(от греч. ώδή, сокращение от άοιδή, песнь) — принадлежит к роду так называемой хоровой лирики, развившейся преимущественно у дорийцев. Лирика этого рода исполнялась танцующим хором, под аккомпанемент флейт и лир, на общественных празднествах, преимущественно в честь богов. О. была предназначена для большого круга слушателей и должна была отличаться серьезным содержанием, объективностью, торжественным тоном; в этом ее отличие от эолийской лирики, выражавшей более субъективные настроения поэта и рассчитанной на интимный круг почитателей (см. Лирика). Дорическая лирика отличалась от эолийской и формой: вместо коротких, куплетных строф она создала строфы величавые, длинные, из которых каждая распадалась на три части (строфу, антистрофу и эпод: первые две слагались из одинакового числа стихов, а эпод был короче), соответственно движению хора вправо, движению влево и остановке, после которой движение возобновлялось с новой строфы. Содержанием О. были Бог, религия, природа, искусство, истина, отечество, и тому подобные, обязательно грандиозные сюжеты. По своему содержанию О. распадалась на собственно О., гимн (см.) и дифирамб (см.). Несомненно, что древнегреческая О. создалась под влиянием восточной цивилизации. О. в виде гимна, славословящего божество — излюбленный род древнееврейской поэзии (Давидовы псалмы в Псалтири, песнь Моисея в Исходе, гл. 15, гимн Деворы в Книге Судей Израильских, гл. 5 и т. д.). Греческая ода, в тесном смысле слова, предполагала, в отличие от гимна и дифирамба, известную долю рассудочного, дидактического и философского элемента, хотя и не может быть отнесена к роду дидактической поэзии (см.). Лучшими одописцами древней Эллады считаются: эолиец Алкей (см.), наиболее известный своими патриотическими О., воспевающими храбрость, ненависть к тирании, прелести свободы, горе изгнания; дориец Алкман (см.), прославившийся своими "парфениями" (песнями для девичьих хоров) религиозно-чувственного содержания и хоровыми песнями, посвященными политическим событиям; иониец Симонид, писавший хвалебные песни в честь победителей на общественных играх (эпиникии). Высшее развитие эти песни получили у Пиндара (VI в. до Р. Х.), соединившего в себе серьезность дорийской поэзии с образностью эолийской и грацией ионийской школы. Гимны и дифирамбы существовали и в древнейшей народной латинской поэзии, в виде жреческих песен (песни Арвальских братьев, жрецов Салиев), но не получили литературного развития, так как вся лирическая поэзия последующего времени подражает греческим образцам. Пиндару подражал Гораций (см.), в наиболее торжественных из своих О. и в своей "Песне столетию" (Carmen Saeculare); О. эпикурейского характера, составляющие в сборнике Горация большинство, вызваны подражаниями Алкею, Сапфо, Анакреону и выходят за пределы понятия О. в узком смысле слова. Форма Горациевых О. не столь строга и величава, как у Пиндара; его строфа обыкновенно четверостишная (Фету было удобно переводить эти О. четверостишными куплетами); он пользовался, большей частью, короткой строфой — алкаической, сапфической и асклепиадской. С эпохой Ренессанса возродилась и О.; виднейшим представителем О. в Италии в XVI-XVII вв. был Киабрера (см.), бросивший форму сонета, излюбленную последователями Петрарки, и вернувшийся к строфообразному построению лирики; образцами его были Пиндар и Гораций, и он стал основателем школы "пиндаристов". Насадителем латинской О. во Франции явился в XVI в. Ронсар с друзьями (так называемой "Плеядой"), сочинявший О. "горациевские", "анакреонтические", "пиндарические" и т. п. И Киабрера, и Ронсар пользовались элементами народности: Киабрера нашел "строфу" в народно— итальянских песнях, а Ронсар мог найти задатки оды в отголосках творчества трубадуров, создавших торжественную политическую песню (например на крестовые доходы — chanson d'outr é e). В Англии, где особенным расположением народа пользовалась