(грамм.; лат. participium). — Под этим именем разумеются особые образования от глагольных корней и основ, имеющие форму и употребление имени прилагательного (см.), но означающие в то же время какое-нибудь явление или событие, ограниченное во времени. Таким образом получается возможность употреблять обозначение известного действия или события в качестве определения, что составляет большое удобство. В большинстве случаев можно исторически доказать, что П. возникли из имен прилагательных. Так, например, наши славянские П. прошедшего времени страдательного залога (в сущности — перфекта страдательного залога), образующиеся при помощи суффиксов — тъ, -нъ (индоевроп. -to, -no-), тесно связаны с первичными прилагательными с этими же суффиксами (вроде лат. al-tus, старослав. , лат. ple-nus, старослав. вранъ, русск. вороной и т. д.). Эти же суффиксы служили в индоевропейскую эпоху и для образования имен существительных. То же можно сказать и о соответственных немецких и латинских формах. Ввиду этих фактов нет ничего невероятного в предположении, что и другие категории П., уже вполне ясно определившиеся в индоевропейскую эпоху, имеют такое же происхождение. Во всяком случае никак нельзя выводить имя прилагательное из причастия, что иногда пытались делать; гораздо вероятнее, наоборот, что категория имен прилагательных была уже вполне развита, прежде чем возникли П. Исходной точкой для образования последних послужили формы, которые можно было одинаково считать произведенными как от основ настоящего времени и аориста, так и от глагольного корня (вроде лат. plenus "полный" — -pletus в лат. impletus и т. д.; ср. греч. 1 л. ед. наст. врем. πίμ - πλη - μι "наполняю"). По образцу таких форм могли быть образованы прилагательные формы и к другим глагольным основам. Характерным признаком П. служит способность выражать оттенок времени, отсутствующая у отглагольных имен прилагательных (ср., например, в этом отношении наше прилагательное полный с немецкими П.: f ü llend — "наполняющий", gef ü llt — "наполненный"). Сближение первичного прилагательного-П. с глаголом отражается еще в способности П. принимать синтаксическую конструкцию глагола. Как имя прилагательное П. употребляется только по отношению к имени существительному, которому оно служит определением (cp. режущий нож), но оно может иметь при себе и дополнение, как все глагольные формы (нож, режущий бумагу). В дальнейшем своем развитии П. может еще больше удалиться от своего именного характера. Так, в немецком er ist gefangen (он пойман), sie ist gefangen (она поймана), sie sind gefangen (они пойманы) совсем не различаются ни число, ни род. Еще дальше уклонение идет в случаях вроде er hat ihn, sie gefangen (он поймал его, ее, их), где когда-то причастие согласовалось в роде и падеже с местоимением, которому оно служило определением (древнее habet inan gefanganan и т. д.). Для современного языкового чутья здесь древняя именная конструкция совершенно стерта. В романских языках она еще сохранилась рядом с новой. Так, по-французски можно еще сказать (правильнее "написать"): les dames que j'ai vues (дамы, которых я видел), согласуя причастие с именем существительным в числе и роде, хотя рядом имеется выражение: j'ai vu les dames (я видел дам). По-итальянски можно также сказать ho vedute le donne и ho veduto le donne. Наблюдается и обратный процесс превращения П. в имя, когда П. настоящего времени начинает обозначать известную деятельность, продолжающуюся или повторяющуюся, а П. прошедшего — результат деятельности. Так наши кипучий, горючий (бывшие П. наст. врем.), былой, стоялый (бывшие П. прош. врем.), соленый (бывшее П. прош. врем. страд. залога) и т. д. являются для теперешнего языкового чутья уже именами прилагательными. Явным признаком превращения П. в имя прилагательное служит присутствие у него степеней сравнения: эта вода соленее той; в живой речи возможна, например, сравнительная степень от П. сжатый, употребленного в смысле имени прилагательного: слог А. сжатее, чем слог Б. и т. д. П., превратившееся в имя прилагательное, может, подобно последнему, обратиться и в имя существительное: служащий ("Кто это?" "Так, один служащий"), беглый, хожалый, Любим (имя собств.). В русском языке сохранились следующие формы П.: 1) П. настоящего времени действительного залога с сложными суффиксами -ущий, -ащий (-ящий), соответствующими простым старославянским (праславян. , ср. индоевроп. -ont-, -ent-): берущий, горящий (старосл. р. ед. ). Образования эти не чисто русского происхождения; они вызваны влиянием соответствующих церковно-славянских форм, также вторичных. Исконные же русские П. настоящего времени имели суффиксы -учий, -ачий и сохранились до сих пор в значении прилагательных (гремучий, зыбучий..., ходячий, стоячий, горячий и т. д.). Старославянскому и древнерусскому языкам были свойственны также и простые формы этих П., сохраняющиеся в современном русском в виде так называемых деепричастий (см.), хотя и не в полном своем составе. Кроме того, в старославянском имелись остатки П. будущего времени, по образованию примыкавшего к П. настоящего времени. В русском они не сохранились. 