(или франконская) — в Германии имела 4 представителей: Конрада II, Генриха III, Генриха IV и Генриха V. Столетний период ее царствования (1024—1125), чрезвычайно важный с всемирно-исторической точки зрения, можно разделить на две эпохи: время первых двух Салиев отмечено необыкновенным ростом теократической монархии, достигшим около середины XI в. своего апогея, а при двух последних различные неблагоприятные условия усилили центробежные элементы Германии в ущерб монархии, поработили престол князьям и церкви. Границу этих 2 эпох составляет 1046-ой год, когда Генрих III короновался императорской короной в Риме. До этого года королевская власть, внутренний мир и порядок постоянно растут; после 1046 г. успехи короны случайны, падение монархической власти идет с возрастающей быстротой. Территориальный состав империи увеличился при Конраде II приобретением Бургундии (Арелатского королевства), обнимавшей долину Роны и склоны Юрского хребта, из чего можно заключить, что поступательное движение немецкой нации, начавшееся еще при Каролингах, продолжалось. Однако было резкое различие в характере завоеваний на западе, среди романских народов, стоявших выше немцев в культурном отношении, и на востоке, среди разрозненного славянского мира. С течением времени территориальные захваты на западе прекратились; самое господство немцев за Рейном и на Роне не отличалось прочностью, между тем как движение за Эльбу и на Дунай шло почти непрерывно. Со стороны запада сама Германия сделалась ареной различных культурных влияний, что выразилось, между прочим, в реформе многих немецких монастырей в духе клюницизма. Успехи немецкого влияния на востоке и юго-востоке при первых Салиях были блестящи. В 1041 г. покорился Бретислав Богемский; в 1045 г. венгерский король Петр, ставленник Генриха III, делается его вассалом; в такие же отношения становятся владетели Польши и Фландрии. Но уже последние годы Генриха III были омрачены политическими и военными неудачами: Венгрия освободилась от дани и вассальных отношений; в Лотарингии и Фландрии местные владетели восстали против императора; в Италии норманны нанесли папе Льву IX поражение при Чивителле (1054), что сильно подорвало значение императора, как защитника папского престола. Во время малолетства Генриха IV и правления матери его Агнесы и Ганнона Кельнского, а позже — во время борьбы за инвеституру, Польша, Венгрия и Богемия пользуются смутой в государстве и не только уничтожают последние следы своей зависимости от империи, но даже переходят в наступление; прошло много лет, пока Генрих V отстоял неприкосновенность имперской границы. Среди балтийских и полабских славян ослабление империи выразилось в разрушении церквей и монастырей, при чем сильно пострадала Бременская епархия знаменитого Адальберта, ослабленная в борьбе с Биллунгами. Внутреннее устройство империи носило еще те же черты, что и при саксонской династии, но под старыми формами были уже зародыши новых политических и социальных образований. Во главе государства стоял король, избранный духовными и светскими князьями на франконской земле и коронованный в Аахене. Первые Салии удачно старались основать наследственную монархию и низвести выбор короля, освященный обычаем и народным правом, к простой формальности; это достигалось ранней подготовкой намеченного наследника к государственной деятельности и передачей ему правления еще при жизни предшественника. Так, на сейме 1053 г. в Трибуре Генрих III заставил князей присягнуть своему трехлетнему сыну, будущему королю Генриху IV. Последний также короновал своего сына (1099), заставив предварительно, на сейме в Кельне, признать за молодым Генрихом права на наследство. Кратковременность династии, страстная оппозиция вассалов против наследственности монархии, борьба с папством, постоянно отвлекавшая силы императоров, и смутная эпоха регентства Агнесы и Ганнона были причинами неудачи стремлений Салиев. Вассалы выставляли антикоролей, которых принуждали (напр. Рудольфа Швабского) дать обязательство, что корона не будет передана по наследству (борьба двух принципов продолжалась при Штауфенах и кончилась в пользу князей). После коронования в Риме германский король получал титул "римского императора"; он пользовался также правом носить ломбардскую корону; в 1046 г. Генрих III соединил с германской короной сан римского патриция, дававший ему патронат над престолом св. Петра. Короли по-прежнему вели жизнь странников, не имея постоянной резиденции, останавливаясь