("послушничество"). — У нас дают это название только тому суфийскому (см.) движению, которое в 20 — 50-х годах нынешнего века охватило значительную часть Кавказа и обострило войну против русских. На самом деле М. есть не что иное, как обыкновенный суфийский (см.) тарикат (см.). Для человека, по учению суфиев, возможно достигнуть нескольких степеней, или стадий, совершенства. Первая — "шериат" ("закон"), т. е. благочестивая жизнь, неукоснительно строгое соблюдение всех заповедей и предписаний мусульманского закона (Корана). Это, так сказать, мирское совершенство; но выше мусульм. благочестия стоит мистицизм, позволяющий нам познать истину, приближающий нас к Богу и всемирной душе и в конце концов позволяющий слиться с Богом воедино. О человеке, который решил непременно стремиться к единению с Божеством, суфии говорят, что он избрал себе "тарикат" (буквально "путь", т. е. путь мистицизма, путь истины) — и это вторая степень человеческого совершенства. Последователь тариката должен отрешиться от стяжания (т. е. стать дервишем, факиром), должен подвергать свою плоть изнурению, должен избавляться от страстей, от воли, от своего "я", вообще от своей личности. Для этого он поступает в послушники ("мориды", или "мюриды") к какому-нибудь святому суфийскому "старцу" (шейху, пиру, имаму), избирая его своим "руководителем" ("му(ю)ршидом"), подчиняется слепо и беспрекословно всем его повелениям, не смея даже рассуждать, добро или зло мюршид приказывает совершить; при этом мелочи коранских предписаний постепенно отходят на второй план. Если строгие аскетические подвиги, отрешение от индивидуальности, углубление в себя и напряженное размышление доведут М. когда-либо до мистического экстаза ("халь"), то это значит, что он достиг уже третьей степени совершенства: "знания" ("ме'рифет"). Но это не предел совершенства: человек может все больше и больше отделяться от земного, может все больше и больше входить в единение с Богом, и тогда он достигает, наконец, "истины" ("хакыкет"):, в этой стадии он находится в непосредственном общении с Богом и пребывает собственно уже не на земле, а посередине между бытием и небытием. До такого высокого совершенства достигают лишь очень немногие, и они могут быть муршидами, имамами; мало кто достигает даже ме'рифета (такие бывают у муршида его "наибами", наместниками); простые мюриды идут тарикатом, а народные массы не восходят далее шариата. Пользуясь беспрекословным повиновением своих М., суфийские шейхи часто являлись в истории мусульманских народов очень могущественной силой и даже основывали царства (см. А. Крымский, "Очерк развития суфизма", гл. I, М., 1896; отт. из "Вост. Древностей"). В 1823 г. бухарец Хасс-Мохаммед принес персидское суфийское учение на Кавказ, в дер. Яраглар, кюринского ханства (в прибрежном Дагестане) и обратил в суфизм Муллу-Мохаммеда. Тот, по совещании с другими духовными, пришел к заключению, что только в суфийском тарикате лежит залог возрождения и оживления падающего ислама: благодаря тарикату, ислам возродится и нравственно, и политически, а тогда кавказцы свергнут с себя иноверное, русское иго. Воодушевляемые последней идеей (которая на первых порах скрывалась от русских властей), горцы массами стали усваивать новое учение; Мулла-Мохаммед был признан за мюршида. Между прочими пришел в Яраглар и последовал тарикату талантливый Газы (или Кази; см. соотв. статью). Мулла, мусульманский ученый богослов (он же — Газы-Мухаммед; род. в 1795 г. в Гимрах, во внутреннем Дагестане, и был там муллой). Он стал ходить по горным аулам Дагестана с проповедью тариката и за свою святую жизнь, доведшую его до "ме'рифета", приобрел много мюридов. К концу 1829 г. он распространил новое учение в значительной части Чечни и Дагестана, и мюридов в полном его распоряжении было до 15000. Мечтая об основании всемусульм. халифата, он провозгласил себя имамом, т. е., так сказать, "папой-императором", и (1829) объявил против русских и их союзников священную войну, "газават". В 1830 г. дела Газы-Муллы стояли посредственно, но в 1831 г. он имел несомненный успех над русскими войсками, и это обстоятельство сильно подняло дух горцев. В 1832 г. (17 октября) бар. Розен, после упорного штурма, взял Гимры; Газы-Мулла, с 15 избранными (в числе которых был Шамиль), заперся в башне, потом попытался прорваться и в схватке был убит (см. Кавказские войны). Новый имам Гамзат-бек (1832—34) был человек неэнергичный и неспособный; его имамство ознаменовалось только истреблением тех влиятельных горцев, которые не сочувствовали М., и в том числе — истреблением древнего владетельного дома ханов аварских (см. соотв. статью). Когда аварцы составили заговор против Гамзата и убили его (1834), имамство захватил Шамиль (см.), поднявший Кавказ, мюридство на неслыханную до тех пор на Кавказе степень могущества; дальнейшая история движения вся связана с его именем.

См. Неверовский, "Краткий взгляд на Дагестан в топог и историч. отношении" (СПб., 1847), Ханыков, "О мюридах и мюридизме" ("Кавказ", 1847, № 15); Казем-Бек, статьи в "Рус. Слове" (1859 и 1860); Романовский, "Кавказ и кавк. война" (СПб., 1860); шейх-Джемаледдин, " Учение о тарикате", перев. в "Сбор. свед. о кавк. горцах" (вып. II, 1869); Мугеддин-Магомед-Ханов, "Истинные и ложные последователи тариката", перев. с предисл. А. Омарова в "Сбор. свед. о кавк. горцах" (вып. IV, 1870).

А. Крымский.