— По мнению многих христианских богословов-моралистов, так называемые евангельские С. составляют нечто совершенно особое от общехристианских нравственных требований; исполнение их, будучи предоставлено на произвол человека, составляет будто бы нечто сверхдолжное, и жизнь по правилам, предлагаемым в евангельских С., отличается высшим нравственным совершенством, чем жизнь, имеющая в своем основании заповеди. Утверждая это, означенные моралисты основываются, по-видимому, на Св. Писании, именно на тех местах его, где Спаситель и апостолы говорят о нищете и о девстве, как о высших нравственных подвигах людей, стремящихся к необязательному для всех нравственному совершенству. Другими богословами такой взгляд на евангельские С. признается ложным. Так называемые евангельские С. имеют в виду нравственное совершенство, к которому человек обязан постоянно стремиться. Следовательно, все, что ведет к этому совершенству, есть безусловно обязательное требование. Евангельские С. — это тот же закон, только в его индивидуальном обнаружении; другими словами, исполнение его становится обязательным для человека только при определенных субъективных условиях. Тот, кто может вместить, т. е. принять на себя известный подвиг, тот и обязан принять его на себя (Матф. XIX, 10—12).

Ср. прот. Ал. Вуколов, "О С. евангельских" (СПб., 1858); А. Гусев, "Евангельские С. и их отношение к положительным требованиям евангелия" ("Христ. Чтение", 1873, ч. III); архим. Сильвестр, "Ответ православного на схему старокатоликов о добрых делах" ("Труды Киевской Дух. Акад.", 1875, январь, февраль); прот. И. Л. Янышев, "Православно-христнское учение о нравственности" (М., 1887, стр. 58—59); Ал. Покровский, "Православно-христианское нравственное богословие" (Самара, 1891, стр. 57—59); Л. Епифанович, "Записки по обличительному богословию" (Новочеркасск, 1891).