— имеет место тогда, когда закон, не ограничиваясь принципиальным установлением обязанности родителей воспитывать детей, определяет наименьшую норму образования, какую должны получить дети в известном возрасте (большей частью — между 6 и 14 годами). Всего раньше, именно в середине XVII столетия, О. обучение было введено в Массачусетсе, Коннектикуте и Ньюгавене. Король шведский Карл XI, в 1686 г., запретил неграмотным вступление в брак. Закон Иосифа II об О. обучении в Австрии (1774) скоро обратился в мертвую букву. В Дании О. обучение введено в 1814 г., в Пруссии — в 1819 г., а во второй половине XIX столетия их примеру последовали многие другие государства. В настоящее время О. обучение усвоено законодательствами всех государств Западной Европы, за исключением Бельгии и Голландии, и многими штатами Северной Америки; в Азии оно провозглашено Японией (подробности об отдельных странах см. в ст. Начальное образование). Против принципа О. обучения выставлялись и выставляются различные возражения. Первое из них сводится к тому, что О. обучение есть посягательство на свободу личности и на авторитет родительской власти. Едва ли, однако, можно серьезно говорить о том, что О. обучение посягает на свободу детей, так как свободой вообще, можно пользоваться лишь под условием ответственности за свои действия, а этому условию не удовлетворяло бы право дитяти отказаться от образования. Каждый человек имеет право на всестороннее физическое и психическое развитие. Это признается и теми законодательствами, которые не устанавливают обязательности обучения. Так, русский Свод Законов обязывает родителей "давать несовершеннолетним детям пропитание, одежду и воспитание, доброе и честное". Закон об О. обучении предоставляет лишь новую гарантию детям для осуществления ими их естественного права на всестороннее развитие: не довольствуясь общим указанием родительских обязанностей, он контролирует исполнение их, и берет под свою защиту малолетних, которые сами не могли бы охранять своего права на развитие. О. обучение не заключает в себе и посягательства на родительскую власть, ибо современное государство не признает безграничности этой власти и бесспорно вправе принимать меры против беспечности, невежества или злой воли родителей, лишающих детей воспитания, столь важным орудием которого является обучение. Требовать, чтобы ни один из подрастающих членов общества не остался без элементарного образования, государство должно и в собственных своих интересах, как власть, призванная охранять общую безопасность: борьба с невежеством есть одно из самых действительных средств к предупреждению преступлений. Второе возражение против О. обучения заключается в том, что оно уменьшает материальные средства семьи, препятствуя детям с ранних лет работать за плату, или в собственном хозяйстве семьи. Возражение это не имеет силы по отношению к детям, работающим на фабриках и заводах, ибо, ослабляя одновременно по всей стране предложение детского труда, государство тем самым содействует повышению заработной платы взрослых, и в конечном результате рабочий класс от такой меры может только выиграть. Интересы беднейших слоев сельского населения легко могут быть примирены с О. обучением, как это делает, например, прусское законодательство, постановляющее, что до 10-летнего возраста дети поселян должны безусловно посещать школу и только с достижением ими этого возраста, по приобретении первоначальных знаний, они могут быть, ввиду бедности родителей, освобождены местным школьным надзором от постоянного посещения школы с 1 мая по 1 ноября, т. е. на время полевых работ. Органами общественного призрения могут быть, притом, выдаваемы пособия тем недостаточным родителям, для которых потеря рабочей силы детей является особенно ощутительной; мера эта с успехом применяется во многих кантонах Швейцарии. С общеэкономической точки зрения, О. обучение, гарантируя всему трудящемуся населению известный минимум образования, служит надежнейшим средством к поднятию народного благосостояния. Вследствие большей производительности труда грамотного рабочего, потери, которые несет семья от отсутствия детского заработка, могут быть быстро наверстаны. Против системы О. обучения выставляют еще то возражение, что она не согласуется со свободою обучения — но это возражение основано на недоразумении: устанавливая минимум образования, обязательный для всякого ребенка, законодатель отнюдь не обязывает его обучаться в определенной школе, а предоставляет получать это образование дома или в любом училище, удовлетворяющем общим законам страны. Чтобы легко переходить в действительность, О. обучение должно быть бесплатным, но между обеими мерами нет неразрывной связи, и в различных странах этот вопрос разрешается различно (см. Начальное образование). Устанавливая обязательность обучения, законодатель естественно должен принимать меры, которыми обеспечивалось бы точное исполнение постановлений по этому предмету. Такими мерами являются: предоставление местному училищному начальству права подвергать испытаниям детей, получающих домашнее образование; назначение особых инспекторов для наблюдения за исправным посещением школы всеми детьми школьного возраста; определение наказания (денежный штраф или арест) родителям, упорствующим в несоблюдении узаконений об О. обучении.

