— так называется дедуктивный прием, логическая операция над понятием, служащая к раскрытию его содержания; этим О. отличается от разделения понятий, служащего для раскрытия объема понятия. Определять можно только понятия; этим путем достигается указание места, которое известное понятие занимает в ряду других. Факт может быть объяснен, положение может быть доказано: только понятие может быть определено. В известном смысле всякое суждение есть О., ибо во всяком утвердительном суждении логическое сказуемое (предикат) присоединяет к логическому подлежащему (субъекту) признак и этим выделяет его из ряда других понятий; то же самое делает и отрицательное суждение, ибо оно, отнимая известный признак у субъекта; тем самым ставит этот субъект в неопределенную группу понятий, не имеющих известного признака. Выражение Спинозы: "omnis determin a tio est negatio" можно и обратить, т. е. утверждать, что "omnis negatio est determinatio". Но в логике под О. разумеют только те суждения, которые прямо указывают понятию его место среди других. Не все понятия могут быть определяемы, а только те, которые имеют над собой более общие понятия и под собой менее общие. Самые высшие понятия — категории, определяющие собой остальные, т. е. являющиеся условиями определения, — сами не могут быть определены; точно также не могут быть определены и те конкретные элементы, из которых понятия получаются путем отвлечения. Понятие считается правильно определенным, когда указано ближайшее родовое понятие (proximum genus) и специальный видовой признак (differentia specifiса). Указанием ближайшего рода понятие подводится под известную группу явлений, сближается с ними. Указанием видового признака понятие отличается от всех видов, входящих вместе с ним в определенный род (напр. психология есть наука о душевных явлениях; здесь наука — ближайшее родовое понятие, душевные явления — видовой признак). Наиболее высшие понятия не могут быть определяемы, потому что нельзя найти для них ближайшего родового понятия: таковы например понятия бытия, долженствования, истины, вообще так называемые принципы наук, т. е. высшее понятие каждой науки. Для выяснения высших понятий мы прибегаем к сравнению их и указанию различий. Низшие понятия не могут быть определяемы, потому что нельзя подыскать соответствующего видового отличия; вместо О. мы в таких случаях прибегаем к наивозможно полному описанию. Вообще говоря, между описанием и определением много общего: О. можно назвать сокращенным описанием. Описание есть перечисление признаков предмета; описание реального предмета полным не может быть, ибо вполне реальный предмет имеет бесчисленное множество признаков; только предмет воображаемый (напр. геометрическая фигура) может быть описан полно, т. е. перечислены все те признаки, которые должны необходимо быть мыслимы в нем. О. имеет то преимущество перед описанием, что оно указывает путь методичному описанию: когда к определяемому понятию присоединяется родовое понятие, то этим самым первому приписывается и все то, что мыслится в последнем. Существенная разница между описанием и определением заключается в том, что определение есть результат описания, как бы формула, которая может быть дана, когда перечисление признаков закончено. Не во всех науках О. играют одинаковую роль. В математических и этических науках прием О. имеет первенствующее значение и играет туже роль, как в индуктивных науках — точная установка факта. Обыкновенно различают три вида О.: реальное или О. предмета, номинальное или О. понятия, и вербальное или О. слова. В некоторых логиках отвергаются реальные О., на том основании, что всякое О. имеет дело не с самим предметом, а лишь с представлением или понятием о нем. Тем не менее, различие между реальным О. и номинальным должно быть удержано; номинальное О. объясняет лишь общее значение понятия, реальное же дает полное его раскрытие. В начале всякого изложения науки дается номинальное О. ее предмета (напр. психология есть наука о душевных явлениях), реальное же О. получается тогда, когда достигнуто знакомство с содержанием науки (напр. в психологии — со всем разнообразным содержанием душевной жизни человека). Внешний признак, по которому можно определить правильность О., состоит в возможности чистого обращения (conversio pura), т. е. в том, что О. может быть поставлено на место определяемого понятия, и наоборот; другими словами, всякое правильное О. есть тождесловие. Если в логиках и говорится, что в О. должно избегать тавтологии, то это требование должно понимать лишь в том смысле, что определяемое понятие не должно повторяться без всякого изменения в самом О. В некоторых сочинениях по логике (напр. у Лотце и в сочинениях математического направления) высказывается не лишенная основания мысль, что всякое категорическое утверждение заключает в себе тождесловие, т. е. что субъект суждения равен предикату его; отсюда само собою следует, что и О. должно заключать в себе тождесловие и что возможность чистого обращения есть признак правильности суждения. Из вышесказанного ясно, в чем могут заключаться ошибки в О. Оно может быть слишком широким и слишком узким: слишком широким — если выбрано не ближайшее родовое понятие, а отдаленное, слишком узким — если указан не специальный видовой признак, а такой, которым характеризуется лишь какой-либо индивидуальный объект. Наконец, следует избегать отрицательных О.: путем отрицания мы могли бы определить понятия только в том случае, если бы нам известны были все возможные понятия и их характеризующее содержание и путем отрицания выделялись бы все понятия, кроме одного определяемого. Так как это допущение довольно невероятное, то прибегать к отрицательному О. и не приходится. Наконец, по отношению к О. ставятся и чисто эстетические требования: желательно краткое, красивое etc. О.