— Накопление Н. вблизи жилых помещений — вредно отзывается на общественном здоровье, и поэтому они подлежат своевременному удалению или уничтожению. Сюда относятся: 1) плотные и жидкие извержения людей и животных; 2) помои из кухонь, прачечных, бань, боен и т. п.; 3) сточные воды с фабрик, заводов и др. промышленных заведений; 4) дождевая вода, стекающая с крыш, с поверхности дворов, улиц и площадей; 5) плотные отбросы из кухонь, боен, фабрик и заводов, а также уличный сор. Основу Н., если и не по количеству, то по своему характеру, способности быстро разлагаться и своему санитарному значению, образуют человеческие испражнения. В среднем выводе на каждого человека в день, без различия возраста, приходится около 90 грамм (20 золотников) плотных и 1200 грамм (почти 3 фунта) жидких испражнений, что в год на человека составляет 34 кг (83 фунта) кала и 438 кг (1070 фунтов) мочи. Плотные извержения состоят на 75% из воды и содержат 1,2—2,0% азота; моча же состоит на 93—96% из воды и содержит 1,3—2,6% азота (смотря по роду и количеству пищи). Таким образом средний человек в течение года выделяет азота в кале 0,4—0,65 кг (1—1,5 фунта), а в моче 5— 6 кг (12—15 фунтов). Если содержание азота в извержениях принять за мерило напряженности процессов разложения, которым они подвергаются, и способности их заражать среды, с которыми они соприкасаются (воздух, почва, вода), то в санитарном отношении моче должно приписать гораздо больше значения, чем плотным извержениям, и своевременное удаление ее из населенных мест существенно необходимо. Количество помоев из кухонь, прачечных, бань, а равно и количество сточных вод из промышленных заведений в одних местах на человека в день составляет не более 10—20 литров (1—1,5 ведра грязных вод), в других же 300—400 литров (25—32 ведра) и больше; в среднем же, в благоустроенных городах, с правильным водоснабжением, нужно считать на человека в день около 125 литров (10 ведер) помоев. Кухонные помои содержат остатки пищевых веществ из животного и растительного царств, примеси жира, мыла, песка и проч.; помои из прачечных и бань содержат, кроме грязи, преимущественно мыло. Вода, стекающая с дворов и улиц, заключает в себе частицы животных экскрементов во взвешенном и растворенном виде. Состав грязных вод, спускаемых с фабрик и заводов, определяется характером производства, но в большинстве случаев эти воды далеко не безразличны в санитарном отношении, в особенности если они происходят с кожевенных заводов, суконных фабрик, красилен, химических, сахарных, картофельно-терочных заводов и т. п. Количество животных извержений, подлежащих удалению из городов, не поддается общему расчету, так как нет постоянного отношения между количеством лошадей, коров и проч. и числом жителей в различных городах. Кухонные и т. п. отбросы составляют, в общем, приблизительно 4 кг (0,3 ведра) на человека в неделю. Таким образом населением в 100000 человек производятся в 24 часа следующие количества Н. разного происхождения:

Следовательно, человеческие экскременты, при надлежащем водоснабжении городов, составляют не более 1% общей массы производимых населением Н.; даже при крайне скудном водоснабжении, когда расход воды на 1 человека в день не превышает 1 ведра, людские извержения составляют едва 5 процентов всех Н. и помоев. С санитарной точки зрения, система, при которой из города удаляются одни человеческие извержения (и отчасти, может быть, еще кухонные отбросы и уличный сор), тогда как грязные воды и помои всякого рода оставляются в городе и выливаются на дворы и на улицу, должна быть рассматриваема как полумера, не достигающая цели. Недаром вывоз Н. противопоставляется канализации; и всеми, стремящимися к надлежащей ассенизации городов, канализация предпочитается вывозу. Помои и сточные воды могут быть удаляемы только при помощи канализации, и вывоз поневоле ограничивается человеческими извержениями, уличным сором и плотными кухонными отбросами. Стало быть, сторонники вывоза упускают из виду огромную массу почти не менее опасного материала, составляющего по