2) П. прошедшего времени действительного залога (собственно перфекта). Суффикс этих форм, присоединявшийся в славянском к основе неопредел. накл., в индоевропейском праязыке имел вид -ues-, -uos-: долгая ступень -u ês-, -uô s-, например в греч. είδώς (из *veidv ô s), слабая ступень -us- = старослав. , откуда в косвенных падежах: , род. (ср. санскр. род. ед. П. м. р. vid- ú sh-as). Это из косвенных падежей было путем морфологической ассимиляции перенесено в имен. ед., и таким образом возникли современные новообразования, сложенные с местоимением -й, -я, -е: несший, несшая, несшее (старослав. ), давший, -ая, -ее (старослав. ). Древние краткие или простые формы также сохранились у нас под видом так называемых деепричастий (см.) прошедшего времени (дав, взяв, хвалив). Формы несший, шедший, умолкнувший и т. д., как и П. настоящего времени, рассмотренные выше, — полукнижного, полуцерковнославянского происхождения и современному живому народному языку чужды. В последнем встречаются только различные, большей частью вторичные, простые формы П. прошедшего времени, или "деепричастия", вроде взямши, емши, пимши, подоёмши и т. д. Кроме этого П. прошедшего времени, принадлежавшего к системе перфекта (см.), общеславянский праязык обладал еще П. прошедшего времени с суффиксом -л, присоединявшимся также к основе неопределенного наклонения: бы-л (бы-ти), да-л (да-ти), дела-л (дела-ти). Суффикс этот также восходит к индоевропейской эпохе (ср. арм. П. аориста действ. и страд. залога: gereal "взятый, взявший" и различные именные образования вроде лат. legu-lu-s "сборщик податей", древ. верхненем. ezzal "прожорливый", греч. σιγα - λό - ς "молчаливый" и т. д.). К таким П. восходят наши прилагательные: былой (ср. я был), жилой (я жил), постоялый (двор) (я стоял), рослый (я росла) и т. д. В качестве глагольных форм эти П. сохранились лишь в сложном прошедшем времени: я жил (есмь), я стоял (есмь) и т. д. Следы именного происхождения этого прошедшего времени представляет согласование его с подлежащим в роде и числе: она жила, он жил, они жили. У некоторых форм (с корнем на согласный) в муж. роде л, очутившееся в конце слова, вследствие исчезновения конечного гласного ъ исчезло (пекъ || пекла, несъ || несла, погребъ || погребла и т. д.); 3) П. страдательного залога настоящего и прошедшего времени. Суффиксом первого служит -м (-мый), присоединяемое к основе настоящего времени и восходящее к индоевропейск. -mo-, которое тоже не имело специального страдательного значения и образовало такие прилагательные, как лат. primus, лит. p ì rmas (первый) и т. д. В современном русском народном языке их нет, и о их прежнем существовании свидетельствуют только некоторые прилагательные, восходящие к подобным П., вроде лакомый, знакомый, родимый и т. д. В литературном языке, особенно прозаическом и научном, они довольно часты, так что могут быть образованы почти от каждого глагола действительного залога, хотя еще Ломоносов в своей русской грамматике находил "весьма дикими и слуху несносными" такие формы, как трогаемый, качаемый, мараемый, для нас вполне возможные. П. прошедшего времени страдательного залога образуется от основы неопределенного наклонения с помощью нескольких суффиксов: 1) -to-, 2) -eno-, 3) -no- (битый, вареный, званый), имевших в индоевропейском более широкое применение и образовавших не только П., но и имена прилагательные и существительные. Рядом с П. вроде вареный и званый имеются еще позднейшие новообразования на -нный (сваренный, созванный и т. д.), чуждые старославянскому и сводящиеся к прилагательным, образованным от отглагольных существительных на -ение (спасение — спасенный и т. д.). Все эти типы образования русских П. подвергаются в языке различным усложнениям и перенесениям, вызванным психическими морфологическими процессами (см. Морфология).