— Конституция, провозглашенная на варшавском сейме 3 мая 1791 г. (см. Польша), возбудила большое неудовольствие среди польских магнатов и шляхты. Собравшись в мст. Тарговицах, недовольные объявили конституцию уничтоженною и образовали конфедерацию для борьбы с королем Станиславом, признавшим их бунтовщиками. Императрица Екатерина II, окончив войну с турками, приняла тарговицких конфедератов под свое покровительство и велела ген. Каховскому вступить в Польшу, а ген. Кречетникову — в Литву. Началась ожесточенная борьба приверженцев новой конституции (так наз. патриотов) против конфедератов и русских войск; успех стал склоняться на сторону последних, и так как в то же время прусский кор. Фридрих-Вильгельм II принял сторону России, Станислав вынужден был подчиниться требованиям конфедератов и заключить с русскими перемирие. В Гродне был созван сейм, на котором провозглашено восстановление прежней конституции; Варшава и несколько других городов были заняты русскими гарнизонами; П. армия переформирована по русскому образцу, многие части ее предположено распустить. Патриоты, смирившиеся по наружности, втайне составляли заговоры, надеясь на помощь Франции, где революция была тогда в полном разгаре. Предводителем они избрали Костюшко (см.), уже заявившего себя храбрым и распорядительным воином. Генерал Мадалинский, отказавшись подчиниться решению гродненского сейма и распустить свою конную бригаду (в Пултуске), врасплох напал на русский полк и овладел его казной, а затем, разогнав прусский эскадрон в Шренске, направился к Кракову. Костюшко, узнав об этом, поспешил туда же; 16 марта 1794 года жители Кракова провозгласили его диктатором республики. В разных местах края население стало вооружаться. Русский посол и начальник наших войск в Варшаве, ген. Игельстром, отправил против Мадалинского отряды Денисова и Тормасова; в то же время вступили в Польшу и прусские войска. 24 марта Денисов и Τορмасов были разбиты под Рославицами; весть об этой победе возбудила в Варшаве мятеж, во время которого часть русского гарнизона была истреблена; с другой генерал Игельстром успел пробраться в Лович. Вслед за тем возмутилась и Вильна, откуда тоже успела спастись только часть русского гарнизона, захваченного врасплох. Костюшко с титулом генералиссимуса объявил всеобщее вооружение; число его войск доведено было до 70 тыс., но значительнейшая часть людей вооружена была лишь пиками и косами, за недостатком огнестрельного оружия. Главный корпус поляков (23 тыс.) под личным начальством Костюшки стал на дороге в Варшаву, другие отряды у Люблина, Гродны, Вильны и Равы, общий резерв (7 тыс.) — у Кракова. С русской стороны для действий против Костюшки назначались отряды, расположенные около Радома, Ловича и против Равы; другие три отряда частью вступили, частью готовились вступить в Литву; ген. Салтыков (30 тыс.) прикрывал недавно возвращенные от Польши области; от границ Турции приближался корпус Суворова. Со стороны Австрии на галицкой границе собирался 20 тыс. корпус. 54 тыс. пруссаков под личным начальством короля вступили в Польшу, между тем как другие прусские отряды (11 тыс.) прикрывали собственные области Пруссии. Стоявший около Радома отряд Денисова, уклоняясь от боя с наступавшим на него Костюшкой, отступил на соединение с пруссаками; затем вместе с ними перешел в наступление и у Щекоцина нанес поражение Костюшке. Последний отступил к Варшаве. Между тем Краков сдался прусскому ген. Эльснеру; Фридрих-Вильгельм стал готовиться к осаде Варшавы. В это же время русский отряд Дерфельдена, наступавший от р. Припяти, разбил корпус Зайончека, занял Люблин и достиг Пулав, а кн. Репнин, назначенный главным начальником войск в Литве, подошел к Вильне. Осада Варшавы пруссаками велась нерешительно и вскоре заменена была обложением; когда же получено было известие, что в Великой Польше вспыхнуло восстание, прусский король совсем ушел из-под Варшавы. В областях, незадолго перед тем присоединенных к Пруссии, жители тоже взялись за оружие, и отряды инсургентов, начальником которых избран был Немоевский, успели овладеть несколькими городами и местечками. Костюшко медленно следовал за отступавшим прусским королем, а к Нижней Висле отрядил Мадалинского, который овладел Бромбергом. Австрия заняла Краков, Сандомир и Холм, но этим и ограничила действия своих войск, имея в виду лишь обеспечить за собою участие в новом разделе. В Литве князь Репнин, выжидая прибытия Суворова, ничего решительного не предпринимал. 12-тыс. польский корпус вошел в Курляндию и достиг Либавы; Огинский довольно удачно вел партизанскую войну; Грабовский и Ясинский занимали Вильну и Гродну. Неспособность главного польского вождя в Литве, Виельгорского, помешала, однако, полякам достигнуть там больших успехов. Русские после двукратной атаки овладели Вильной и 1 августа разбили отряд Хлевинского, который был назначен на место Виельгорского. Прибывший в Гродно новый польский главнокомандующий, Мокроновский, уже не мог поправить дел, тем более, что граф Браницкий образовал контрконфедерацию в пользу России. В середине октября русские заняли Поланген и Либаву. К началу сентября на главном театре войны появился Суворов во главе 10-тыс. отряда. 4-го числа он взял Кобрин, 8-го под Брест-Литовском разбил войска Сераковского, которые в совершенном беспорядке отступили к Варшаве. 28 сентября последовало сражение при Мацеевицах. (см.), в котором главные силы поляков были разбиты ген. Ферзеном, а сам Костюшко взят в плен. Несмотря на панику, произведенную известием об этом в Варшаве, население требовало продолжения войны. Вновь избранный главнокомандующий, Вавржецкий, послал всем польским отрядам приказание спешить для обороны столицы, что те и успели исполнить. Между тем Суворов, присоединив к себе войска Ферзена и Дерфельдена, 23 октября расположился под Прагой, а 24-го взял ее штурмом (см. Прага). После этого стало очевидным, что дальнейшая борьба для поляков невозможна; Варшаве грозило бомбардирование; сами обыватели ее требовали сдачи. 25 октября была подписана капитуляция, 26-го Суворов вступил в город. Часть уцелевших польских войск и ревностнейшие патриоты присоединились к отрядам, действовавшим против пруссаков; но и в Познани мятеж скоро был подавлен. Другая часть остатков польской армии хотела пробраться в Галицию, но у Опочна была настигнута Денисовым и прусским ген. Клейстом и совершенно рассеяна. Только одиночным людям, в том числе ген. Мадалинскому, удалось пробраться за австрийскую границу.