крайней мере 95% всех Н. и способного так же заражать окружающие среды, как заражают их человеческие экскременты, тем более что при "вывозных" системах, при которых Н. до поры до времени накопляются вблизи человеческих жилищ (в выгребных и помойных ямах, на дворах и проч.), в конце концов фактически удаляется всегда только сравнительно небольшая часть их, остальное же (иногда до 90%) остается в городе, просачиваясь в городскую почву. Правда, канализация обходится дорого, и потому многие города должны ограничиваться вывозом людских извержений. Поэтому гигиене до сих пор приходится заниматься вопросом о вывозе и стремиться к такой организации его, при которой, по возможности, были бы смягчены присущие ему недостатки. Для этого необходимо избегать всякого накопления Н. вблизи человеческих жилищ, а равно и просачивания их в почву под домами, на дворах и улицах, т. е. следует заботиться о том, чтобы Н. продуктами своего разложения не заражали ни воздуха, ни почвы, ни почвенной воды, и чтобы они своевременно и по возможности полностью были удаляемы из города. Только что приведенным требованиям менее всего соответствуют обыкновенные отхожие места с выгребными ямами, устроенными у самых стен домов и нередко даже под домами, и имеющими легко проницаемые для нечистотной жижицы деревянные стенки и проходимое дно. При обычном, первобытном, устройстве ретирадных мест, через пролеты или фановые трубы в ретирад, а вместе с тем иногда и в квартиры, поднимаются из выгребных ям большие количества зловонных газов, содержащих много углекислоты, аммиака, сероводорода дурно пахнущих углеводородов и проч. (Петтенкофер, Эрисман, Бец). Эти мефитические газы устремляются в верхние этажи многоэтажных домов с тем большей силой, чем больше температурная разница между воздухом в выгребной яме и в ретираде. Загрязнение почвы по соседству с выгребными ямами доказано большим количеством химических анализов (Вольфгюгель, Смоленский и др.), обнаруживших в такой почве значительное количество азотосодержащих органических веществ и хлора, присутствием которых вообще характеризуется засорение ее животными или человеческими извержениями; нередко такая почва обладает черным цветом и весьма неприятным запахом. Величина района, на который распространяется загрязняющее действие выгребной ямы, зависит как от емкости ее и от способа ее постройки, так и от механического строения и геогностических свойств окружающей почвы. Кирпичные стенки, в особенности на цементе, лучше предохраняют почву от загрязнения, чем деревянные; но опыт показывает, что и первые со временем разъедаются нечистотной жижицей. Непосредственным последствием засорения почвы является, с одной стороны, порча почвенного воздуха газообразными продуктами разложения экскрементов, а с другой — возможность перехода в почву патогенных микроорганизмов, находящихся в извержениях. Это обстоятельство, ввиду постоянного сообщения между почвенным воздухом и нашими домами, а равно и ввиду явной связи, существующей между известными процессами в почве и распространением некоторых заразных болезней (главным образом брюшного тифа и холеры), заслуживает особенного внимания и, по своему санитарному значению, нисколько не уступает непосредственному переходу газов из выгребных ям в воздух жилых помещений. Наконец, засорение земли Н. сказывается и на составе почвенной воды, в которую переходят более или менее значительные количества органических веществ, аммиака, азотистой и азотной кислот, хлора и т. д. Этим и объясняется, почему вода таких колодцев, которые в прежнее время нередко служили единственным источником водоснабжения городов, мало-помалу настолько изменилась в своем составе, что в настоящее время не годится не только в питье, но и для удовлетворения хозяйственных потребностей. Больше всего почвенная вода загрязняется Н. в таком случае, если, вместо обыкновенных выгребных ям, устраиваются так называемые "поглощающие колодцы", причем рассчитывают на непосредственный и постоянный переход Н. в почвенную воду и на постепенное удаление их током этой воды. Здесь