в бургах и пфальцах или в крупных городах, где вокруг них собирался блестящий двор. Здесь король в качестве верховного судьи судил и разбирал споры; в его присутствии местные власти теряли силу. Вместе с советниками он занимался текущими делами, принимал посольства и т. п. Турниры, музыка, танцы и пиры развлекали блестящее общество. Доходы король получал из огромных, рассеянных по всей империи имений, которые, несмотря на щедрые раздачи духовным и светским вассалам, были еще очень многочисленны. Лично управляя государством, король раздавал права, привилегии, иммунитеты и государственные должности; в последнем случае ему приходилось считаться с наследственными и племенными правами. Архиепископы Майнцкий, Кельнский и Трирский занимали высшее место среди придворных чинов в качестве великих канцлеров, первый для Германии, второй для Италии, третий для Бургундии; другие высшие придворные чины были уже в зародыше, но еще не соединялись неразрывно с известными герцогствами или графствами. Кроме того, масса дворян и слуг жила от милости короля. Как и в саксонскую эпоху, во главе отдельных племен (саксов, швабов, баварцев, каринтийцев, верхне- и нижнелотарингцев) стояли герцоги, первые вассалы короны, самостоятельно управлявшие своими землями. Имея связи среди местной аристократии и опираясь на стремление племен к сохранению своей самобытности и вольностей, герцоги отстояли наследственность своих ленов и положили первое основание дроблению Германии. Впрочем, и тут эпоха первых императоров из С. дома резко отличается от позднейшего времени. Черпая силы из собственных наследственных земель, король естественно стремился соединить в своих руках по возможности все герцогства. При Генрихе III только Саксония и Лотарингия имели собственных герцогов, но при Генрихе IV герцогства окончательно ускользнули из рук короля. Маркграфы, охранявшие границы государства, занимали положение одинаковое с герцогами, но шли в имперское ополчение под герцогским знаменем. Генрих III создал новое маркграфство Штирию, выделив из Каринтии восточную ее часть, чтобы придать борьбе с мадьярами большую интенсивность. Пфальцграфы по-прежнему охраняли королевские права и регалии, в герцогствах управляли королевскими доменами, судили во всех общинах, непосредственно подчиненных королю. Постоянный антагонизм этих верных слуг короля с герцогами кончился в пользу последних; пфальцграфы почти отовсюду были вытеснены. Добившись наследственности, герцоги и маркграфы основали могущественные династии, успешно соперничавшие с королевской; в Саксонии такую роль играли Биллунги, в Австрии — Бабенберги, в Южной Германии — Церингены, Вельфы и Штауфены. Многие графы также добились наследственности своих достоинств и самостоятельности. Старинное деление на области (Gau) уже не совпадало с делением на графства; иные графы соединили в своих руках несколько областей, а в крупных областях сидело несколько графов; иммунитет городов еще более запутывал систему. Владетелей обширных графств (одного крупного гау) стали называть ландграфами; бурги и крепкие города подчинялись бургграфам. Пользуясь слабостью центральной власти, области в лице своих представителей — князей добивались автономии (Landeshoheit). Феодализация общества, связавшая мелких владетелей и рыцарей крепкими узами вассальной и экономической зависимости с аристократией, лишала правительство лучших военных сил. Практичные Салии пошли навстречу духу времени и признали принцип наследственности ленов, но заставили коронных вассалов (князей) сделать то же самое относительно их вассалов (рыцарей и динстманнов). Эта мера привлекла на сторону Империи сердца военных людей, видевших в короле защитника своей свободы. Решившись дать юридическую основу существующей уже практике, король прекращал, вместе с тем, раз навсегда постоянные споры, возникавшие из соединения аллодов с ленами, и уничтожал главный источник смут. Не завися более от произвола своих сюзеренов, мелкие вассалы свободнее исполняли свои обязанности по отношению к королю, а герцоги и графы не так легко собирали рыцарей для бунта. Те же цели преследовал закон Конрада II об итальянских вальвассорах (1037), гарантировавший им наследственность бенефиций, суд пэров и апелляцию к императору; император в данном случае имел в виду разъединить враждебную немцам национальную партию и "вырвать меч" из рук крупных феодалов (капитанов). При Генрихе IV, с ослаблением королевской власти, княжеские съезды получают характер законодательных