— С. в Малороссии назывались первоначально лица занимавшие должности (уряды) при гетмане, в полках и в сотнях. Соответственно этим урядам, и С. делилась на генеральную, полковую и сотенную (см.). Вскоре понятие С. значительно расширилось. Под этим именем в конце XVII и начале XVIII в. стали разуметь не только лиц должностных, но также когда-нибудь занимавших уряды, заслуженных в войске и их детей, а также и всех вообще получавших от государственной власти населенные имения. По мнению А. М. Лазаревского, в левобережной Малороссии шляхты, как привилегированного сословия, после Богдана Хмельницкого не существовало. Это едва ли так. Сам А. М. Лазаревский называет целый ряд шляхетских родов, сохранившихся в левобережной Малороссии после 1654 г. "Генеральное следствие о маетностях" 1728—30 гг. называет целый ряд сел, остававшихся за шляхтой. Трудно, затем, предположить существование особых порядков на правом берегу Днепра, отличных от левобережных. Как велико было количество шляхты, с точностью неизвестно, Карпов насчитывает ее 303 человека. Нельзя сказать ничего определенного и о дальнейшей ее судьбе. При Выговском она, несомненно, еще существовала, это видно из договора его с поляками. В позднейших статьях, писанных при избрании гетманов, о правах и вольностях шляхты уже не упоминается: шляхта, вероятно, их потеряла и, может быть, даже именно вследствие измены Выговского, защитника шляхетских интересов. Шляхетские роды, получившие подтверждение своих местностей, не затерялись, однако, среди рядового козачества и после отмены юридических прав шляхты. На это указывает возведение в боярство Брюховецкого, во дворянство — целого ряда малорусской С. В отдельное сословие шляхта, во всяком случае, не сложилась. Вошла ли она целиком в состав С. и новейшего дворянства или же это выпало на долю лишь отдельных родов ее, остальная же шляхта слилась с общей массой рядового козачества — этот вопрос остается открытым. Одно только можно сказать с достоверностью: большинство современных малорусских дворянских родов потомки не этой шляхты, а С., выдвинувшейся из рядового козачества. Хотя малорусский народ был свободен и между посполитством и козачеством не было создано резкого разграничения, но на самом деле козачество получило преобладающее значение; все должности, все уряды замещались только козаками. Военная организация запорожского козачества легла в основу малорусского гражданского строя. Все уряды, начиная с гетмана и кончая городским и сельским, замещались по выбору; но система выборов была совершенно неопределенна, и они часто носили довольно случайный характер. С урядом было сопряжено много материальных выгод. Сначала на содержание урядников были назначены деньги и мельницы, но затем гетманы стали раздавать на уряды местности, т. е. населенные имения (см. Посполитые). Урядники взимали с посполитых (козаки были свободны в этом отношении) такую сумму платежей и повинностей, которая, по предположению, должна была идти в войсковую казну. Раз попав на уряд, урядник сохранял его неопределенное время, пока не попадал на высший или пока его не устраняли за злоупотребления. Иногда он оставался на уряде до самой своей смерти. Естественно было стремление передать свой уряд близкому человеку или по наследству. В борзенской, например, сотне нежинского полка сотничество больше ста лет находилось в роду Забел, в олишевской — около 90 лет в роду Шрамченков. Это были роды, вышедшие из простого рядового козачества. Вместе с урядом переходили по наследству и урядные маетности. Скоро, впрочем, населенные имения стали раздаваться не только лицам, занимающим в известный момент уряды. Из рядов козачества стали выдвигаться люди заслуженные, влиятельные — значное товариство. Гетманы давали им населенные имения "до ласки войсковой", т. е. до тех пор, пока они находили это нужным. Очень часто населенное имение в руках таких лиц оставалось продолжительное время, до смерти, а иногда переходило и по наследству, хотя гетман имел право отобрать его в любое время. Когда установился такой порядок, сказать трудно. Есть основание думать, что начало его восходит к первым гетманам. Если умирал владелец недвижимого имения, оно должно было снова поступить в распоряжение гетмана и могло быть отдано какому-нибудь другому лицу из знатного товариства. Но у умершего могли остаться жена, дети — и гетманы стали брать "под свою протекцию и оборону" подобные осиротелые семьи. Действие сотенного и полкового урядов и судов на них не распространялось. Члены семей, взятых под гетманскую "протекцию", впоследствии, кажется, стали называться бунчуковыми товарищами. За ними оставлялись обыкновенно и все имения, находившиеся во владении отца, службу которого признавались способными нести его сыновья. Таким образом, постепенно в Малороссии образовывался класс, владевший населенными имениями. Он то теперь и стал называться старшиной. К концу XVII столетия класс этот был, по-видимому, довольно уже значителен и экономически силен. Земля в Малороссии служила главным источником богатства; поэтому старшина и направляет свое внимание на приобретение земли