или прародительский грех (peccatum originale, vitium originis). — По библейскому учению, грехопадение (см.) Адама не только внесло порчу в природу прародителей, но отразилось преемственно и на всех их потомках. До падения человек имел ясный и светлый ум, так что он мог проникать в природу вещей (Быт., ii, 19—20; 22—24), после падения разум человека глубоко помрачился, так что теперь человек с большим трудом, с большими предварительными ошибками может приобретать познание об окружающих его предметах видимого мира. До падения человек находился в ближайшем общении с Богом и потому имел о Нем ясное и правильное познание (ср. Быт., I, 27—30; II, 19, 22; III, 8); после падения человек естественным путем может приобретать только самое общее представление о Боге (ср. посл. к Римл., I, 19—20; псал., XVIII, 2), а сообщаемые ему путем божественного откровения истины оказываются для него непонятными и непостижимыми (см. Исайи, VI, 9—10; ср. Иерем., V, 21; Матф., XIII, 13—15; Map., IV, 12; Лук., VIII, 10; Иоан., XII, 39—40; Деян. Апост., XXVIII, 26—27; Римл. XI, 8). Наклонность воли ко греху сделалась уделом всех людей (Быт., VI, 5; посл. к Римл., VII, 18—19; 21—23), и человек должен употреблять большие усилия, чтобы побороть в себе эту наклонность и идти по пути добра (Матф., XI, 12; ср. Лук., XVI, 16). До падения сердце Адама и Евы отличалось чистотой и непорочностью, было исполнено высоких чувств; после падения в сердце прародителей и их потомков появились нечистые, чувственные пожелания и стремления к благам мира сего как к источнику счастья. До падения тело человека отличалось крепостью и силой и не испытывало болезней, которым оно подвергается после падения. Завершением всякого рода физических бедствий, которым человек подвержен вследствие П. греха, является телесная смерть (Быт., II, 17; ср. III, 19; Числ., XVI, 29; ib. XXVII, 3; Римл. V, 12; 1 посл. к Коринф., XV, 21—22). Наконец, в связи с грехопадением находится и лишение того блаженного, райского состояния, которое уготовано было первым людям (Быт., III, 22—24). По учению православной церкви, таинство крещения изглаживает, уничтожает в человеке П. грех, т. е. очищает греховность человеческой природы, унаследованную от прародителей; через крещение человек перестает быть виновным перед Богом, благодатию Св. Духа вследствие заслуг Искупителя, но самых следствий П. греха крещение не уничтожает: наклонность ко злу более, чем к добру, болезни, смерть свойственны и людям возрожденным. Учением о П. грехе, распространившемся на весь род человеческий, обосновывается необходимость Искупления (см.). По учению католической церкви, человек, созданный Богом как существо чувственно-разумное, испытывал борьбу противоположных стремлений души и тела: созданная по образу и подобию Божию душа проникнута была высшими стремлениями — любовью к Богу, надеждой на Бога, желанием познать Бога и т. п.; тело, напротив того, исполнено было низших инстинктов, направленных к плоти и миру. Для устранения борьбы, вытекающей из такого первобытного состояния, Бог даровал человеку натуральную благодать, или "благодать первобытной праведности", утраченную вследствие П. греха, который возвратил человека в прежнее состояние. Между тем, благодать была для человека таким даром, который он обязан был сохранить (justitia debitа); за утрату ее он подвергся гневу Божию, и прежнее состояние сделалось для него состоянием наказания, в которое он низведен вследствие падения. Что касается естественных сил человека, то они, несмотря на их склонность ко взаимной борьбе, остались после падения в таком же состоянии, в каком были по создании человека, прежде дарования ему сверхнатуральной благодати. Это учение, сделавшееся господствующим в латинской церкви, высказано было Ансельмом Кентерберийским (умер в 1109 г.), с особенной ясностью изложено Дунсом Скотом (умер в 1308 г.) и в основных чертах принято Триентским собором. По другому учению, существовавшему в латинской церкви и принятому блаженным Августином, сущность П. греха состоит в похоти, т. е. в том расстройстве природы человека, которое произошло вследствие падения. Чувственная природа человека, находившаяся до падения в полном подчинении духу и без всякого сопротивления исполнявшая сообразное с его природой служение, после падения вышла из подчинения духу, перестала быть служебным орудием его, мало того — стала брать перевес над ним. По лютеранскому учению, изложенному в "Аугсбургском Исповедании" и его "Апологии", сущность П. греха состоит прежде всего в недостатке первобытной праведности, т. е. в недостатке того совершенства, которое было свойственно природе первого человека — главным образом совершенства высших, духовных способностей человека; отсюда отвращение воли от Бога, непослушание сердца определениям закона Божия, утрата чистоты и умеренности чувственного желания. С другой стороны, сущностью П. греха является похоть, т. е. состояние глубокого повреждения, заменившее собой первобытную правдивость. Некоторые протестантские секты дошли впоследствии до полного отрицания П. греха: отчасти арминиане, еще более социниане повторили учение пелагиан (см.), отвергавшее всякую генетическую связь между грехопадением прародителей и грехами их потомков. Сведенборгиане отвергли сам исторический факт падения первых людей: позднейшие рационалистические теологи стали отвергать как наследственный прародительский грех, так и сам исторический факт падения прародителей. Ср. митроп. Макарий, "Православно-догматическое богословие" (т. I, СПб., 1868); еписк. Сильвестр, "Опыт православного догматического богословия" (т. III, Киев, 1885), В. Велтистов, "Грех, его происхождение, сущность и следствия" (критико-догматическое исследование, М., 1885); Л. Епифанович, "Записки по обличительному богословию" (Новочеркасск, 1891); И. Трусковский, "Руководство к обличительному богословию" (Могилев, 1889); H. Теодорович, "Учение тридентского собора о П. грехе и оправдании в связи с православным и протестантским учением о том же предмете" (Почаев, 1886).