— играют на русских окраинах важную экономическую роль, являясь, например, в юго-восточных степях Зауралья первой переходной стадией от примитивной меновой торговли по аулам к более современной ярмарочной. Кроме крупных транзитных движений, в степях совершаются беспрерывною струей мелкие движения скота, как промышленного, так и вьючного, на ближайшие базары сопредельных со степями русских поселений. Раньше, до введения в степях ветеринарной организации, этот мелкий "транзит" совершался без определенных дорог и направлений; каждый из киргизов двигался где и как ему удобнее, не останавливаясь в пути; отсюда явилось выражение у киргизов "жол-толкон" (дорога по звездам). С организацией ветеринарного надзора было обращено внимание на это мелкое движение как наиболее опасное в смысле разноса чумной и других зараз. Были установлены пункты, приуроченные к главным караванным дорогам, и они явились стягивающим центром для известного района всех мелких движений. Отсюда скот и продукты после осмотра направляются в дальнейший путь следования по установленным трактам, в большинстве случаев — по тем же караванным дорогам. Это положило начало С. базарам, успешному развитию которых немало способствовало запрещение впуска киргизского скота в соседние губернии без выдержания на установленных ветеринарных пунктах карантина. Быстро выросли небольшие поселки; возникла торговля, размеры которой довольно велики; администрацией установлены особые торговые дни. С. базары не только удовлетворяют нуждам выдерживающих карантин караванов и гуртов, но и служат торговым центром для окружающих аулов. В 1896 г., когда благополучие киргизских степей в отношении чумы было обеспечено, карантинирование фурного скота на всех входных пунктах было отменено. Это сразу подняло транзитное движение на 50—60%, а торговля С. базаров не только от того не пострадала, но обороты ее поднялись на 8—12%. Дело в том, что, хотя торговля "аульная" и сосредоточивалась на базарах, но это не мешало некоторым прасолам по-прежнему эксплуатировать как киргизов, так и переселенцев. Единственным выходом из зависимости от монополистов был в то время сбыт на ближайшие русские рынки; но тяжелые условия карантина лишали производителей возможности пользоваться этими рынками. Особенно резко это сказывалось на торговле хлебом в последние четыре года, богатых урожаями. До появления в степях базаров торговля хлебом была крайне незначительна, так как земледельческая промышленность начала развиваться лишь со времени русской колонизации в киргизских степях — с 80-х годов; она носила характер меновой; мерилом стоимости хлеба являлся годовалый баран "сек", курс которого повышался и понижался соответственно урожаю хлеба и степени спроса. Всего чаще курс этот держался на 6 пд. проса и 4 пд. пшеницы. С появлением в степях русских земледельцев производство хлеба достигло громадных размеров; явилась настоятельная нужда в сбыте излишка, но этому мешали скупщики, устанавливавшие по произволу цены на хлеб. Когда на таких рынках, как Оренбург, Троицк, Петропавловск, Курган цены на просо стояли от 35 до 45 коп. за пуд, земледельцы-степняки вынуждены были продавать его на местных своих базарах по 8—10 коп. за пуд русского лучшего проса и по 5—7 коп. киргизского; самим сбывать на русские рынки при условиях карантирования скота, вступающего в пределы Европ. России, было невыгодно. Правда, карантин исключался при условии перевозки на лошадях и верблюдах, но мелкие грузы перевозятся главным образом на быках. С отменой карантина для фурного скота получились иные результаты: производитель по пути завозит свои продукты на С. базары и, если находит местные цены для себя неподходящими, провозит совершенно свободно на рынок, откуда всегда может взять какую-нибудь кладь и этим иногда покрыть все свои путевые издержки. Обыкновенно в январе и феврале в степи бывают страшные снежные заносы и морозы. Съезд на базары незначителен в это время и ограничивается ближайшими к ним аулами. Весною, когда настает разлив степных речек и вся степь превращается в сплошное море, торговля на базарах совершенно почти прекращается. Тотчас же по спаде вод начинаются выкочевки киргизов — и базары превращаются в шумные и бойкие ярмарки. Главными предметами торговли являются предметы полевого хозяйства, которыми запасаются переселенцы, мука, сбываемая киргизам, откочевывающим на дальние летовочные места, и небольшие партии скота, преимущественно рабочего. Цены в это время держатся устойчиво, особенно на муку. Скот также в цене благодаря наступлению периода самого дешевого содержания его. В продолжение всего лета торговые колебания на рынке незначительны; в разгар полевых работ — особенно в августе месяце — базары немного затихают. В сентябре на базары появляется новый хлеб, на который является громаднейший спрос со стороны киргизов, откочевывающих к своим зимовым стойбищам. В свою очередь, киргизы являются главными поставщиками на базары нагульного степного скота, овец. Кроме того, все местные аулы и русское население заготовляют на зиму все необходимое для хозяйства. Цены зависят главным образом от количества спроса: если спрос на зерно не особенно велик, то хлеб приходится сбывать монополистам-скупщикам по крайне низким ценам. Случается это обыкновенно в сухую и теплую осень, когда киргизы мелкими группами тихо подвигаются к своим зимовьям, приезжая на базары небольшими партиями; но раз осень холодная и предвещает скорую зиму, кочевники поднимаются разом и заполняют в течение 1 — 1 1/2 месяцев базары. В это время необходимо только заготовлять муку — спрос на нее громадный, цены устойчивы и высоки. Аналогичные явления замечаются и в торговле скотом: если при большом предложении скота со стороны кочевников не явятся на базары скупщики из соседних губерний, то установление цен всецело зависит от местных прасолов, составляющих довольно прочный синдикат. В таком настроении базар держится до конца ноября, когда начинается у кочевников так называемый "согун" — зимняя забойка скота для собственного потребления. Продолжается забойка в течение всего декабря, и каждый аул представляет в это время бойню, а базары — кожевенные рынки. Подвоз сырья бывает настолько велик в иные базарные дни, что в один день не успевают заканчивать торговые операции и многим киргизам приходится ждать следующего базара. Настроение кожевенного рынка всегда крепко, так как для скупки сырья приезжает очень много прасолов из ближайших русских городов; они составляют солидную конкуренцию местным скупщикам и поднимают цены соответственно тем, которые существуют на таких крупных рынках, как Оренбургский, Никольский и др. Эта конкуренция изменила и обычный тип торгового обмена. До учреждения С. базаров последний носил чисто меновый характер; на базарах он сначала принял форму смешанную — половина выдается за продукты деньгами, а половина — товаром, что давало громадный барыш скупщикам, расценивавшим товар не по действительной его стоимости, а по самым высшим ценам, с 40—50% выгоды. Когда пришлыми прасолами создана была конкуренция, торг стал производиться на чистые деньги, что упорядочивает торговлю и поднимает благосостояние киргиз. Благодаря быстрому развитию кожевенной торговли в пунктах базаров выстроены специальные склады для хранения кож, согласно ветеринарно-санитарным указаниям.