(от полинезийского слова tatau) — универсальный обычай выводить на теле неизгладимые знаки (линии, узоры, изображения деревьев, цветов, животных и вообще всякого рода фигуры) посредством введения в кожу механическим путем (накалыванием, надрезыванием) тех или других красящих веществ. Специфическая особенность Т. в отличие от окрашивания заключается в том, что краски вводятся под кожу, вследствие чего становятся нестираемыми навсегда. Обычай Т. восходит до самой глубокой древности. Некоторые инструменты из рога и кости, найденные в Ариньякской пещере, равно как и ланцетики неолитического периода дают полное основание думать, что искусство Т. было так же знакомо доисторическому человеку, как и окрашивание (раскрашенные черепа в доисторических курганах). В настоящее время мы встречаем Т. не только у всех первобытных народов на всем земном шаре, начиная с побережья Ледовитого океана (эскимосы, чукчи, гренландцы) и кончая самыми южными широтами, но и у более цивилизованных народов (японцы, сиамцы, бирманцы, индусы, арабы, тунисцы и др.).

Образец бирманской татуировки.

Относительно Китая, Рима, Греции, Иудеи, Ассирии, Фракии, Малой Азии, древней Европы (бритты, скотты) мы имеем несомненные свидетельства историков о существовании этого обычая. На мумиях Египта не найдено следов Т., но некоторые орудия, добытые при раскопках Флетчером, а также существование до настоящего времени Т. у народов, родственных египтянам (напр. у нубийцев), заставляют думать, что и Египет не был исключением в этом отношении. В первые века христианской эры благочестивые люди выводили на теле посредством Т. изображения распятия, и хотя вскоре обычай этот был формально запрещен, он до самых последних веков удержался в Палестине. На наших глазах некоторые коронованные особы во время пребывания в Иерусалиме возобновили старый обычай, заставив воспроизвести себе на руке символ христианства. В современной Европе обычай Т. на скрытых под одеждой частях тела сохранился в широких размерах до наших дней в виде искаженного переживания. Как живой институт, играющий крупную роль в народной жизни, Т. существует теперь только у племен первобытных, находясь в самой тесной связи с их верованиями, эстетическими представлениями и культурой. Самого высокого развития в техническом отношении Т. достигло у племен, которые по климатическим условиям обходятся без одежды и у которых все тело представляет поле для обширного применения Т. Такое развитие Т. мы находим у полинезийцев, на о-вах Зондских, Тихого океана и т. д.

У чернокожих, на теле которых обыкновенное Т. не дает особенных эффектов, обычай этот менее развит, чем у светлокожих, и принял формы, отличные от обыкновенного Т. Наиболее употребительный и совершенный в художественном отношении способ Т. состоит в накалывании кожи шило- или иглообразными инструментами, причем из комбинации сливающихся точек накола получается цельный рисунок. В общем процесс Т. сильно напоминает процесс оспопрививания. Основной тип инструмента, независимо от материала, из которого он сделан (шип колючки, острый обломок раковины, заостренная кость [Нов. Зеландия], европейская игла [у японцев], медный шилообразный клин у сиамцев) — в общем почти везде одинаков.

1) Новозеландский татуировочный инструмент; 2—3) Японские татуировочные инструменты.