лирико-эпическая песня, воспевавшая подвиги Робина Гуда, героическая О. возрождения получила право на существование благодаря поэтам XVII в. Коули (см.) и в особенности Драйдену (см.), написавшему знаменитую О. в прославление патронессы музыки, св. Цецилии — "Аlexander's feast" (положена на музыку Генделем). В XVIII в. О. получила особенно сильное развитие во всей европейской литературе, после того как авторитет Буало возвел подражание древнеримским формам и родам на степень высшего идеала поэзии. Поэтические образчики придворной, льстивой О. дал еще в ХVII в. Малерб (см.), воспевавший Людовика XIII, Ришелье и знатных гостей отеля Рамбулье; ему случалось целый год трудиться над одной О., чтобы достигнуть ясности, точности и виртуозности стиха. Подражателей у Малерба было очень много; из них более известен Жан-Баптист Руссо (см.). Клопшток (см.) идеализировал упавшую было О., наполнил ее религиозным содержанием и усердно культивировал ее в Германии. В западноевропейской лирической поэзии XIX в. О. уже не играет видной роли; она оттеснена более мелкими и популярными "песенными" формами романтиков. Великие лирические поэты, совмещавшие в себе энтузиазм и силу фантазии с философским образованием, прибегали, тем не менее, к О., хотя и не держались ее традиционных метрических форм; таким образом О. писали: в Германии — Гёте, в Англии — Шелли, во Франции — Виктор Гюго, в Италии — Манцони и т. д. Многие из этих одописцев, как романтики, тщательно избегают устарелого "псевдоклассического" слова "О.". Масса новейших стихотворений "на случай" носят характер и строфообразное строение О.

В русской народной поэзии характером О. отличаются так называемые "духовные стихи" (см.) или старческие песни — поэтические думы народа о высших вопросах жизни, а также часть обрядных песен, поскольку они касаются языческих божеств, часть хороводных (песня "Царь слава": "Слава Богу на небе" и т. д. может служить хорошим примером народной О.). Первые попытки искусственной О. принадлежат Кантемиру (см.); на манер западноевропейской О. написаны его "песни" (например песня "В похвалу наук", изложенная шестистишными строфами). В более торжественном тоне (строфами по десять стихов), с применением всего излюбленного одописцами XVIII в. мифологического арсенала метафор и уподоблений, написана Тредьяковским "Ода торжественная о сдаче города Гданска, 1734" (на взятие Данцига); стих в ней (тонический 4-стопный хорей) правильнее силлабических виршей Кантемира, но содержание представляет собой лишь перепевы мотивов Буало и Малерба. Первыми, вполне литературными по форме и оригинальными по содержанию, русскими О. были О. Ломоносова (см.), в которых, с непосредственностью и живостью только что пробудившегося литературного гения, выражается патриотический энтузиазм (О., в которых воспевается Петр Великий) или религиозно-философский пафос (О. на тему из книги Иова, начинающаяся словами: "О ты, что в горести напрасно на Бога ропщешь, человек!"). Новую и высшую стадию в развитии русской О. представляет собой поэтическая деятельность Державина (см.), внесшего в содержание своей О. необычайное разнообразие: ему одинаково удавался и простодушный, задушевный тон реалистической О. ("Фелица", в которой Державин подражал Горацию), и пиндарический пафос, в соединении с деистическими идеями новой философии ("Бог"), и О. описательная ("Водопад"), и О.-сатира ("Властителям и судиям"). Державинская О. "Бог" может считаться едва ли не знаменитейшим из всех европейских произведений в этом роде: она была переведена на множество языков. Державинский тип О. надолго стал руководящей нормой; влияние ее на литературу продолжается до самого Пушкина. Пушкин новыми формами романтической поэзии и всем своим художественным реализмом окончательно вывел из моды старую О., насмешки над которой начинаются уже со времен И. И. Дмитриева (см.), осмеявшего одописцев в "Чужом толке".