— сознательное введение в заблуждение другого лица с корыстными целями; состоит в сообщении ложных сведений о положении дела или в извращении истинных фактов. При О., сторона, заключающая юридическую сделку, выражает желание совершить то, что ей предложено и потому наличность воли, как необходимое условие сделки, здесь существует; но несомненно и то, что если бы сторона знала истинное положение дела, она не дала бы своего согласия на заключение сделки. Сделка, заключенная при посредстве О., не соответствуя, таким образом, истинным намерениям стороны обманутой, дает, вместе с тем, другому контрагенту возможность приобрести выгоды из нее безнравственным путем. В силу того и другого основания, и римское право, и современные законодательства не признают действительности сделки, заключенной при наличности О. Вопрос, занимающий юристов, состоит лишь в том, считать ли сделку, заключенную при О., ничтожной или только недействительной, и распространять ли её уничтожимость и на тот случай, когда она передана в третьи руки. Римское право признавало сделку недействительной в руках данного контрагента и по actio de dolo или exceptio doli уничтожало ее действие, но — в противоположность тому, что имело место при принуждении — отказывало в уничтожении выгод, приобретенных из сделки третьим лицом. Французское право признает сделку ничтожной с самого начала и, следовательно, независимо от того, кто извлекает из неё выгоды — сам обманувший или третье, невинное в обмане лицо. Германское уложение признает сделку недействительной, но дает возможность оспаривать ее и тогда, когда она передана в третьи руки. Последнее положение, принятое в интересах простоты конструкции сделки, нарушает, однако, интересы гражданского оборота. Третьи лица, невиновные в пороках соглашения, не должны отвечать за недостатки сделки, о которых они не имели возможности знать. Русское право не дает общих постановлений о влиянии О. на силу юридических сделок, но из сопоставления ст. 701 т. X, ч. 1, гласящей, что "произвол и согласие должны быть свободны", и ст. 1518, признающей недействительной куплю-продажу вещей, не соединяющих в себе выговоренных качеств, — выводят и у нас правило о том, что "О. подрывает свободную волю обманутой стороны и дает ей право требовать уничтожения договора" (касс. реш. 1890 г., № 9). По разъяснению сената, "свободная воля договаривающихся подрывается не только О., как уголовным преступлением, но и введением в заблуждение для склонения к заключению невыгодной сделки, как посредством ложных удостоверений, так и через умолчание истины" (1883, № 78, и 1890 г., № 9). Разъяснение это вполне соответствует современным началам гражданско-правовой юстиции. Ср. Действительность юридических сделок.

См. Regelsberger, "Pandecten" (I, § 146, изд. 1893); Анненков, "Система русского гражданского права" (I, 390 сл., СПб., 1894). Об О. в уголовном праве — см. Мошенничество.

В. Н.