Самым первобытным инструментом для татуирования было, вероятно, природное острие колючки. При сложном Т., когда выводятся целые рисунки, употребляются и более сложные инструменты, состоящие из соединенных в ряды остроконечников. Сложный пунктир служит для растуширования рисунка и для проведения более грубых линий, для контура же и художественной отделки деталей пускается в ход одиночный или парный пунктир. Красящее вещество вводится в тело различным образом. Самый примитивный способ — втирание краски рукой по свеженаколотому месту, наиболее употребительный — предварительное обмакивание наконечника инструмента в краске; в Сиаме краска помещается в желобке, соединенном с иглой, так что обмакивание является излишним. Материалом для красящего вещества почти везде служит разведенный в воде угольный порошок или сажа, обыкновенная или нагарная от светильных масел; иногда для той же цели употребляют порох; в странах, где узоры Т. бывают разноцветные, употребляют киноварь для красного цвета и соединение киновари с тушью — для фиолетового (Япония). Т. требует большого навыка, вкуса, иногда и художественного таланта, и потому даже у самых первобытных народов всегда исполняется специалистами, часто жрецами. Технические приемы процедуры довольно сходны. Для получения сложного рисунка чаще всего фигура или узор сначала выводится на теле красками с руки, по готовому образцу (Япония, о-ва Pelaw); но иногда — напр. у даяков на Борнео — к телу прикладывается вырезанная из дерева модель, по которой обводятся контуры пунктиром. Когда рисунок набросан, художник, захватив пальцами левой руки кожу, другою работает пунктиром, тихо впуская его в кожу не глубже нескольких миллиметров. От глубины и силы накола зависит глубина и характер ретуша. Работа требует большого навыка, потому что ошибки в ней непоправимы. Небольшая фигура дракона требует 4—6 часов работы (Япония), а растатуирование всего тела в Полинезии — нескольких дней. Операция Т. бывает очень болезненна и часто причиняет пациенту большие страдания. В Сиаме одурманивают себя опиумом; в других местах прибавляют к краске наркотики, но обыкновенно операция производится без наркоза. Европейцы, испытавшие на себе Т. в Японии, находят операцию малоболезненной, но это исключительное явление: у многих первобытных народов, наоборот, она производится чуть ли не с намеренной жестокостью.

Татуировка женской руки на о-вах Пелау. Татуировка мужской руки в Понапе.

Татуировка нижней части тела женщины в Понапе.

Самая мучительная и, вероятно, самая первобытная форма татуирования — шрамование или рубцевание тела (Narbenzeichnung): вместо наколов производят на коже более или менее глубокие надрезы (раковиной, острым камнем, ножом, часто стеклом) и, чтобы не дать ранам зажить без шрама, всячески их растравляют, так что в конце концов получаются рельефные, выдающиеся над кожей шрамы, рубцы, шишки и полосы, иногда примитивные фигуры. В надрезы иногда втирается краска, как и при Т., но обыкновенно обходятся без красящего вещества, так как шрамы сами по себе являются неизгладимыми знаками. Если шрамование произведено на темной коже, то знаки, оставленные им, резко выделяются на черном фоне своей более светлой окраской; поэтому у негров и вообще у темнокожих шрамование—самая излюбленная форма Т. В Африке трудно встретить чернокожего без искусственного шрама на щеке или на виске; то же наблюдается у тасманийцев, андаманцев, филиппинцев, темнокожих меланезийцев (в противоположность более светлым океанийцам).

Татуировка мужчины на Маршальских островах.

У черных рас, преимущественно у африканских негров, практикуется аналогичный шрамованию способ клеймования — выжигания на теле знаков раскаленным железом. Швейнфурт встретил негра, у которого весь живот был покрыть шахматными клетками, выжженными по этому способу. Другой способ Т. — прошивка кожи. У кафров в Натале прошивают у девушек кожу на животе густыми швами в 4 ряда, причем нитки впоследствии вытягиваются. То же делают эскимосы, гренландцы, чукчи, с тою только разницей, что нитки предварительно обмакиваются в черной краске: прошивание гарантирует девушке верное замужество. Самый ужасный способ произведения неизгладимых следов на теле — это разные формы калечения: отверстия в щеках, губах, носовой перегородке, ушной раковине, отрезывание суставов на пальцах, выбивание зубов и т. п. Так, у бушменов все, вплоть до грудных младенцев, лишены мизинца на обеих руках (знак племени). В художественном отношении первый вид Т. — самый высший. Наиболее совершенные образцы представляет Япония, где Т. носит печать такой же высокой художественности, как и японская живопись; татуировка японского простолюдина по яркости и изяществу рисунка производит иллюзию дорогого гобелена. Но и у менее культурных народов Т. достигло высокой степени искусства; таковы, напр., орнамент на лице новозеландского вождя, кружевной узор на руке женщины о-вов Pelaw, камчатная сплошная татуировка у жителей Формозы, производящая иллюзию одежды. Размеры и формы Т. в высшей степени различны не только у разных народов, но часто и внутри каждого отдельного племени в зависимости от самых различных условий. У одних (например, на Маркизских о-вах) татуируют все тело, не оставляя ни одного чистого уголка. Другие, хотя так же лишенные одежды, как и маркизцы, татуируют только некоторые части тела. Даже из племен, употребляющих одежду, одни татуируют только наружные, другие — и скрытые части тела (живот у эскимосов). Одни выводят полоски, другие — зигзаги, третьи — цветы, животных, деревья и т. д. У одних татуируется общий тотемный знак для всего племени, у других, сверх того, и индивидуальные знаки; у одних каждый пол имеет свои знаки Т., у других только один пол татуируется (женщины у айнов) и т. д. Наименьшее разнообразие в формах узоров представляет шрамование, но и здесь формы находятся в строгой зависимости от индивидуальных условий (у одних грубые полосы и шрамы, у других шишки, у третьих круги зигзаги и т. д.).