в собственность. В то самое время тяжесть повинностей и ряд других причин побуждают козаков и посполитых продавать свои земли, которые С. скупает целыми массами. "Скупля" эта принимает такие широкие размеры, что грозит полным обезземелением козачества и посполитства. Правительство неоднократно принимало меры, чтобы остановить или уменьшить ее, но безуспешно. Погоня за землей вызывала и целый ряд злоупотреблений со стороны старшины — насилий, обманов, захватов. Покупая земли, покупщик удерживал их за собой и тогда, когда переставал владеть селом. На прежних своих землях посполитые сидели уже в качестве подсуседков. Другим способом удержания населенного имения служило для С. получение царской жалованной грамоты, нарушать которую гетман не мог. В 1728—1730 гг. было произведено генеральное следствие о всех населенных имениях, проверены все права на них владельцев и населенные имения признаны их полной собственностью. К тому времени уже ярко обозначились и следы закрепощения посполитых в населенных имениях (см. Посполитые). Этим С. приближалась к русскому дворянству. Как класс, С. не пользовалась в Малороссии никакими правами, хотя нельзя отрицать влияние ее на дела, в особенности наиболее богатой и сановной ее части. Генеральная С. способствовала падению гетмана Самойловича и избранию Мазепы. Мазепа старался угодить ей, раздавая ей новые маетности и утверждая старые. Часть С. участвовала в измене Мазепы, в деле Полуботка, подписывала прошение о восстановлении гетманства в Малороссии при Елисавете Петровне; но в этом нельзя видеть каких-нибудь сознательно-классовых стремлений к приобретению политических прав. Все желания С., как класса, сводились, в сущности, на узко-сословную почву. Это лучше всего сказалось в эпоху екатерининской комиссии, когда С. дали возможность высказаться. К этому времени С. насчитывала в своих рядах немало уже людей хорошо образованных, учившихся даже за границей. В Польше и Западной Европе они усваивали себе понятие о своей привилегированности. Отсюда стремление у малорусской С. образовать из себя шляхетское сословие. Стремление это особенно резко стало проявляться в середине XVIII в. и было обусловлено, главным образом, реформами малорусского строя, предпринятыми центральной властью после измены Мазепы — реформами, грозившими в корне подорвать значение малорусской С. Правительство стало само назначать полковников, сотников, часто даже не из малороссов, а из лиц великорусского происхождения. После прутского похода появился целый ряд выходцев из Сербии и Молдавии, которые получили маетности и заняли в Малороссии положение, равное С. Основанная в 1722 г. малороссийская коллегия, имевшая задачей защиту народа от С., принизила С., уменьшила ее значение. Ничего не изменилось в этом отношении и после восстановления гетманства. До Екатерины II детям С. было запрещено вступать в шляхетский морской корпус, на том основании, что "в Малороссии нет дворян". При Петре III встретились затруднения относительно приема малорусской С. на великорусскую службу и производства в чины. Указом от 18 января 1762 г. гетману Разумовскому предписано было "всему малороссийскому шляхетству прислать в герольдию списки с точными доказательствами о их шляхетстве и показанием полученных тем шляхетством от польских королей и от российских государей грамот". Подобных списков и грамот малорусская С. предъявить не могла. Ввиду такого тревожного времени, одни из С. добиваются пожалования их дворянством великороссийским (Лизогубы, Кандыбы, Марковичи), другие поступают на службу в центральных губерниях и дослуживаются до чинов, дававших право на дворянство (Борозна, Коченевский, Рубановский и др.). Еще в 1733 году, при гетмане Апостоле, был поднят вопрос об установлении известного соответствия между чинами малороссийскими и великороссийскими. Позже ходатайство об уравнении чинов поднималось несколько раз, но безуспешно. В конце 1 7 50-х годов среди малорусской С. возникла мысль, пользуясь силой гетмана Разумовского при дворе, организоваться в сословие, наподобие польского шляхетства. В 1760 г. преобразован был генеральный суд наподобие старинного шляхетского трибунала, с депутатами-судьями от 10 малороссийских полков. В 1763 г. С., собравшись в Глухове, подала императрице прошение о восстановлении старых шляхетских привилегий. Результатом этого было восстановление, в несколько измененном виде, судов земских, гродских и подкоморских. Вскоре, однако, началось поспешное распространение на Малороссию великорусских порядков. В своей "Записке о усмотренных в Малой России непорядках", целиком почти вошедшей в наказ от малороссийской коллегии депутату ее в Екатерининскую комиссию, малороссийский генерал-губернатор Румянцев находил необходимым произвести разбор малороссийской С., теперь уже называвшейся шляхетством, и определить, кто должен принадлежать к ней. Разбор этот осуществился только 20 лет спустя. В 1767 г. малорусскому шляхетству, наравне со шляхетством великоросским, дано было право избрать себе предводителя и прислать депутатов в Екатерининскую законодательную комиссию. В общем, шляхетские