сеймов, предписывающих свою волю королю; на этих съездах решаются, часто наперекор ему, важнейшие дела государства. Съезд в Трибуре (1066) предложил Генриху IV либо удалить Адальберта Бременского, либо сложить корону; в Горстунгене (1074) князья заставили Генриха срыть все саксонские бурги; на съезде в Трибуре 1076 г. королю предписали очиститься от отлучения в течение года или же сложить власть. Даже Вормсский конкордат 1122 г. был больше всего делом князей, которые во время борьбы между империей и папством возвысились до степени третьей державы, более всего выигрывавшей от примирения ослабленных противников; плодами так наз. спора за инвеституру воспользовались в Германии князья. В разрушении королевской власти и единства империи принимали участие и духовные князья, имевшие в силу своих традиционных связей с монархией, своего образования и богатства исключительное влияние на государственные дела. Епископы, и аббаты были первыми советниками короля; они воспитывали королевских детей, они же заведовали государственной канцелярией. В борьбе с феодалами саксонская и С. династии опирались на духовенство; из года в год росли его иммунитеты и привилегии; архиепископы, епископы, даже некоторые аббаты освободились таким образом от герцогов и сами стали могущественными ленниками, соединив в своих руках духовную и светскую власть. При С. династии было 6 архиепископов — Майнцский, Кельнский, Трирский, Магдебургский, Бременский и Зальцбургский; они получали паллий из Рима; им было подчинено 35 епископов. Первые Салии почти бесконтрольно распоряжались духовными местами, замещая вакансии верными людьми из королевской капеллы; часто бывали и случаи явной симонии, встречавшей протест со стороны партии реформы. С течением времени немецкое высшее духовенство вопреки своей прежней политике стало стремиться к освобождению от опеки короля и вполне прониклось тенденциями феодалов. Протянув руку помощи князьям, прелаты сохранили свои места и получили свободу действий. Самый тяжелый удар союзу короны с немецким духовенством был нанесен постановлением Римского собора 1075 г. о симонии и инвеституре, до основания поколебавшим шаткое феодальное государство. Вормсский конкордат мало что изменил в этом отношении; высший клир Германии, перестав быть зависимым союзником короны, усилил ряды враждебной королю аристократии. Типичными представителями этой своекорыстной политики были Ганнон, мечтавший создать из Кельна немецкий Рим, и Адальберт, стремившийся основать на севере особый патpиaрхат около Бременской метрополии. Отношения к папству, также основанные на традиционном союзе, круто изменились с середины XI в. Генрих III, несмотря на свою церковность, распоряжался престолом св. Петра как прочими епископскими кафедрами, возводил и низводил пап по своему усмотрению, в силу власти римского патриция; папство настолько унизилось, что стало обыкновенным феодом империи. Через двадцать лет после его смерти возродившееся папство грозило в свою очередь сделать империю своим феодом. Законом о папских выборах (1059) курия оградила себя от вмешательства светской власти; затем, не получая защиты из-за Альп (в эпоху регентства) против народных бунтов, норманнов, тускуланских баронов и ломбардских епископов, папство стало искать других союзников и нашло их в тех же норманнах и в патарии (см.). Когда началось преобразование общества и церкви в духе клюнийцев (о чем мечтал и Генрих III) и пришлось решить вопрос, кому принадлежит первенство в теократической империи — преемнику ли галилейских рыбаков или наследнику Августа и Траяна, папство заключило союз с князьями и разорвало нравственную связь, соединявшую государя с его подданными, предав первого анафеме и освободив последних от присяги; наконец, оно объявило монархию эманацией своего полновластия и потребовало для себя решающего голоса при замещении германского престола (см. Папство и теория его власти). К несчастью для С. династии, ее представители слишком увлеклись политическими вопросами, разбросались в борьбе на различных театрах и упустили время стать во главе трех могущественных движений века: Божьего мира, реформы в духе клюнийцев и крестовых походов. На полях Пиаченцы и Клермона Урбан II двинул католическую Европу на Восток, а император остался праздным свидетелем этого мирового события. Социальные отношения сложились в виде распадения нации на две неравные половины: малочисленную, облеченную всеми правами феодальную аристократию и бесправную народную