— Католическая церковь объявила брачные узы нерасторжимыми, за исключением случаев недействительности брака. При всем обилии поводов для признания брака недействительным (заблуждение относительно существенных качеств лица, вступление в брак под условием, неспособность или произвольное воздержание, духовное родство, свойство даже путем незаконных связей, соучастие в преступлении и др. — всего до 20), принудительное и безусловное осуществление идеала оказалось невозможным, и в качестве суррогата развода явилось разлучение от стола и ложа (separatio a meusa ei thoro). Поводом для Р. каноническое право признавало только прелюбодеяние и подобные ему плотские преступления. Протестантизм превратил эти случаи в поводы для развода, но институт разлучения от стола и ложа остался и подвергся дальнейшей разработке со стороны судебной практики. В католических странах также не остановились на нормах католического права и стали допускать Р. в случае жестокого обращения, позорящего наказания и даже по взаимному согласию (Италия и Австрия). В настоящее время Р. существует в большинстве западных стран или 1) как суррогат развода (Италия, Испания, Португалия), или 2) как институт, параллельный с разводом (Франция, Бельгия), или 3) как вспомогательный институт для случаев, где развод невозможен (Англия), или 4) как временная мера, иногда предшествующая разводу. Как суррогат развода Р. встречает полное неодобрение со стороны юристов, отрешившихся от воззрений католицизма. В своем современном виде Р. отличается от развода только одним — невозможностью для супругов вступить в новый брак; оно сопровождается полной ликвидацией имущественных отношений и регулированием вопроса о детях, и если местами (Италия, Португалия) на мужа ложится еще обязанность давать жене содержание, то и при разводе в некоторых странах наступает то же последствие. В пользу Р. приводит только, что оно не уничтожает возможности примирения и восстановления супружества. На это возражают, что когда супруги сочли нужным обратиться к суду с требованием Р., это уже свидетельствует о глубоком разрыве между ними; судебная процедура усиливает взаимное озлобление; вопрос о детях и расчеты по имуществу подливают последнюю каплю, и в результате примирение оказывается столько же гадательным, как и при полном разводе; между тем состояние безбрачия, в котором обязываются оставаться и правый, и виноватый, и невозможность основать новую законную семью содействуют нравственному падению обоих, роняют авторитет их в глазах детей, уменьшают число счастливых семей и, след., одинаково вредны и для самих супругов, и для их близких, и для всего общества. Эти соображения побуждают не только вводить развод, но даже вовсе вычеркивать Р. как самостоятельный институт (в Германии и Швейцарии в 1874 г. — при издании законов о гражд. браке). Однако в странах с католическим населением устранение Р. является другой крайностью, как насилие над религиозной совестью людей, которые не решаются просить о расторжении связи, освященной церковью. Это ведет к необходимости сохранять Р. супругов. Необходимо, однако, с интересами католицизма согласовать и интересы государства, которое считается с наличностью смешанных браков и рассматривает брак как институт гражданского, а не церковного права. Это достигается тем, что Р. перестает быть замкнутым в самом себе институтом и становится чисто факультативным при существовании рядом с ним развода. Таким является s é paration de corps et de biens во Франции, где можно по одним и тем же поводам домогаться или развода, или только Р., но где по истечении 3 лет от каждого из супругов зависит потребовать изменения судебного решения о Р. в решение о разводе. В Германии по новому уложению Р. совсем утратило характер института и является простой факультативной нормой; супруг может просить о Р., но ответчик может или тут же потребовать, чтобы постановлено было решение о разводе, или же впоследствии просить о постановке нового решения о разводе. Это факультативное Р. всюду сопровождается разделом имуществ и регулированием вопроса о детях, совершенно так, как при разводе. Во Франции до закона 1893 г. разлученная жена нуждалась в разрешении мужа для совершения сделок, но теперь и это напоминание о супружеской связи исчезло. В Бельгии также существует факультативное Р. супругов, но в отличие от развода его нельзя требовать по взаимному согласию, а только по определенным поводам. В Голландии может быть дано Р. как по тем же поводам, что и развод, так и вследствие насилия, дурного обращения и оскорблений, а равно и по обоюдному согласию, но только если брак длился уже два года; по истечении пяти лет такое Р. может быть превращено в развод. Таким