ТАТУИРОВАНИЕ.

Голова вождя племени из Новой Зеландии. Женская голова из Новой Зеландии. Мужская голова из Новой Зеландии. Фигура татуированного японца спереди. Фигура татуированного японца сзади.

Большинство антропологов объясняют обычай татуирования, как результат эволюции идеи окрашивания тела. Случайно узнав из опыта (напр. при поранении чем-нибудь острым, случайно вымазанным сажей), что введение под кожу красящего вещества дает нестираемое пятно, первобытный человек постепенно пришел к мысли заменить непрочное наружное окрашивание прочным, неизгладимым Т. Большинство сходится и на том, что при Т., как и при окрашивании, основными побуждениями являются половой инстинкт, потребности эстетической и симпатической природы человека, желание украсить себя и вызвать в другом поле или в своих соплеменниках расположение, удивление, зависть, преклонение. Для людей, лишенных одежды, также естественно украшать свое тело, как людям умеренных и холодных стран — свои одежды. Но, подобно тому, как одежда и обычай окрашивания тела да и все искусства вообще возникли первоначально не из эстетических, а из более настоятельных потребностей, точно так же и обычай Т. должен был иметь более глубокую причину, чем потребность эстетическую. Эта причина лежит в примитивных верованиях. У первобытных племен Т. — вовсе не произвольный акт отдельной личности, а обязательное религиозное требование высокой важности. На о-вах Pelaw уклонение от общеобязательного Т. влечет жестокие штрафы. Дети нетатуированных женщин убиваются. Жители о-вов Фиджи и арктические эскимосы верят, что только Т. открывает человеку после смерти доступ в царство блаженных. Самая процедура Т. всегда совершается в самые серьезные моменты жизни, чаще всего во время церемониала так наз. инициаций, когда юношество вступает в зрелый возраст и наиболее нуждается в союзе с божествами. Церемониал Т. обставляется такими подробностями, которые не оставляют сомнения в религиозном характере обряда. Вот, напр., церемония инициации девочек у жителей о-вов Nuokoro. За три месяца до торжества девочки группами в 5—10 человек привозятся в храм и выдерживают искус до назначенного для Т. дня. После целого ряда жертвоприношений, священных плясок и других религиозных обрядов девочки, намазав свое тело корнем желтого имбиря, отправляются на берег моря, где подвергаются очистительному купанию в присутствии всего собравшегося народа. Затем они возвращаются в храм: каждая из них внезапно схватывается мужчиной, который, повалив ее на пол и закрыв лицо, наскоро выводит главные контуры татуировки, причем надзирающие за церемонией жрецы покрывают genitalia тремя священными камнями, а на грудь кладут треугольные черепаховые пластинки (черепаха — местный тотем); спустя несколько дней, после целого ряда других церемоний, посвященные девочки возвращаются домой. Самый характер выводимых на теле изображений не имеет ничего общего с эстетикой: самые близкие между собою племена с тождественными вкусами выбирают каждое совершенно отличные друг от друга знаки, почти всегда изображающие тот или другой предмет поклонения, тотем или боготворимое животное. Только по религиозным мотивам таитянин выводит на своем теле кокосовую пальму, индус — тигра, ликиец и японец — дракона, канзасский индеец — белку и т. д., у чисто тотемных племен каждый клан — свой родовой предмет культа. Самая жестокость и болезненность процедуры Т. указывает наглядно, что не эстетика, а более глубокая причина создала этот обычай. С древнейших времен существовал универсальный религиозный обычай приносить божествам в жертву свою собственную кровь, а также вступать с ними в так наз. "завет крови" (термин, встречающийся в Библии по поводу обряда обрезания). В