В России вопрос об О. обучении был поставлен на очередь земствами, которые с самого начала своей деятельности стали обращаться к правительству с ходатайствами о дозволении им вводить О. обучение. Разработку вопроса о возможности удовлетворения этих ходатайств министр народного просвещения граф Толстой поручил А. С. Воронову, который в "Ж. М. Н. Пр." 1874 г. напечатал две статьи: "О введении О. обучения в СПб." и "О введении О. обучения по ходатайствам некоторых земских собраний"; во второй статье был, между прочим, представлен проект правил для введения О. обучения. В конце 1874 г. работа Воронова была передана на обсуждение ученого комитета министерства народного просвещения. Комитет все свое внимание обратил на вопрос "о дозволении отдельным губернским и уездным земствам вводить у себя О. обучение" и разрешил его отрицательно, главным образом потому, что такое право "могло бы уничтожить равновесие между различными частями государства, дав значительный нравственный перевес" одним из них перед другими. Вопрос о введении О. обучения не получил дальнейшего официального хода; тем не менее, граф Толстой пожелал узнать мнение об этом вопросе директоров начальных училищ. По заключениям дирекций, напечатанных в изданных министерством "Материалах по вопросу о введении О. обучения в России" (СПб., 1880), для введения О. обучения необходимо было к существовавшему тогда наличному числу народных школ в России присоединить новых 80000 школ; на устройство такого числа школ потребовалось бы единовременно около 40 млн. руб., а ежегодное их содержание обошлось бы не менее 24 млн. руб. Новое направление вопрос об О. обучении получает в 1890-х годах, когда увеличение числа школ, вместе с растущим сознанием вреда, приносимого слишком медленным распространением грамотности, наводит на мысль об осуществимости и своевременности обеспечения населению возможности всеобщего обучения, после чего на него могла бы быть возложена и повинность О. обучения. С 1894-95 гг. во всех почти земских губерниях производятся подготовительные работы: земствами собираются сведения о числе существующих школ всех типов и наименований, о числе учащихся, о числе детей школьного возраста, лишенных возможности посещать школу, и составляются предположения о способах и средствах к осуществлению такой школьной сети, которая обнимала бы все население. Чтобы уменьшить затраты на организацию такой школьной сети, многие земства остановились на мысли наряду с нормальными школами устраивать школы упрощенного типа ("упрощенные школы", "параллельные классы", "филиальные отделения"), для удовлетворения нужд населения редкого или живущего далеко от нормальной земской школы. При такой постановке вопроса земства (например полтавское, саратовское и др.) связывают введение всеобщего обучения с предоставлением земству тех же прав по отношению к открытию школ простейшего типа, какими теперь пользуется одно только духовенство. При практическом осуществлении мысли о всеобщем обучении существеннейшее значение приобретает вопрос о степени участия в расходах, сопряженных с этим делом, казны, земства и сельских обществ. Наиболее велики расходы эти будут в уездах с разбросанным и редким населением — а между тем именно этого рода уезды сплошь и рядом принадлежат к числу наименее богатых. Представляется, поэтому, справедливым, чтобы значительная часть расходов, вызываемых введением всеобщего обучения, была принята на счет казны, о чем и ходатайствуют некоторые земства. По расчету В. П. Вахтерова, дополнительные расходы, требуемые введением всеобщего обучения (для одних мальчиков), составят как для земских, так и для не-земских губерний (не считая городов) 8400000 руб. — сумму, которая (если бы даже она всецело была отнесена на счет казны) отнюдь не представляется непосильной для миллиардного бюджета России. К числу земских проектов введения всеобщего обучения, наиболее значительно разработанных, принадлежит план организации школьной сети, принятый московским губернским земством 10 апpеля 1896 г. Согласно этому плану, нормальным школьным районом, при расстоянии от школы не более трех верст, признается население не меньше чем в 120 дворов, соответствующее приблизительно 40 детям школьного возраста. В каждом таком районе должна быть, по меньшей мере, одна нормально устроенная школа (максимальное число учащихся — 60). Если в трехверстном радиусе от школы имеется менее 40, но более 20 дворов, то для такого района должна быть учреждена школа упрощенного типа. Для района, в котором меньше 20 дворов, устраивается, по возможности, ночлежный приют при ближайшей школе или организуется система правильных мирских подвод. Применительно к этим основаниям и принимая в расчет все существующие школы, как земские, так и церковно-приходские, частные и др. ведомств и учреждений, в Московской губернии нужно открыть вновь 277 школ, в том числе 186 — нормальной и 91 — уменьшенной стоимости, на что (относя расходы на наем сторожа, отопление, освещение, страховку и ремонт школьных зданий на счет сельских обществ), в общем итоге, потребуется ежегодно 127740 руб., из которых 41964 руб. должны быть ассигнованы уездными земствами, остальную же сумму они имеют получать в виде пособия от губернского земства. Школьная сеть, спроектированная московским губернским земством, рассчитана как на мальчиков, так и на девочек.

Литература. Возражения против обязательного обучения выставлены в соч. Jos. Lukas, "Der Schulzwang, ein St ü ck moderner Tyrannei" (2 изд., Ландсгут, 1865). Ср. Лавлей (Лавелэ), "Народное образование" (СПб., 1873); Окольский, "Об отношении государства к народному образованию" (СПб., 1872); Штейн, "Государство и народное образование в Германии, Англии и Франции" (СПб., 1871); Иолли, "Народное образование в западноевропейских государствах" (1890); С. Миропольский, "Школа и государство, обязательность обучения в России" (СПб., 1876); барон Н. Корф, "Об обязательности обучения в России" ("Вестн. Европы", 1872, № 1); В. Вахтеров, "Всеобщее начальное обучение" ("Русская Мысль", 1891, № 7 и отд.).