— В общей части уголовного права различаются: психическое принуждение (см.), случай (см.) и принуждение физическое (vis absoluta), когда лицо действовало под давлением непреодолимой, безусловной, превосходящей С. природы, другого человека или животного. Физическое принуждение отличается от психического отсутствием возможности выбора между пожертвованием собственным благом и совершением преступного деяния, почему совершенное в этом состоянии никогда не может быть вменяемо в вину независимо от сравнительной важности разрушенного блага. От случая оно отличается сознанием совершаемого и предвидением последствий. Несмотря на такое самостоятельное значение физического принуждения, положительные законодательства не дают о нем особых определений, а объединяют его обыкновенно с принуждением психическим. Русское действующее право о физическом принуждении не говорит вовсе; поэтому на практике приходится или делать вывод о ненаказуемости деяний этого рода из отсутствия умысла и неосторожности, или подводить их под правило ст. 100 о крайней необходимости. Проект уголовного уложения сближает физическое принуждение со случаем и в ст. 35 говорит: "не вменяется в вину преступное деяние, коего учинивший не мог предвидеть или предотвратить.

В гражданском праве непреодолимая сила (vis major, force majeure, höhere Gewalt) — служит основанием к устранению ответственности за вред и убытки не только при отсутствии вины со стороны лиц, их причинивших, но и тогда, когда эти лица приняли на себя особые заботы об охранении вещей и, след., ответственность за простой случай (см.). В римском праве освобождались таким образом от ответственности владельцы морских судов и хозяева гостиниц — за вещи пассажиров и постояльцев, в современном праве — контрагенты по договорам перевозки, а также предприниматели за вред и убытки, причиненные личности и имуществу рабочих и третьих лиц. Русское право в некоторых случаях также освобождает от ответственности за вред, если последний произошел от "причин, от воли Божией зависящих", "чрезвычайных приключений", "неизбежного случая", "гибельного случая", "непреодолимого от превосходящей С. принуждения" и т. д. Ближайшее определение понятия С. непреодолимой закон предоставил суду и юристам, среди которых до сих пор существовали и существуют по этому предмету серьезные разногласия. Разногласия эти стоят в связи с принципиальной постановкой вопроса об основаниях вознаграждения за вред и убытки (см. соотв. статью). Представители так наз. субъективной теории в определении С. непреодолимой (формулировано Гольдшмидтом, Виндшейдом, Дернбургом) связывают повышенную ответственность хозяев гостиниц, общественных возчиков и предпринимателей с непосредственным возложением на них законом или договором особых забот (custodia) о личности и имуществе лиц, входящих в соприкосновение с их предприятиями. Кроме обычных попечений "хорошего домохозяина", хозяин гостиницы, возчик и предприниматель обязаны предвидеть и все могущие произойти случайности, устранимые не только обыкновенными, но и особыми, чрезвычайными средствами. Названные лица должны принимать все возможные меры к тому, чтобы, если можно, предупредить грозящую или предотвратить действительную опасность. Дернбург говорит о необходимости со стороны названных лиц забот о целесообразных, требуемых современной наукой и техникой учреждениях, могущих гарантировать публику от грозящей опасности. Вопрос о том, соблюдены ли в каждом данном случае все необходимые предосторожности, может быть разрешен лишь свободным усмотрением судьи. Все события, которые, по мнению судьи, не могли быть предусмотрены и предотвращены с приложением самой большой степени внимания, подходят под понятие С. непреодолимой. Противники субъективной теории указывают на то, что в такой формулировке понятие С. непреодолимой совпадает с понятием случая (см.) вообще, так как оно противополагается, в сущности, вине предпринимателя или перевозчика: не оказать надлежащей заботливости, раз она принята на себя или наложена законом, или быть недостаточно предусмотрительным в выборе помощников или в надзоре за ними — это и значит быть виноватым с гражданско-правовой точки зрения (см. Culpa). Ответственность