образом, в Голландии Р. является уже с двояким характером и факультативного, и вспомогательного института. Исключительно последний характер носит Р. в Англии, где оно расширяет тесные рамки развода: в случае простого прелюбодеяния мужа, жестокого обращения, злонамренного оставления дается судебное Р. (judicial separation), имеющее все последствия развода, кроме права на вступление в новый брак. В Северной Америке Р. существует в 20 штатах, которые все допускают и развод; но это Р. (limited divorce) в одних штатах факультативно (напр. Алабама), в других помогает освободиться от супружества, когда невозможен развод (напр. Колумбийский округ), в некоторых (напр. Пенсильвания) его может требовать только жена. В Южной Каролине не существует даже Р. Во всех названных странах Р. означает полную ликвидацию супружеских отношений. В других государствах вместо такого вечного Р. допускается Р. временное, но и здесь наблюдается разнообразие. Временное Р. (provisorische Scheidung von Tisch und Bett) существует по федеральному закону 1874 г. в Швейцарии: оно дается судом в тех случаях, где нет повода для развода, но совместная жизнь невыносима; если в течение двух лет супруги не помирились, суд постановляет решение о Р. Последствия временного Р. различно регулируются кантональными законодательствами; в некоторых кантонах (Люцерн, Фрейбург) оно влечет за собой раздел имуществ; в большинстве кантонов муж сохраняет право управления и пользования имуществом жены и только обязывается давать алименты; жене назначается местами особый опекун. В Норвегии и Дании временное Р. может быть установлено даже по взаимному согласию, на три года; если стороны не помирились, суд дает развод. В таком виде временное Р. существовало и в ряде немецких партикулярных законодательств, отходящих с 1900 г. в область истории. Временное Р. может также служить предварительной мерой в тех случаях, где суд имеет перед собой повод для развода, но желательно испытать возможность примирения. Так, во Франции в случае жестокого обращения суд сперва разрешает жене уйти, причем на муже остается обязанность давать ей содержание, и только через год постановляется решение о разводе. Проект германского уложения 1896 г. предполагал ввести такое временное Р. в тех случаях, где развод основан только на относительном поводе; однако мера эта не принята, так как восстановление мира в подобных случаях слишком гадательно. Наконец, временное Р. санкционируется в Швеции и Финляндии судом, когда он убедится в существовании семейного раздора; оно не может привести к разводу, но может быть возобновляемо; в Финляндии, если виноват муж, жена остается в доме со всем имуществом и детьми. В России до начала XIX века Р. применялось в судебной практике консисторий и Св. Синода в тех случаях, когда не было достаточных оснований для развода; оно назначалось до примирения. Договоры супругов о раздельной жизни считались законными; духовники подписывали их за супругов, маклера свидетельствовали. Такие договоры сами собою удостоверяли, что совместная жизнь невозможна. Ни нравственное, ни юридическое сознание общества не видело препятствий к тому, чтобы разъехавшиеся супруги регулировали свои имущественные отношения под защитой закона. В 1819 г. по инициативе Св. Синода состоялось мнение государственного совета (П. С. 3. № 27737), сделавшееся источником действующего закона: 103 ст. 1 ч. Х т. Св. Зак., по которой супруги обязываются жить вместе, и всякие акты, клонящиеся к Р. супругов, недействительны, — и 76 ст., распространившей это запрещение на всех христиан, даже на признающих брак за союз гражданский. Вследствие этого в России не только недействительны сделки между разъехавшимися супругами об алиментах и детях, но и самый добровольный разъезд, и отъезд одного супруга без согласия другого воспрещены законом. В переводе на язык жизненных явлений это означает, что жена лишена возможности оставить дом своего мужа, хотя бы это был не семейный очаг, а ад; муж, не имеющий ни оседлости, ни определенных занятий и не исполняющий лежащей на нем по закону обязанности доставлять жене пропитание, вправе требовать, чтобы жена следовала за ним в его странствованиях, хотя бы она добывала себе средства к существованию личным трудом. При таком положении вещей в некультурной массе, где глубоко коренится убеждение, что муж в праве "учить" жену, женщина оказывается почти в крепостной зависимости и вынуждена терпеть и истязания, и ласки сифилитика, и разорение хозяйства пьяницей — и терпеть безропотно, потому что даже отсидевший в тюрьме за мучительство над женой муж беспрепятственно восстановляется во власти над своей жертвой. Не раз указывалось на то, что один страх потерять