Муравьев Михаил Николаевич

(граф, 1796—1866) — известный государственный деятель, воспитанник Московского унив.; в 1810 г. образовал в Москве общество математиков, послужившее зародышем Училища колонновожатых (см. соотв. статью); в 1812 г. поступил в свиту Его Величества по квартирмейстерской части и был ранен под Бородино; в 1813 г. снова отправился к войскам, за границу, и состоял при начальнике штаба. В 1815 г. он опять занялся Училищем колонновожатых, состоявшим в ведении его отца, и составил: "Программу для испытания колонновожатых Московского учебного заведения, под начальством ген.-майора М. состоящего" (М., 1817) и "Учреждение учебного заведения для колонновожатых" (М., 1819). М. принадлежал к кружку молодых людей, основавших в 1816 г. первое тайное политическое общество, и принимал деятельное участие в составлении устава "Союза благоденствия" (см. Заговор декабристов), но в конце 1820 г., после известного происшествия в л.-гв. Семеновском полку, отдалился от прежних товарищей, оставил службу и занялся сельским хозяйством. Во время следствия над декабристами М. был арестован, но успел оправдаться, вновь поступил на службу и был назначен вице-губернатором в Витебск. С 1828 г. М. был могилевским гражданским губернатором и в 1830 г. вошел с представлением об отмене литовского статута и о введении в судопроизводство и управление русского языка, что было осуществлено для Белоруссии законом 1 января 1831 г. Во время польского мятежа М. состоял при штабе армии и успешно действовал против малолюдных банд в губерниях Витебской, Минской и Виленской, занимаясь вместе с тем производством обширного следствия о политических преступниках и устройством гражданского управления в Западном крае. Еще в 1830 г. он представил имп. Николаю I записку о необходимости преобразования учебных заведений в Западном крае, немедленного введения в них русского языка и устранения латинского духовенства от участия в образовании и воспитании юношества; в 1831 г. он настаивал на закрытии Виленского унив., как рассадника мятежа. В том же 1831 г. М. назначен губернатором в Гродно, в 1832 г. — военным губернатором в Минск, затем в Курск, где надолго оставил о себе память суровым взысканием с крестьян недоимок. Из директоров департамента податей и сборов он был назначен, в 1842 г., сенатором и директором межевого корпуса; с 1850 г. был членом государственного совета; с 1850 г. до начала 1857 г. состоял вице-председателем имп. русского географического общества. В конце 1856 г. М. назначен председателем департамента уделов, в апреле 1857 г. — и министром государственных имуществ. Вступление М. на этот пост повлекло за собой крутой поворот в деятельности министерства государственных имуществ. Вместо заботы о благосостоянии государственных крестьян, на первый план выдвинулось стремление к увеличению доходов казны. Указами 11 и 23 февраля 1859 г. повышена была общая сумма оброчной подати в каждой из окадастрованных губерний, соразмерно прибыли ревизских душ, происшедшей после переложения при гр. Киселеве податей с душ на земли: оклады оброчной подати признаны податью за земли коренного надела, а земли, состоявшие в пользовании крестьян сверх установленных норм, обложены особым сбором; отменен зачет лесного налога в суммы общественного сбора, и налог этот обращен непосредственно в доход казны. Другим средством к повышению доходов от государственных крестьян явились новые кадастровые правила, введенные инструкцией 1859 года. По прежним инструкциям переводились с душ на земли все сборы, за исключением подушной подати, по инструкции же М. к переложению назначена одна лишь оброчная подать. Кадастр должен был служить основанием не для распределения причитавшейся с крестьян данной губернии суммы податей пропорционально чистому их доходу от земель и промыслов (как это было при гр. Киселеве), а для непосредственного определения размера оброчного налога соразмерно капитальной стоимости земли, причем самый налог этот назван не податью, а оброчной платой за землю, которая, как всякая арендная плата, утверждалась не в законодательном порядке, а властью министра. Кадастровые работы по правилам инструкции 1859 г. были произведены в 14 губерниях, но из них до прекращения попечительства министерства госуд. имуществ над государственными крестьянами, т. е. до 1866 г., оброчная плата была введена только в 9; в остальных губерниях обложение по инструкции 1859 г. не было применено. Результатом применения кадастровых правил М. было довольно значительное повышение оброчной платы. Занимая пост министра государственных имуществ, М. упорно противился освобождению крестьян и был одним из виднейших вожаков партии крепостников, которая, по словам Я. А. Соловьева, противопоставляла его Ростовцеву (ср. Крестьяне). В исходе 1861 г., когда возбужден был вопрос о распространении положений 19 февраля на государственных крестьян, М покинул пост министра, а через год был уволен и от управления дпт. уделов и межевым корпусом. Когда вспыхнул польский мятеж, М., 1 мая 1863 г., назначен был ген.