массу, из среды которой уже заметно выдвигается буржуазия. Необеспеченность личной свободы и собственности, дороговизна военной службы и разложение государственной власти заставляло мелких собственников становиться вассалами короля или сильных людей (только в Саксонии сохранился многочисленный класс свободных крестьян-собственников). Изменившаяся система военного устройства еще резче провела сословную грань. Вместо свободных крестьян, сражавшихся в пешем строю и в отцовском вооружении, под государственным знаменем саксонских королей, при Салиях по призыву короля вассалы приводили ему отряды конницы из закованных в латы рыцарей и динстманнов. Только бившийся в рядах этой рыцарской армии воин пользовался почетом; пехотинец встречал лишь презрение. Уже в эпоху С. императоров получило начало деление всех благородных и свободных людей на 7 разрядов или "щитов" (Heerschilde), заимствованное от военного строя. Первый щит поднимал король, второй — духовные князья, третий — светские князья (вассалы короля), четвертый — графы и владетели земель с собственной юрисдикцией. Это была высокая аристократия. Пятый щит поднимали средние ленники, подвассалы (Mittelfreie), имевшие право держать свободных вассалов (Bannerherren); шестой — их вассалы, простые рыцари, не имевшие своих свободных вассалов и состоявшие на службе. Все эти 6 категорий благородного рыцарства (milites, ordo equester), несмотря на различие степеней, были проникнуты духом сословного равенства. В самых крайних случаях призывался к оружию седьмой "щит" — свободное крестьянство, постепенно терявшее право носить оружие, а вместе с тем и гражданские права. Только с трудом завоевали себе горожане право носить оружие, но сражаться рядом с рыцарями они не имели права; гарнизонная служба и защита городов — вот та скромная роль, которую отвели буржуазии. Мелкий люд обратился в бесправную и неимущую массу; свобода стала привилегией сильного.

В культурном отношении эпоха С. династии была шагом назад сравнительно с предыдущей. Первые Салии покровительствовали наукам, нашедшим приют в С. Галлене, Рейхенау, в монастырях Шварцвальда и Нижнего Рейна, а также искусствам; великие сооружения в романском стиле (в Шпейере, Вормсе, Майнце, Кельне) относятся к их эпохе. Жестокая борьба, возгоревшаяся с середины XI в. и сопровождавшаяся разрушением церквей и монастырей, не была благоприятна для процветания наук и искусств; она наполнила Германию и Италию всеми ужасами войны и подготовила почву для одичания нравов. Империя была усеяна замками рыцарей, сделавших из разбоя и мелкой войны доходное ремесло; кулачное право, грабежи и пожары — вот общий фон жизни при Генрихе IV и Генрихе V. На такой почве упадок нравов и разврат должны были пустить глубокие корни и захватить все слои общества, не исключая и духовенства. Из мрака смуты и несчастий человечество искало успокоения и искупления в подвигах веры (крестовые походы). Когда Германия и Италия находилась под гнетом церковного проклятия, когда не было ни одной души, не оскверненной обхождением с отлученными, когда отец восстал на сына, папа на папу, когда раскол захватил все слои общества и все учреждения, общее сознание вины и забота о спасении души еще более усилили аскетическое настроение, на котором папы основали свою победу над миром. Самые подвиги веры сопровождались дикими действиями; крестоносцы избивали на своем пути евреев, жгли и грабили христиан. При господстве аскетических идеалов становится понятной сила отлучений, к которым прибегало папство в борьбе с врагами. Феодальное государство было шатким зданием и поддерживалось, главным образом, страхом пред данной клятвой; когда эта связь была ослаблена и во имя религии ее высший представитель стал проповедовать измену, все узы падали и личные интересы брали верх над государственными. Только рост имперских городов (Кёльн, Вормс, Юлих и др.) с их богатством, промышленностью, торговлей и благоустройством составлял отрадное исключение в эту эпоху рабства, нищеты, анархии и фанатизма. Сознавая связь своих интересов и свободы с могуществом империи, города Германии стали верными союзниками Генрихов и проложили себе таким образом путь к будущему могуществу (в Сев. Италии города воспользовались борьбой папства с империей и патарианским движением для создания своей коммунальной независимости). На литературе эпохи ясно отразилось церковное настроение и сословная рознь. Народная поэзия разделяла презрение, с которым относились к народу, и