Австралии у тотемного клана кенгуру юноши вскрывают себе вены над священным камнем, обиталищем тотема. То же наблюдается у многих других племен Центральной Австралии. В Африке многие племена (напр. Quissama) пролитием крови своего тела умиротворяют гнев оскорбленного фетиша. На острове Танга (Австралия) во время болезни отрубают сустав пальца, чтобы купить себе исцеление. Точно так же поступают другие австралийцы и даже наши черкесы. Греческие моряки во время шторма умилостивляли разгневанное божество моря кровью разрезанного пальца. Древние спартанцы во время инициации своих юношей истязали их розгами до тех пор, пока кровь не лилась потоками по алтарю, точно так же, как у татуирующегося племени Dieyerie в Австралии в подобных же случаях делали на спинах юношей от 10 до 12 надрезов, шрамы от которых они носили в течение всей своей жизни. Вообще во все торжественные моменты жизни, в дни национальных празднеств, перед выступлением в поход, перед жатвой, при рождении и вступлении в брак, по поводу смерти близкого человека, в горе и в радости, приношение в жертву крови было обычным явлением. В Экватории (Африка) во время брачной церемонии жених проводил кровавые борозды на боках и плечах своей невесты заранее приготовленными гвоздями. Мексиканцы прокалывали уши и язык в честь своих богов. Сохранившийся до наших дней варварский обычай прокалывать ушную раковину был вызван желанием подарить божеству каплю крови из наименее болезненного места. Кольца, продеваемые в образовавшиеся отверстия и ныне служащие только декоративным целям, первоначально были свидетельством кровного договора с божеством. В период пережитого всеми народами теротеизма (см.) и тотемизма (см.) жертвы и договоры крови всегда совершались по отношению к родовому тотему или тому или другому боготворимому животному; договоры эти первоначально всегда были двусторонние. Так, у племени carib (Антильские о-ва) отец посвящаемого юноши берет хищную птицу определенного вида (своего тотема) и бьет ею сына по голому телу до тех пор, пока не разбивает головы птицы; после этого он делает сыну по всему телу рубцы, втирает в них кровь птицы и дает ему съесть ее сердце: соединение крови сына и птицы считается состоявшимся, кровный договор с тотемом заключен. Этот пример иллюстрирует первобытную психологию, приведшую впоследствии к Т. На о-вах Pelaw богиня, которой приносятся жертвы во время процедуры Т., наз. "богиней кровопьющей" — Tahatogutum. Введение краски в надрезы или наколы при Т. первоначально имело такую же религиозную цель, как и втирание крови тотема в упомянутом примере у карибов. Почти универсальным красящим веществом служили угольный порошок или сажа — продукты, тесно связанные с домашним очагом (богом огня) или с теми или другими породами священных деревьев, служивших тотемами. Даже в Японии, где Т. давно потеряло видимую связь с религией, тушь для Т. приготовляется из нагара священных лампад, возжигаемых пилигримами в наиболее почитаемых храмах. Bсе эти данные убеждают в том, что Г. — усовершенствованная форма жертвоприношения кровью и кровного договора с божеством или, выражаясь словами Ф. Джевонса, "стереотипная", окристаллизовавшаяся и ставшая общеобязательной форма обряда кровопускания (blood letting rite). Новейшая форма Т. посредством накалывания явилась естественным смягчением прежних, более жестоких форм. Она имела еще то важное преимущество, что давала возможность выводить на теле изображение самого божества, тотема, которому кровь предназначалась, — изображение, которое в глазах первобытного человека так же могущественно и способно на покровительство, как и его оригинал. Кроме того, благодаря выведенному на теле изображению реально увековечивалась