наказы просили об уравнении малороссийских чинов с великороссийскими и о распространении на шляхетство малороссийское всех прав и преимуществ дворянства русского. Вместе с этим высказывалось также желание удержать за собой все те привилегии и вольности, которые принадлежали шляхетству на основании "прав малороссийских", т. е. на основании литовского статута и конституций польских. Известный защитник малорусского шляхетства Г. А. Полетика представил комиссии пространную записку в этом смысле (записка эта не напечатана и хранится в библиотеке университета св. Владимира среди рукописей из собрания М. О. Судьенка). Желания малорусского шляхетства, высказанные в комиссии, не получили осуществления; малорусское шляхетство продолжало находиться в том же неопределенном положении. В 1782 г. было введено в Малороссии учреждение о губерниях и вместе с ним малорусское шляхетство получило те же права, какими пользовалось в местном самоуправлении дворянство великороссийское. 3 мая 1783 г. издан был указ, запретивший малорусским крестьянам вольный переход с места на место. Козацкая С. обратилась, таким образом, в помещиков. Затем последовало массовое переименование козацкой С. в соответствующие русские чины. Наконец, в 1785 г. была издана жалованная грамота дворянству, которая целиком была распространена и на Малороссию. Предстояло только решить трудный вопрос, кого считать в Малороссии дворянином? Рескриптом 26 октября 1781 г. был предписан разбор малорусского шляхетства. Губернские предводители дворянства потребовали от уездных доставления дворянских списков; уездные должны были созвать "дворян и шляхетство" в каждом уезде и избрать депутата для разбора прав дворянства. Комиссии из дворянских депутатов собрались в 1784 г. Они вносили в родословные книги по грамотам, данным русскими государями или польскими королями на шляхетство, а также по чинам прежней малороссийской службы. Так как грамот было немного, то приходилось выдумывать искусственные родословия. Есть указание, что документы на шляхетство малорусских родов фабриковались евреями в Бердичеве. Кроме грамот, доказательствами шляхетства служили гетманские универсалы, купчие, меновые, выписи из актовых книг. Где их не было, там приходило на помощь свидетельство 12 "бессумнительных" шляхтичей о шляхетском происхождении того или другого малорусского рода. Большие затруднения для комиссий представляли лица, искавшие дворянства, а между тем по ревизии 1782 г. записанные в подушный оклад. Разбор их, особенно ввиду неправильностей, допускавшихся комиссиями, продолжался в течение всех 1790-х гг. Генерал-губернатор Кречетников, заменивший Румянцева, доносил в 1791 г. сенату, что в трех малороссийских губерниях в дворянские родословные книги внесено 22702 человека, платящих подушную подать. Многие из этих лиц были возвращены в подушный оклад. Разбор малорусского дворянства возобновлялся еще несколько раз. Герольдия многим из малороссиян отказывала в признании за ними дворянства на том основании, что нет закона, который бы приравнивал малороссийские чины к великороссийским. Дворянство Черниговской и Полтавской губерний несколько раз ходатайствовало об издании такого закона, но безуспешно. Малороссийский генерал-губернатор Репнин поддерживал это ходатайство. После долгих проволочек, 20 марта 1835 г. состоялся, наконец, Высочайший указ, по которому потомственное дворянство было признано за генеральными С., полковниками, полковыми обозными, есаулами, хорунжими и писарями, сотниками, войсковыми и бунчуковыми товарищами; из чинов генеральной артиллерии — за есаулами, хорунжими и атаманами, а из чинов "статского правления" — за подкоморными и земскими судьями и подсудками. Чины эти должны были быть получены еще "во время существовавшего в Малороссии гетманского правления". Всех тех, которые по 1 января 1839 г. не представят доказательств на потомственное дворянство и не будут иметь дворянства личного, велено было обратить в козачье сословие, запретив им именоваться дворянами, но не лишая их права доказывать свое дворянство впоследствии. В 1855 г. дворянам, приписанным к казацким обществам, были предоставлены некоторые временные льготы по несению государственных налогов и повинностей.

Литература. "Историческая и статистическая записка о дворянском сословии и дворянских имуществах Черниговской губернии" (составлена черниговским губернским предводителем дворянства в 1838 г.; напечатана первоначально в I т. "Материалов для статистики Российской империи", СПб., 1839; перепечатана графом Г. А. Милорадовичем в Чернигове, 1894 г.); А. В. Романович-Славатинский, "Дворянство в России от начала XVIII в." (СПб., 1870); А. Я. Ефименко, "Малороссийское дворянство и его судьба" ("Вестник Европы", 1891, август); Д. П. Миллер, "Превращение козацкой С. в дворянство" ("Киевская Старина", 1897 и отдельно); А. М. Лазаревский, "Замечания на исторические монографии Д. П. Миллера о малорусском дворянстве и о статутовых судах"; ряд очерков А. М. Лазаревского в "Записках Черниговского Статистического Комитета", "Русском Архиве", "Историческом Вестнике" и "Киевской Старине".