заглохла; среди суеверной и фанатической толпы ее представители (Spielleu te, Bänkelsä nger) не находили более слушателей. Немецкая литература эпохи борьбы за инвеституру и крестовых походов имела преимущественно духовное содержание, занималась мистериями, библейскими темами, страхами ада, реже — античным миром, с педагогической целью; нет недостатка и в сатирических выходках против разврата и роскоши рыцарей, монахов и дам. Излюбленными темами были антихрист, страшный суд, прославление Девы Марии. Внешние формы отличались неуклюжестью; авторы охотно писали рифмованной прозой и даже смешивали латинский язык с немецким. Молитва, исповедь, поучение также получают поэтическую форму (кроме Ноткера Лабео, Виллирама, Эццо, много анонимных авторов писали в эту эпоху). Латинская литература была несравненно богаче, имея богословское, полемическое или историческое содержание. Обилие классических цитат, перемешанных с плохой церковной латынью, свидетельствует о знакомстве авторов с классическими писателями. Кроме историков (Випон, Ламберт, Герман, Адам Бременский и др.), множество памфлетистов и авторов полемических трактатов было выдвинуто страстной борьбой за идеи и принципы. Последний род литературы особенно развился в Италии, Лотарингии и Фландрии. В имперских монастырях благочестивые монахи составляли летописи, носящие обыкновенно имя их монастыря (альтаихские, рейхенауские и др.), они часто имеют официозную окраску. Спор между папой и князьями с одной, королем — с другой стороны поставил на очередь такие острые вопросы, как происхождение государства, королевской власти, отношение народа к монарху, отношение духовной власти к светской и т. д. Этот спор несомненно расширил умственный горизонт передовых людей, привел их к изучению римского и церковного права; Вормсский конкордат носит на себе явные следы стремления разграничить начало светское и духовное. Из многочисленных полемистов и памфлетистов этой бурной эпохи (Боницо, Бенцо, Доницо, Петр Красс, Бенно, Венцо, Манегольд и др.) одни отстаивают империалистическую точку зрения, другие — папистическую, третьи служат интересам княжевластия, у одного из них, магистра Манегольда Лаутенбахского, впервые в средние века всплывает учение о народовластии.

Многочисленные источники для истории С. династии превосходно обработаны и изданы в "Monumenta Germaniae historica". Летопись Ламберта ("Annales Hersfedenses") изд. в III и V т. "Scriptores"; талантливая биография Конрада II, составленная его капелланом Випоцом (Vipo, "Vita Chuonradi regis") — в XI т.; рейхенауская летописная хроника (Hermann von Reichenau, "Chronicon") — в V томе; альтаихская летопись ("Annales Altheuses") — в XX-м ; история саксонской войны Брунона (Bruno, "De bello Saxonico") — в V-м; анонимная "Vita Heinrici IV" — в XII т.; всемирная хроника Экгегарда (Ekkehard von Aurach) — в VI т. Полемическая литература обработана в том же издании Ileinemann'ом (1891—92). О публицистах XI в. существует специальная монография: Mirbt,"Die Publicistik im Zeitaller Gregors VII" (1894). Официальные документы эпохи изд. во II томе отдела "Leges" в "Monum. Germ.". Важным дополнением служит V том изд. Jaff e — "Bibliotheca rerum Germanicarum". Критика источников — у Wattenbach, "Deutschlands Geschichtsquellen in Mittelalter" (несколько изданий). Сборник извлечений из источников, расположенных в хронологич. порядке, изд. Richter ("Annalen d. deutschen Reiches im Zeitalter d. Ottonen u. Salier", 1890). Для хронологии важен Stumpf, "Acta imperii ab Heinrico I ad Heinricum VI" (1865—1881); для библиографии — Waitz, "Quellenkunde der deutschen Geschichte" (неск. изд.); для истории учреждений — Waitz, "Deutschlands Verfassungsgeschichte" (т. IV). Очерк идей у кн. С. Н. Трубецкого ("Религиозно-общественный идеал зап. христианства в XI в."). О клюнийском движении в Германии см. Поппон. Кроме соответственных отделов в общих сочинениях Гизебрехта, Ранке, Нитча, Лампрехта и др., существуют ценные монографии для каждого царствования, представляющие пока еще только свод и оценку сырого материала: Hirsch und Bresslau, "Jahrb ücher des deutschen Reiches unter Konrad II" (1879—84); Steindorf, "Jahrb. des deutsch. Reiches unter Heinrich III" (1874—81), Meyer von Knonau, "Jahrbü cher d. deutsch. R. unter Heinrich IV und Heinrich V" (1890). История С. династии Штенцеля (Stenzel, "Gesch. der fr ä nkisch. Kaiser") и соч. о Генрихе IV Флото (Floto, "Kaiser Heinrich IV und sein Zeitalter") значительно устарели.