влияние Н. может распространяться на большое протяжение, и поглощающие колодцы могут быть до некоторого времени терпимы только в исключительных случаях, при отдельно стоящих зданиях, где поглощение почвенной водой Н. не может отражаться на составе колодезной воды в соседних владениях. Упомянутые недостатки простых ретирадных мест с выгребными ямами могут быть до известной степени устранены следующими мерами: прежде всего необходимо заботиться о том, чтобы в яме образовывалось, по возможности, меньше газов и чтобы как она, так и само ретирадное место и фановая труба правильно вентилировались. Для этого следует, с одной стороны, герметически закрыть люк, через который очищается выгребная яма (железной крышкой, досками, покрытыми землей), а с другой — провести из ямы вентиляционную трубу кверху, заботясь о надлежащей побудительной тяге при помощи какого-нибудь источника тепла; в таком случае газы из выгребной ямы будут спускаться из ретирада вниз, через стульчак, в выгребную яму, оттуда они будут выходить в свободную атмосферу через вентиляционную трубу, т. е. установится так называемая "обратная тяга". Этим устройством, практикуемым в настоящее время весьма часто там, где нет ватерклозетов, довольно удовлетворительно обеспечивается чистота воздуха в ретирадах. Деревянные пролеты, стенки которых пропитываются Н., не должны быть терпимы; фановые трубы лучше всего сделать или гончарными, внутри глазурованными, или чугунными эмалированными, так, чтобы они не пропускали ни жидкостей, ни газов, и чтобы к внутренней поверхности их не слишком приставали Н. Сама выгребная яма, во избежание накопления чрезмерных количеств Н., не должна иметь больших размеров, и содержимое ее должно вывозиться возможно чаще. Переход Н. из ямы в окружающую почву может быть устранен, если со всех сторон окружить ее стенки (не исключая дна) толстым слоем (в ¹/₂ аршина) глины. Для обезвонивания содержимого выгребных ям нередко употребляются различные вещества, которые значительно уменьшают переход в атмосферу дурно пахнущих углеводородов и летучих жирных кислот. Сюда относятся: минеральные кислоты, железный купорос, карболовая кислота, хлорная известь, сухая земля, измельченный уголь, торф и т. п. Одни из этих средств действуют тем, что уменьшают интенсивность процессов разложения в Н. и ограничивают органическую жизнь; другие, наоборот, благоприятствуют органической жизни, но, по всей вероятности, изменяют её характер и содействуют полной минерализации, а вместе с тем и обезвреживанию органических начал; порошкообразные вещества, кроме того, более или менее жадно поглощают зловонные газы. Наиболее выдающуюся роль, среди упомянутых дезодорирующих веществ, играют на практике земля и торф. Еще приблизительно 40 лет тому назад английский священник Moule предложил примешивать к свежим человеческим извержениям сухую землю в известном отношении, для уничтожения дурного запаха. Затем работами многих ученых (Шлезинг и Мюнтц, Фальк, Сойка, Фодор и др.) было доказано, что главная работа земли, смешанной со способными к разложению органическими веществами, заключается в постепенном превращении последних в неорганические соединения, причем углерод переходит в углекислоту, а азот — в азотистую и азотную кислоту, смотря по тому, насколько местные и временные условия благоприятствуют более или менее полному окислению его. Оказалось также, что этим действием земля обязана присутствию в ней специфических микроорганизмов (Волльни, Виноградский и др.). Дезодорирующее действие земли существенно зависит от химического состава и механических свойств её: главное значение, по-видимому, имеет содержание в земле известного количества глины и органических веществ; так, например, дезодорирующее действие чистого песка невелико, тогда как суглинистая, пахотная или огородная земля в значительной степени обладает способностью изменять в благоприятном смысле процесс разложения экскрементов (Лиссауер, Фальк). На 1 человека в день требуется 1—2 кг хорошо высушенной земли. Время, необходимое для окончательной переработки