-губернатором 6 северо-западн. губерний, с чрезвычайными полномочиями; вслед за тем ему подчинена была и Августовская губ. Войска стали преследовать шайки до полного их истребления и до водворения, в известном районе, спокойствия и порядка. Совершился ряд казней, между прочим — над несколькими ксендзами; крутые меры принимались не только против отдельных лиц, но и против целых селений. Ожесточенные мятежники организовали партии кинжальщиков, нападавших на лиц польского происхождения, приверженных правительству, и жандармов-вешателей, совершавших жестокости над русскими крестьянами края. На это М. ответил мерой, которую он сам называет в своих записках "выходящей из обыкновенного разряда": сожжением целых деревень и шляхетских околиц, в которых проявляли свою деятельность жандармы-вешатели, и ссылкой в Сибирь их жителей, всех до одного, с женщинами и детьми [Сколько деревень было таким образом стерто с лица земли, неизвестно. В литературе описаны сожжения деревни Яворовки под Белостоком (Берг в "Русской Стар.", 1883, № 4) и шляхетской околицы Ибяны в Ковенском уезде (Бутковский, в "Историч. Вестн." 1883, № 11); имеется указание нa сожжение околицы Щуки в Гродненской губ. ("Русская Старина", 1883, № 12, стр. 600), Всего сослано было в Сибирь целыми селениями свыше 5000 чел. Сверх того, были три категории лиц, высланных из края: 1) лица, сосланные без суда и следствия, по распоряжению начальника края — всего до 270 чел., 2) лица, сосланные административным же порядком, когда по суду не обнаруживалось юридических доказательств к их обвинению, но тем не менее имелись данные относительно их содействия мятежу. Имения лиц этих двух категорий, число которых достигало до 1260 чел., были секвестрованы, и указом 10 дек. 1865 г. они обязаны были продать их лицам русского происхождения. 3) Лица, приговоренные военными судами к наказаниям, сопряженным с лишением прав состояния и с конфискованием имения; таких лиц (с Августовской губ.) было до 1000 (из них казнено в 6 cев.-зап. губ. 127 чел., в Августовской губ. около 50)]. Громадными контрибуциями облагались как отдельные помещики, так и селения, в которых появлялись мятежники; установлены были крупные штрафы за ношение траура, польский разговор и т. п. политические манифестации; произведена перепись всех сословий и с оставшихся на месте взыскивались значительные штрафы за чью-либо беспаспортную отлучку. Находя, что местное население само должно оплачивать чрезвычайные расходы по усмирению края, М. обложил все помещичьи имения 10% сбором с их доходов; для лиц немецк. происхождения этот сбор был понижен до 3%, а для лиц рус. происхождения — до 1 ¹/₂ % и составил в первый год до 2600000 рублей. С катол. духовенства взыскивались расходы по высылке из края лиц, принадлежавших к его составу (до 68000 руб.). Польское дворянство заплатило за все убытки, причиненные мятежниками как в казенном имуществе, так и в частном (православных священников, крестьян); оно же обложено было особым сбором на содержание вооруженной сельской стражи по всем 6 северо-зап. губерниям, превысившим 800000 p. (стража эта никакой пользы не принесла; ср. Бутковский в "Историч. Вестн.", 1883, № 11). Наконец, в видах преследования банд, вырубались на 50 саж. от дорог вековые леса, а срубленные деревья отдавались крестьянам, их рубившим. Совокупностью этих мер мятеж к ноябрю 1863 г. был подавлен. По примеру митр. Филарета, М. с разных сторон посылали адреса, письма, иконы; его приветствовали "Моск. Вед.", в его честь писали стихотв. кн. П. А. Вяземский и Ф. И. Тютчев. С конца 1863 г. началась вторая эпоха деятельности М., направленная к умиротворению и обрусению края. Наряду с мероприятиями отрицательного характера (закрытие монастырей, ограничения, направленные против латинского духовенства) М. принимались и меры положительного свойства: содействие частным лицам русского, а иногда и немецкого происхождения по приобретению секвестрованных имений (на что ассигновано было 5 млн. руб.); отдача служащим в крае чиновникам конфискованных имений на льготных началах; улучшение быта русского духовенства посредством отдачи причту участков казенной земли от 150 до 300 дес.; постройка православных церквей, устройство русских православных и старообрядческих поселений на казенных землях (как свободных, так и отобранных от арендаторов польского происхождения), а равно на земле выселенных в Сибирь шляхетских околиц. В поземельном устройстве и обеспечении быта местного крестьянства М. явился лишь исполнителем чужих предначертаний: направление крестьянского дела в сев.-зап. крае было предопределено за два месяца до назначения М., указом 1 марта 1863 г. о прекращении в 5 сев.-зап. губерниях обязательных отношений крестьян к помещикам, с обращением их в разряд крестьян-собственников (ср. соотв. статью), а 9 апреля, почти за месяц до назначения М., состоялся указ об устройстве комиссий для проверки уставных грамот; с марта 1863 г. находились в Вильне Л. С. Маков и В. Д. Левшин, посланные для приведения этих указов в исполнение. При М. эти меры были лишь распространены на Могилевскую губ. и на белорусские у. Витебской губ., да состоялся указ о наделении землей батраков и обезземеленных незадолго до освобождения крестьян. 1 мая 1865 г. М. был уволен с должности ген.-губернатора сев.-зап. края, при чем возведен в графское достоинство. В апреле 1866 г. М. был назначен председателем верховной комиссии по делу Каракозова и др., но 31 авг. того же года он умер.

Ср. кн. П. Долгоруков, "М. Н. Муравьев" (Лонд., 1864); Д. Кропотов, "Жизнь гр. М. Н. Муравьева" (СПб., 1874 — доведена до 1831 г. включ.); Р. Сорокин, "М. в Литве 1831 г." ("Русская Старина", 1873, т. VII); Н. Решетов, "Как М. взыскивал в Курске недоимки" ("Русский Архив", 1885, т. II); "Записки" М. о мятеже 1863 г. ("Русская Старина" 1882, №№ 11 и 12; 1883, №№ 1 — 5; 1884, № 6); "Четыре записки гр. М. о сев.-зап. крае 1830—65 г." ("Рус. Архив" 1885, т. II); А. Мосолов, "Виленские очерки" ("Рус. Старина", 1883, № 10 — 12; 1884, № 1).