— (кроме русских; см. Поземельная община). Община у славян, несмотря на сходство с общеарийским родовым строем, является чисто народным институтом, корни которого уходят в глубокую древность. Название "опh è на" мы встречаем в сербских грамотах XII в.; "оbес" находим у Фомы Штитного (чешский писатель XIV в.). Под этими и другими названиями община существовала у всех славянских племен, а под именем "задруги" (см.) она до сих пор сохраняется у южных славян. В общем довольно мало сохранилось указаний относительно первобытного состояния славян, но, основываясь на свидетельствах летописей (Прокоций, Константин Порфиродный, "род" Нестора, genus, gentes, generationes Козьмы Пражского) и житий свв. (род Вершевичей в "житии св. Войцеха", известие о крещении целого рода в 500 человек в житии св. Оттона), а также на данных филологических, новейшие исследователи определяют первоначальную славянскую общину как кровный родовой союз, единство которого выражается в сожительстве целого рода под одной кровлей и в совместном нераздельном владении собственностью, как естественным и необходимым последствием совместного производства; таким образом, к кровной связи с самого начала присоединялось и трудовое начало. У полабских славян каждый род имел своего бога, в лице обоготворенного предка. Отсюда, а также из народных песен, поверий и других этнографических данных, можно вывести предположение, что древняя община была связана и единством религиозного культа. Судя по современным остаткам общины, ее организация была такова. Число членов общины неопределенное; иногда оно доходит до 7 0 душ, так что может составить целое село. Во главе стоит старейшина, носивший в разных славянских странах различные названия (жупан, староста); он выбирается членами общины, обыкновенно из старших летами, как более умудренных опытом, но иногда власть попадает в руки более предприимчивого и талантливого. Родовой старейшина — не отец семьи в патриархальном периоде человеческого сожительства. В общине нет того порабощения, которое существует в патриархальной семье; основной принцип общины — равноправность всех ее членов относительно имущества, избрания главы и решения других дел. Власть старейшины — лишь исполнительная. Он распределяет работы, продает и покупает для общины, председательствует на общинных собраниях, в древности, может быть, совершает и богослужение. Жена старейшины или вообще старейшая из общины (серб. домачица, болг. домовница) управляет хозяйством, а во время отсутствия мужчин семьей, подавая пример аккуратности и трудолюбия. Такая община сохранилась до настоящего времени у сербов и хорватов, причем, как доказал Богишич в своей весьма важной статье: "О несложной семье у сербов и хорватов" ("Ж. М. Н. Пр.", 1885, февр.), у последних организация сложной общины (задруга) и простой семьи, состоящей из отца, матери и детей (так наз. инокоштина), была тождественна; следы такой общины есть и у болгар (см. ст. Гомова в "Софийском Периодическом Списании" 1888, кн. XXI — XXII), и у словинцев (см. Babnik, "Sledovi sl. рr.", 28); в нынешнем веке еще существовали в Польше два места — деревня Ельня (J edlna) на юге и племя курпиев в Мазовии — где сохранялись остатки общинного землевладения (см. Мацеевский, "Staropolska wiejska gmina w zasadzie swej i rozwoju" в "Dziennik powszechny",1861, № 55). У чехов нашел общину Пейскер ("Z á druha na Prachensku", Прага, 1888). Такого рода союз был основой общественной и государственной жизни славян. Он изменялся в зависимости от развития самой государственной жизни славян. Прежде всего в древней общине стала пропадать кровная связь, вследствие вторжения новых элементов (зятья); она стала дробиться; явилось разделение труда, частная собственность. У чехов (см. Julius Lippert, "Die altslawischen Gesellschaftsformen"; его же, " Socialgeschichte B ö hmens in vorhussitоscher Zeit", т. 1, 1896) семейная община часто распадалась вследствие отделения деда с сыновьями и внуками (откуда земельный собственник dedic, a его земля dedina). У поляков труднее всего проследить историю общины; некоторые польские историки даже вовсе не признают, в исторический период Польши, существования общинного землевладения, но к противоположному выводу приводят вышеупомянутые факты, равно как приведенный выше пример в ст. Мацеевского, и то значение "ополя", какое раскрывается в новейших исследованиях (ср. Винавер, "Исследование памятника польского обычного права XIII в.", Варш., 1887; Smolka, "Mieszko Stary i jego wiek", 1881; Piekosinski, "О ludnosci wiesn"; его же, "О powstaniu spoleczenstwa polskiego w wiekach srednich i jego pierwotnym ustroju", в "Rozprawach i sprawozd. z posiedzen wydz. hist.-f i l. Akademij Um. u Krakowie", т. XIV. Здесь же изложены и взгляды на старый общественный строй Польши, от Лелевеля до Пекосинского). По истории сербской общины интересно мнение Новаковича ("село", из сочинения Новаковича "Народ и земла у старой српскоj држави", Белград, 1891), что в старой Сербии община была слабее развита (не более 7 — 11 членов, без общей пахотной земли), чем в турецкий период, когда задруга насчитывала 50 — 80 душ. Кроме деревенской общины существовала у западных славян и городская община, мало отличавшаяся в основе от деревенской: то же занятие земледелием, то же самостоятельное общинное управление. Лишь с XIII в., когда у западных славян стали распространяться немецкая колонизация и немецкое право, исчезает славянский город, как центр волости и уезда, и являются отдельные от земли города с особым городским классом, занимающимся ремеслами и торговлей, и с новыми властями. Те же виды общины мы встречаем и в Далмации: семейная община (tribus, genus, члены ее — consanguinei, cognati, p r opinqui), состоявшая из а) братьев, братьев и сестер, b) родителей и детей, с) дядей и племянников, d) деда, родителей и детей, е) прадеда, деда, родителей и детей, и владевшая сообща пахотным участком земли, (allodium, haereditas, possessio), подлежавшим отчуждению лишь с согласия всех членов общины; затем деревенская община, имевшая в коллективном пользовании лишь угодья (напр., луга), и наконец, городская община (communitas, в противоположность народной общине, universitas), также по преимуществу земледельческая (см. Смирнов, "Землевладение в Хорватии и Далмации в Х — XI в.", в. "Ж. М. Н. Пр."; Рейц, "Политическое устройство и права прибрежных островов и городов Далмации в средн. вв."). Образование частной собственности, развитие неземледельческих занятий, влияние правительства, а также и другие причины, вроде эгоизма более сильных членов общины, взаимного недоверия и т. п., объясняют исчезновение общины у западных славян и ее слабость, близкую к падению, у южных (ср. Мллиhевиh, "Кнажевина Србиjа").

А. Л—ий.