экскрементов землей, достигает нескольких месяцев. Бывшая в употреблении земля, будучи хорошо высушена, снова получает способность дезодорировать экскременты. Дезодорирование людских извержений землей в Англии и Ост-Индии давно введено во многих общественных учреждениях; особенно часто оно применяется в лагерях, где извержения, собираемые в нарочно для этого устроенных канавах, ежедневно покрываются небольшим количеством земли. Во многих местах, вместо земли, для обезвонивания Н. употребляется в настоящее время торф или, лучше сказать, так называемый торфяной войлок, добываемый из верхнего слоя торфяных залежей, в котором в значительной степени сохранилось еще гистологическое строение растений, послуживших для образования торфа (преимущественно Sphagnaсeae). Этот мшистый торф, после добывания его из болот и после высушивания его на воздухе, измельчается в войлокообразную массу; последняя же пропускается через решета для отделения так называемого торфяного порошка от войлока в тесном смысле слова. Последний употребляется главным образом для дезодорирования содержимого обыкновенных выгребных ям. Этот торфяной войлок обладает способностью поглощать громадные количества жидкостей и газов (100 частей высушенного на воздухе торфа поглощают 800 частей воды); для превращения жидкости выгребной ямы в плотную массу требуется 1 весовая часть мшистого торфа на 4—6 частей Н. (Сойка, Бекаревич). При 1 весовой части торфа на 3 части Н. последние превращаются в плотную, хотя еще несколько сыроватую, но не издающую никакого запаха и весьма удобную для перевозки в открытых телегах массу. Тем не менее склады смешанных с торфом экскрементов, с санитарной точки зрения, не могут быть допускаемы среди населенных мест: при высокой температуре из этого "компоста" могут выделяться зловонные газы и он может подвергаться выщелачиванию дождевой водой. Торф в гораздо меньшей степени, чем земля, обладает способностью перерабатывать Н. и минерализировать содержащиеся в них органические вещества. Собственно дезинфицирующее действие, т. е. умерщвление патогенных микроорганизмов, не производит ни земля, ни торфяной войлок, хотя последний успешно задерживает гнилостные процессы, по всей вероятности, благодаря большому содержанию в нем плесневых грибков, убивающих своей численностью гнилостные бактерии в борьбе за существование.

Опорожнение выгребных ям. В настоящее время жидкие Н. удаляются из ям путем выкачивания или высасывания (ручными или паровыми насосами, при помощи герметических безвоздушных бочек, паровых инжекторов и проч.), причем зловоние может быть более или менее устранено. При употреблении обыкновенных или паровых насосов, выделяющиеся во время выкачивания газы должны быть проводимы либо в особую небольшую печь, либо под топку локомобиля. Всего более рекомендуются приборы, при которых в герметически закрытой бочке производится безвоздушное пространство посредством паро-воздушного насоса или парового инжектора (системы Клотца, Талара, Филиппо и Келлера и т. п.); здесь опорожнение ям происходит без всякого дурного запаха, так что может быть производимо и днем. Однако, в объемистых выгребных ямах, после удаления жижицы, на дне ямы остается твердый осадок слежавшихся плотных Н., который приходится удалять лопатами в атмосфере, содержащей не только большие количества углекислоты, но и прямо ядовитые газы (по преимуществу аммиачные соединения и сероводород); а потому, если не приняты надлежащие меры предосторожности, то эта операция становится для рабочих в высшей степени опасной: нередко рабочие погибают один за другим, если они спускаются в яму, желая спасти потерявшего сознание товарища. Для устранения этой опасности необходимо, до вхождения рабочих в яму, тщательно вентилировать последнюю при помощи печи или вентилятора. Кроме того, обязательно снабдить всякого спускающегося в яму рабочего спасательным поясом, посредством которого он немедленно может быть вытаскиваем, как скоро появляется подозрение в том, что он подвергся влиянию ядовитых газов. Если, при существовании простых выгребных