связь татуированного с божеством, в род которого, по поверью всех тотемных племен, всякий человек переходит после смерти: знаки Т. были как бы билетом для входа в царство блаженных. — Благодаря способу накалывания техника татуирования могла прогрессировать. Явились специалисты, художники: Т. стало искусством. Призванное к жизни религиозными требованиями, оно стало служить и другим целям, эстетическим и утилитарным. Постепенно изменялись и религиозные воззрения, и Т. из обязанности превратилось в моду и форму орнаментировки тела. Самое представление о красоте человеческой стало ассоциироваться с Т., точно так же, как у цивилизованных людей, красота часто ассоциируется с формой одежды и косметикой. Т. далее стало применяться для самых разнообразных целей. Знаки Т. стали служить знаками отличия, герба, сословия, касты, пола, племени, даже меры длины (у некоторых племен Сев. Америки), географическими картами для обучения юношества (Н. Зеландия) и т. д. Дошло до того, что Т. стали пользоваться как средством переписки. Геродот рассказывает, что Аристагор получил от своего единомышленника из Сузы конспиративное послание, вытатуированное на голове посланника и скрывавшееся под волосяным покровом. Постепенно, с изменением эстетических вкусов, Т. стало внушать отвращение и обратилось в позорящее средство. Римляне татуировали военнопленных и преступников. Калигула находил удовольствие в Т. самых почтенных людей, чтобы поглумиться над ними. Император Теофил во время иконоборства наказал двух монахов тем, что велел вытатуировать им на лбу позорящие стихи. Т. стало играть такую же роль, как и родственное ему клеймование, продолжавшее применяться как наказание во Франции, в России (к каторжникам), в Англии (к дезертирам). Т. до настоящего времени продолжает существовать в Европе в очень широких размерах. По свидетельству инспектора Берлинского патологического института, 4% из общего числа трупов имели знаки Т. Охотно татуируют себя преступники и проститутки, первые — вследствие праздности тюремной жизни, стадной подражательности, желания порисоваться перед товарищами своей стойкостью, вторые — под влиянием извращенной фантазии и желания привлечь поклонников изображениями сладострастных сцен, часто самого противоестественного свойства. Не одни, впрочем, представители отверженных классов культивируют этот обычай. Во многих цехах сохранился обычай татуировать цеховой знак (мясники, напр., выводят на теле 2 топора накрест). Жители морских побережий, рыбаки, матросы, даже морские офицеры почти без исключения татуируют себя знаками якорей, кораблей на всех парусах и т. п. В Венгрии солдаты перед походом татуируют свое имя, место рождения и т. д. Наконец, путешественники, ученые, побывавшие в странах, знакомых с Т., охотно дают себя татуировать на память о пережитом. Если современное Т. в Европе и можно рассматривать как отголосок, переживание первобытного религиозного обычая, то никоим образом его нельзя связывать, как это делает Ломброзо, с атавизмом и врожденной наклонностью к первобытному варварству. Даже у самых первобытных народов Т. — результат не жестокости, варварства, а примитивного религиозного воззрения.

Литература. W. Joest, "Tätowiren, Narbenzeichnen und Körperbemahlen " (Б.,1887); Fletcher, "Tatooing among civilized people" ("Transactions of the Anthropol. Society", Вашингтон, 1883); Ломброзо, "Преступный человек"; F. В. Jevons, "Introduction to the history of Religion" (Л., 1896); Леббок, "Prehistoric Times" (есть русский перевод); его же, "Начало цивилизации"; Тайлор, "Антропология"; его же, "Доисторический быт человечества"; Вайц, "Описательная антропология"; Spencer и Gillen, "The native tribes of Central Australia" (1899).