колокольни и повесить колокола во всех М., то на это понадобилось бы не менее 50—60 млн. руб. До чего громадные суммы издерживались на эти постройки, можно видеть из того, что на возведение Киево-Печерской колокольни в 1731—1745 г. издержано 58584 руб., а в 1825 г. на одно ее возобновление — 60584 р.; на постройку колокольни в московском Симоновом М. издержано свыше 400000 руб. Одни колокола в М. стоят до 4 млн. руб.; из келий можно составить город в 27 кв. в.; стены М. имеют длину в общем от 300 до 400 в. Церковная утварь и облачения заключают в себе массу золота, серебра и драгоценных камней. Есть одежды на престоле, стоящие 1,5 млн. р. (Троицко-Сергиевская лавра); оклады на иконах в 50—100 т. руб. и более (Ипатьевский М.); сосуды серебряные, с богатейшими украшениями, в 1 пд. весу; серебряные Евангелия в 2—2, 5 пд.; иконостасы в 100000 р. (Чудов М.); царские врата, на которые израсходовано до 13 пд. серебра (Чудов М.), лампады с 241 бриллиантами и 207 жемчужинами (Киево-Печерская лавра); кадила золотая в 3 фн. 18 зол. (то же) и в 5,5 фн. (Троицко-Сергиевская лавра); панагии в 40 т. (Киево-Печерская лавра), митры в 27 т. руб. (Воскресенский М.), престолы, обитые досками в 8 пд. серебра, водосвятные чаши в 6 пд., гробницы в 25 и даже 90 пд. Патриаршая ризница оценивается в 20 млн. руб.; ценность ризниц патриаршей, Троицко-Сергиевской лавры и Новгородского Юрьевского М. вместе составляет не менее 50 млн. Данные о доходах и богатствах русских М. почерпнуты из исследования проф. духовной академии Д. Ростиславова: "Опыт исследования об имуществах и доходах наших М." (СПб., 1876)