ям в качестве приемников Н., в домах устраиваются ватерклозеты, то получаются весьма значительные количества нечистотной жижицы, удаление которой, путем вывоза, обходится слишком дорого. Тогда у домовладельцев появляется желание спускать жидкую часть Н. в почву и почвенную воду (при помощи вышеупомянутых поглощающих колодцев) или в уличные водостоки. Последний выход из затруднительного положения представляется наиболее рациональным, но мнения о допустимости этого приема, с санитарной точки зрения, расходятся, и потому в одних городах спуск жидкого содержимого выгребных ям в городские водостоки запрещается и преследуется санитарным надзором (Москва), а в других — дозволяется (СПб.). В последнем случае требуется особое приспособление для этой цели выгребов. В СПб., для предупреждения входа густых Н. в сточные трубы, жидкие Н. предварительно должны пройти через отверстия, сделанные во внутренних стенках выгреба, шириной не более 1 дюйма; выгреб помещается вне здания, на дворе, не ближе к фундаменту как на 1 аршин; труба из отхожего места в выгреб не должна давать течи и должна иметь достаточный уклон; верхний люк для чистки снабжается двойной крышкой. Такое отделение жидких Н. от плотных, со спуском первых в городские водосточные трубы, является, конечно, паллиативом, не могущим заменить сплавную канализацию. Значительным шагом вперед представляется устройство вместо выгребных ям таких приемников нечистот, которые помещаются над землей и не имеют с ней никакого сообщения. Приемники могут иметь вид простых деревянных или железных ящиков, с покатым дном, устанавливаемых под нижним концом пролета или фановой трубы; содержимое их, по мере надобности, спускается в подставленные ящики или бочки и вывозится. Вместо этих первобытных приспособлений, во многих городах употребляются подвижные приемники — небольшие бочки из просмоленного внутри дерева, из цинковой жести или из гальванизированного цинком листового железа. Последние имеют обыкновенно цилиндрическую форму и снабжены хорошо пригнанной крышкой с горлышком таких размеров, что в него как раз входит нижний конец фановой трубы, повсюду плотно прилегая к его стенкам. Величина этих приемников от 100 до 300 литров (8—25 ведер). Вентиляция производится или через фановую трубу, выведенную для этой цели поверх крыши дома, или, если фановая труба, в интересах разобщения бочки с ретирадным местом, снабжена сифоном, особой вентиляционной трубой с приспособлением для побудительной тяги. Сифоны устраиваются только при существовании ватерклозетов. Бочка помещается в особой камере, доступной только снаружи; по мере наполнения бочек Н. производится смена их. Правильная организация вывоза и своевременная смена бочек представляются здесь очень важными. Эта бочечная система удаления Н., несомненно представляющая большое усовершенствование по сравнению с устройством выгребных ям, в качестве санитарной меры, никоим образом, однако, не может конкурировать со сплавной канализацией уже на том основании, что объектом ее забот служат исключительно человеческие извержения. Кроме того, лишь в редких случаях оказывается возможным устроить вывоз Н. так, что последние, немедленно по удалении их из города, разбираются окрестными земледельцами для удобрения полей; в огромном большинстве случаев приходится прибегать к свалке вывозимых Н. в большие резервуары, откуда они потом разбираются сельскими хозяевами по мере надобности. Между тем эти свалки Н., упорядочивание которых представляется чрезвычайно трудным или почти невозможным, распространяют страшное зловоние на большие расстояния. Указания на сравнительную дешевизну бочечной системы не оправдались; правильное же и основательное удаление одних человеческих извержений при помощи вывоза, по имеющимся данным, влечет за собой расход, значительно превышающий расход по эксплуатации канализации с амортизацией истраченного на ее устройство капитала. С введением в домах ватерклозетов организация вывоза при бочечной системе значительно усложняется, благодаря увеличению количества удаляемых Н. Поэтому и