возчика и т. д. здесь по существу ничем не отличается от ответственности ремесленника, ставящего дурные материалы, или врача, производящего операцию плохими инструментами. Как врач, производивший операцию такими инструментами по невозможности иметь при данных условиях другие, освобождается от ответственности, так освобождается от ответственности и возчик, не бывший в состоянии, несмотря на желание, оказать надлежащую защиту личности или имуществу. Некоторые из противников субъективной теории поэтому или прямо отождествляют С. непреодолимую со случаем (Герт и др.) или выставляют против субъективной объективную теорию, стремящуюся установить понятие С. непреодолимой с более наглядными и точными признаками (эта теория формулирована Экснером, к которому примкнул ряд других писателей). Исходя из того, что самое трудное в привлечении к ответственности за вред и убытки заключается в доказательстве виновности, объективная теория видит в норме, устанавливающей ответственность во всех случаях, кроме действия С. непреоборимой, прежде всего способ облегчения доказательства для потерпевших. Во всех случаях несчастий, происшедших при не выходящих из ряда обычных и могущих быть предвиденными событиях, закон предполагает наличность вины руководителей предприятия или агентов его в непредусмотрительности или небрежности. Наоборот, во всех случаях, где мы имеем дело с явно необычными явлениями, противостоять которым не способна никакая человеческая воля, предположение переходит на сторону предприятия. Под С. непреодолимой теория и понимает именно эти чрезвычайный события, неизбежное воздействие которых на ход предприятия обнаруживается с первого взгляда. Экснер указывает два признака С. непреодолимой: 1) то, что воздействие исходит извне, а не происходит внутри предприятия (пожар от молнии, а не внутри здания) и 2) очевидность и крупные размеры события, выходящего из ряда обыкновенных (наводнение, необычное в данное время или небывалое, землетрясение в местностях, где обыкновенно его нельзя ожидать, и т. д.). Все другие случайности исключаются из понятия неодолимой С. Потерпевшему при действии неодолимой С. приходится самому доказать, что предприятие виновно в непринятии нужных мер; но и в этом случае предприятие может сложить с себя ответственность, доказав вину самого потерпевшего. Судье и здесь приходится, таким образом, внести субъективный момент в оценку события, но несомненно, что объективная теория более целесообразна с социальной точки зрения. Ее упрекают (Виндшейд) в том, что она чрезмерно повышает уровень ответственности предприятий, подвергая их ответственности за всевозможные случайности, не зависящие ни от вины предприятия, ни от вины потерпевшего. Не подлежит, однако, сомнению, что огромное количество несчастий, связанных с действием предприятий, вызвано к жизни именно существованием этих предприятий (при отсутствии железной дороги многих несчастий не произошло бы). Справедливо поэтому поставить в счет издержек предприятия все те события, которые именно обусловливаются его наличностью (напр. несчастия с прохожими и проезжими на линиях конно-железных дорог); но, с другой стороны, справедливо исключить события, вызванные общими причинами, которые имели бы действие и при отсутствии предприятия (оставленный на улице без надлежащего призора ребенок попадает под конку, — но он точно так же мог подвергнуться и другому несчастью на улице). Новый русский проект обязательственного права (объяснения к ст. 474 и 498) совершенно справедливо поэтому исключает ответственность перевозчиков как при С. непреодолимой (под которой понимаются только чрезвычайные явления природы), так и при неотвратимых деяниях третьих лиц. Современная русская судебная практика в определении понятия С. непреодолимой держится субъективной теории (объясн. к ст. 683 т. Х ч. 1). Ср. Windscheid, "Pandecten" (II, § 384, 8 изд., 1900); Dernburg, "Pand." (II, § 39, 5 изд., 1897), Goldschmidt, "Zeitschrift fur Handelsrecht" (III); Exner, "Der Begriff der h öh eren Gewalt" (B., 1883); Gerth, "Der Begriff der vis major" (Берл., 1890); Bruckner, "Die custodia nebst ihrer Beziehung zur vis major" (1889); Гордон, "Принцип ответственности железных дорог" (1887).