даровую работницу служил бы сильнейшим стимулом для водворения сносного отношения к жене, когда религиозная проповедь и предписание закона бессильны поддерживать любовь к женщине и уважение к ее личности. Осуществлению реформы, необходимость которой сознана уже давно, препятствовали до сих пор следующие соображения: принятием мер к ограждению отдельных лиц от применений можно поколебать общественную нравственность и основы семейной жизни; если создать законный путь для Р. супругов, то этим умножится количество просьб о том, последует ослабление брачного союза и умножение развратной жизни; лучше возлагать надежду на общее смягчение нравов; но так как последнее вообще сопровождается ослаблением понятий о нравственных обязанностях, то не следует издавать закона, который мог бы служить развратным людям орудием к удовлетворению их страстей. Однако при всей неподвижности законодательства жизнь брала свое: мало-помалу и суды, и администрация, и даже сам законодатель ослабили безусловное значение нормы. Закон 1862 г. позволил жене не следовать за мужем, ссылаемым по приговору общества, если она страдает неизлечимой болезнью или если доказано его жестокое обращение с ней или его явно развратное поведение; право это распространено и на случаи административной ссылки; в 1865 г. оно дано семьям высылаемых за границу колонистов развратного поведения. Следовательно, не жестокость и разврат сами по себе дают право на Р., а кара со стороны публичной власти. Окружные суды оставляют без последствий иски мужей о понуждении жен к совместной жизни, находя неудобным постановлять решение, которое не может быть осуществлено: водворенная к мужу жена может тотчас же опять уйти от него. Затем суды выдержали борьбу с сенатом по вопросу о содержании жены, живущей отдельно от мужа; сенат, оставаясь сперва на идеалистической точке зрения и заботясь об охранении неприкосновенности брака, отменял решения в пользу жен, находя, что обязанность содержать жену предполагает совместную жизнь супругов. В конце концов, однако, сенат изменил свою практику. Мировые судьи в первые годы своей деятельности (1866—72) утверждали мировые сделки, по которым мужья обязывались оставлять жен в покое и выдавать им виды на жительство; но этой практике скоро был положен конец сенатом. Волостные суды могли свободнее отступать от закона, которым они даже не обязаны руководствоваться; но при данном культурном уровне крестьянской среды освобождение жены путем мирового соглашения и выдачи отдельного вида могло составлять только исключение. Больше всего сделано административной властью. Обращаемые к монаршей милости прошения жен о Р. долгое время рассматривались в III отделении Собств. его имп. вел. канцелярии, откуда в 60-х гг. не раз исходили проекты общего закона о Р. В 1880 г. место III отделения занял департамент государственной полиции, в 1881 г. — комиссия прошений, а с 1884 г. — канцелярия по принятию прошений, на высочайшее Имя приносимых. Благодаря ей разрешено немало случаев семейных несогласий, но деятельности одного учреждения на всю Россию при отсутствии, к тому же, определенных правил о Р., очевидно недостаточно. Выс. утв. 29 декабря 1897 г. мнением государственного совета редакционной комиссии по составлению проекта гражданского уложения поручено внести в государственный совет законопроект о Р. супругов. Принимая во внимание опыт западных стран, следует желать: 1) чтобы поводы к Р., которое будет вспомогательным при разводе, были формулированы возможно шире, так как святость брачной связи ими нимало не колеблется и так как легко предвидеть, что с введением института Р. труднее можно будет рассчитывать на реформу закона о поводах к разводу; 2) чтобы допущено было Р. по санкционированному судом взаимному согласию (о технических преимуществах его см. Развод) и чтобы сделки между разлучившимися таким образом супругами признавались действительными; 3) чтобы виновный муж обязывался выдавать жене содержание соответственно своему положению и средствам; 4) чтобы судьба детей определялась судом на основании соображений о благе детей независимо от вопроса о вине одного супруга перед другим, и 5) чтобы определения суда касательно детей могли быть отменяемы тем же судом в случае изменившихся обстоятельств.

Литература (кроме указанной в ст. о Разводе): "Замечания о недостатках действующих гражданских законов" (изд. редакц. ком. по сост. гражд. улож., 1891); Пахман, "Обычное право"; Лудмер, "Бабьи стоны" ("Юридич. вестник" за 1884 г., №№ 11 и 12 и 1885 г., № 11); Обнинский, "Факт и право в вопросе о разлучении супругов" (там же, 1889, № 10); К. К. Арсеньев, "О разлучении супругов" (докл. спб. юридич. общ.; "Вестник Европы", 1884 г., № 3).