здесь, по необходимости, приходится прибегать к отделению жидких Н. от плотных. Эта цель достигается устройством бочек с дивизорами и отводом проходящей через дивизоры жижицы в городские сточные трубы, содержимое которых обыкновенно поступает в ближайшую реку. Но если городские водостоки принимают не только дождевую воду, но и всякие помои и жидкие Н., то они должны удовлетворять всем тем требованиям, которые предъявляются к водостокам при сплавной канализации. Но в таком случае, очевидно, получается двойное устройство — вывоз и канализация — причиняющее городу большие расходы без всякой надобности, так как при существовании правильно функционирующих водостоков вместе с ничистотной жижицей в водостоки, без всякого вреда для общественного здоровья, можно спускать и плотные извержения людей. Разительный пример этой борьбы между вывозом и канализацией представляет город Париж, который, имея водостоки, все же в течение 50 лет постоянно колебался между вывозом и канализацией, окружил себя отвратительными свалками и до сих пор страдает отсутствием правильной организации удаления Н. Желая провести в чистом виде принцип вывоза человеческих извержений, необходимо совершенно отказаться от устройства ватерклозетов для уменьшения количества удаляемых Н. В таком случае, как показывает пример города Тулы, и свалки могут быть упорядочены настолько, что теряют свой злокачественный в санитарном отношении характер и отвратительный вид; это достигается правильным распределением Н. на больших участках культурной земли и своевременной запашкой их. При известных условиях (небольшие и средние города русского типа, т. е. без огромных казарменных домов) эта система может быть применяема с большой пользой. Для того чтобы выйти из своего затруднительного положения, некоторые города, лишенные канализации и удаляющие свои Н. путем вывоза, в разные времена пробовали эксплуатировать человеческие извержения для приготовления так называемого "пудрета" или удобрительного тука или для добывания аммиачных солей. Для производства пудрета предлагались и применялись разнообразные приемы (выпаривание на воздухе в больших бассейнах, искусственное выпаривание, смешивание Н. с веществами, отнимающими у них воду и проч.) и устраивались специальные заводы, причем инициаторы рассчитывали на выгодный сбыт пудрета сельским хозяевам. Однако, эти предприятия, в огромном большинстве случаев, не оправдали возложенных на них надежд и не имели успеха, а существующие до сих пор в некоторых английских городах (Манчестер, Рошдэль) пудретные фабрики работают с большим, убытком. Мало успеха до сих пор имели и попытки сжигать человеческие извержения. Во всяком случае, сжигание Н., если оно и может быть удачно применено в отдельных случаях, едва ли когда-либо сделается общей санитарной мерой. Удобный материал для сжигания представляют только уличный сор и кухонные отбросы. В известных случаях — отдельно стоящие дома, дачи и т. п. — вместо обыкновенных ретирадных мест, с теми или другими приемниками Н., с большим удобством можно пользоваться так называемыми "пудр-клозетами". Это — стульчаки с ведром для приема извержений и с приспособлениями, дающими возможность, после каждого пользования клозетом, покрывать содержимое ведра надлежащим количеством сухой земли или торфяного порошка.

Литература. Varrentrapp, "Ueber Entwässerung der Städte" (1868); Virchow, "Reinigung- und Entwässerung Berlins, Generalbericht" (1872); "Verhandlungen und Arbeiten der vom Stadtrate zu München niedergesetzten Comission für Wasserversorgung, Canalisasion und Abfuhr" (1879); Kaftan, "Die systematische Reinigung und Entwässerung der Städte" (1880); Erismann, "Die Entfernung der Abfallstoffe" ("Handbuch der Hygiene und der Gewerbekrankheiten von Pettenkofer und Ziemssen", 1884); Heiden, Müller und Langsdorff, "Die Verwendung der städtischen Fäcalien" (1885); Эрисман, "Курс гигиены" (II, 1887); Th. Weyl, "Studien zur Strassenhygiene etc." (1893); П. Бeлоусов, "К вопросу о современном положении и ближайших задачах ассенизации русских городов" (1896).