Сильвио (Pellico, 1789—1851) — известный итальянский писатель, родом из Пиемонта, сын лирического поэта Онорато П. Рано имел случай лично познакомиться с г-жой Сталь, Байроном, Шлегелем, Монти, Фосколо. В 1810 г. дебютировал трагедиями из греческой жизни ("Laodicea") и из эпохи борьбы гвельфов и гибеллинов ("Francesca da Rimini"); первую он скоро сам снял со сцены, как неудачную, а последняя доставила ему громкую известность и обошла все сцены Италии; она была переведена Байроном на английский язык (а П. перевел на итальянский язык "Манфреда"). "Франческа-да-Римини" (русск. пер. акад Бредихина напеч. в № 11 "Русского обозрения" за 1897 г.) написана в духе крайнего романтизма. Фабула несколько напоминает Ромео и Джульетту, но разработка темы иная. Тут тоже страстно любящая девушка поставлена между чувством своей любви к возлюбленному и долгом по отношению к отцу, разъединенными политической враждой. В 1819 г. П. вместе с Манцони и гр. Конфалоньери был одним из основателей и главных руководителей журнала "Conciliatore", в следующем году запрещенного австрийской цензурой. В том же 1820 г. новая трагедия П. "Eufemi o di Messina" с трудом увидела свет, но не была допущена на сцену. В конце года П. был арестован в Милане. Поводом ареста были его неосторожные письма к другу Марончелли (см.), в которых он выражал интерес к обществу карбонариев. Сам он, однако, карбонарием не был. В 1821 г. П. был переведен в венецианские "piombi" (тюрьму со свинцовой крышей). После долго тянувшегося следствия и суда он был приговорен к смертной казни с заменой ее 15 годами carcere duro в Шпильберге (около Брюнна, в Моравии), куда он и был отправлен в 1822 г. Подвергаемые carcere duro по закону исполняют разного рода работы, носят оковы на ногах, спят на голых досках; но фактически П., как и все его товарищи — политические арестанты, были лишены в первое время каких бы то ни было работ, и только впоследствии по их просьбе им назначили работу — утомительное и особенно вредное в душных камерах щипание корпии и вязание чулок. Камеры были отвратительные, пища тоже и при этом в крайне недостаточном количестве. Книги, привезенные ими в тюрьму, были у них отобраны, не исключая и Библии, которую император Франц прямо объявил особенно вредной для арестантов; несколько лет подряд арестантов не пускали даже в церковь, что для большинства из них, людей глубоко религиозных, было крайне тяжело. За их жизнью с особенным интересом постоянно следил сам император; он имел у себя план тюрьмы, сам предписывал перевод арестантов из камеры в камеру, входил во все мелочи тюремного быта. Арестанты были лишены каких бы то ни было сношений с внешним миром, но изредка, по личному предписанию императора, им сообщали кратко о смерти того или другого из их родных, отказывая в каких бы то ни было подробностях. Сначала арестанты сидели в одиночном заключении, но потом были посажены попарно; для П. было особенным счастьем, что он был соединен со своим другом Марончелли. Положение арестантов облегчалось тем, что большинство приставленных к ним стражей оказывались людьми более или менее добрыми; иногда они делились с ними куском хлеба, сквозь пальцы смотрели на обычные тюремные ухищрения, скрашивающие жизнь арестантов; так, даже в период одиночного заключения они имели фактически возможность переговариваться и переписываться друг с другом. В 1830 г. П. был помилован и выслан за границу, т. е. к родителям в Турин, где и жил с тех пор до самой смерти. В 1832 г. он опубликовал свои мемуары "Le mie prigioni", доставившие ему бессмертную славу; книга тотчас же была переведена на все языки, в том числе и на русский (СПб., 1836). В некоторых отношениях она может быть сравниваема с Робинзоном Крузо. Автор, по собственному заявлению, писал ее "не из суетного желания говорить о самом себе", а чтобы "способствовать поддержанию бодрости в несчастливце повествованием об утехах (религиозных), доступных человеку даже среди величайших невзгод" и чтобы показать, что человек по натуре далеко не так дурен, как думают. П. вовсе не касается своего процесса и сравнительно мало места посвящает описанию тюремного режима; он говорит о нем лишь постольку, поскольку это нужно для его философско-религиозных соображений; чтобы основательно ознакомиться с положением заключенных в Австрии в 1820-х гг., необходимо пополнять рассказ П. сведениями из более подробных рассказов товарищей П. по несчастью, Марончелли ("Addizioni alle mie prigioni", 1834; перепечатано во многих изданиях сочинений П.) и в особенности Андрианна ("Mémoires d'un prisonnier d'é tal" (П., 2 изд., 1849). Тюремная жизнь самого П. доходит до читателя через призму религиозного настроения автора; но весь рассказ дышит такой глубокой искренностью, написан с таким художественным талантом, что читатель, даже совершенно чуждый догматизму П., чувствует себя как бы захваченным и переживает вместе с автором все его радости и печали. Годы тюрьмы не только надломили физическое здоровье П., но наложили на него печать мистицизма, неблагоприятно отразившегося на его дальнейшей деятельности. Литературные произведения, написанные после "Моих темниц", имеют мало значения. Всего более дорожил он сам своим "Discorso dei doveri degli uomini" (1834; русский пер.: "Обязанности человека", СПб., 1892) — но эта брошюра представляет собой бессодержательное рассуждение о любви к отечеству, к ближнему, к женщине, об уважении к человеческому достоинству, о брачной и безбрачной жизни. По политическим убеждениям П. остался тем же, кем был раньше, т. е. умеренным и осторожным прогрессистом, стремящимся к единству Италии, но католицизм придал этим стремлениям клерикальный оттенок: единство Италии под властью папы — таков идеал П., весьма близкий к идеалу его друга Джоберти (см.). Беллетристические произведения этого периода, проникнутые мистицизмом, не имеют особого значения; лучшее из них — драма "Tommasso Moro". Составленная еще в Шпильберге, но, за невозможностью записать, заученная автором наизусть и написанная впоследствии драма "Le o niero da Dertona" не составляет исключения. В 1837 г. вышли "Cantiche" и "Poesie inedite". Первое издание "Opere" П. вышло в Падуе, в 1831 г., новейшее и лучшее — в Милане, в 1886 г. Напечатаны еще "Epistolario" (Флоренция, 1856) и "Lettere famigliari ine d iti" (Турин, 1877—1878). Из нескольких русских переводов "Моих темниц" лучший — В. Штейна (СПб., 1894). Ср. Chiala, "Vita di S. P." (Флоренция, 1852); Giuria, "P. e il suo tempo" (Вогера, 1854); Bourdon, "S. P., sa vie et sa mort" (П., 1872; 8 изд. 1885); Coppino, "Commemorazione pel centenario della nascita di S. P." (Саллуццо, 1889).