— занимает юго-зап. часть Китайской империи; граничит на В и СВ с провинциями Юнь-нань, Сы-чуань и областью Куку-нор, на СЗ — с Восточным Туркестаном, на З и ЮЗ — с Ладаком, Кашмиром и Индией, на Ю — с Непалом, Сикимом, Бутаном, Ассамом и Бирмою. Пространство — около 21 1/2 тыс. кв. геогр. миль, т. е. около 1200000 кв. км, с населением, вероятно, не превышающим 2 1/2 млн. У китайцев Т. известен под именем Си-цзан, у монголов — Барон-тала ("западная страна") и Тубот, сами же туземцы называют свою страну Бод или Бод-юл, что значит "страна народа Бод". Самое раннее упоминание слова Т. находится у арабского писателя Истахри (серед. Χ в.) в форме Тоббэт (у позднейших арабских писателей — Тюббэт, Тиббэт, Тибэт и Тhэббэт); из европейских писателей впервые встречается наименование это у Плано Карпини (1247), затем у Вильгельма Руисбр ö кского и Марко Поло. Т. представляет обширное вздутие, возвышающееся в среднем на 13000 фт. над ур. океана. Это высочайшее на земном шаре плоскогорье, ограниченное на Ю и С первоклассными горными цепями — Гималаями и Кунь-лунем, на В же и З переходящее в альпийскую горную страну, характеризующуюся глубочайшими падями, высокими горами, трудной доступностью долин даже там, где они обитаемы, и редкостью путей сообщения, которые в лучшем случае представляют тропу, проходимую для вьючного каравана. Кунь-лунь, хотя и уступает Гималаям высотой отдельных вершин, но превосходит их средней высотой своего гребня, определяемой, примерно, в 19000 фт. Он имеет характер гигантского, с ровным гребнем, вала и поражает однообразием слагающих его гор; впрочем, он утрачивает этот характер на обеих конечных частях своего простирания: к З от прорыва р. Юрун-каш он расчленяется, высылая к С в свою очередь сильно расчлененные глубокими ущельями и долинами отроги, к Ю же выделяя относительно менее высокие отроги, которые и связывают его на плоскогории Т. с Кара-корумом, образуя здесь совместно с последним суровую горную страну, в которой гребни гор большею частью покрыты вечным снегом (высота снеговой линии здесь подымается до 17000 фт.), а пролегающие между ними перевалы, напр. Кара-корум и Кара-таг, достигают 18550 и 17700 фт. абсолютной высоты; на восточной окраине Т. Кунь-лунь распадается на отдельные звенья, которые, то простираясь в виде мощных параллельных складок, то сталкиваясь между собой, образуют дикую, труднодоступную горную страну, переходящую за политическую границу Т. и захватывающую область верхнего течения Желтой реки и Ян-цзы-цзяна. В средней своей части Кунь-лунь почти лишен предгорий. Составляющие его хребты тянутся или одной непрерывной цепью, кулисообразно заходя друг за друга (хр. Русский), или двумя (если исключить Алтын-таг) цепями (северная: хр. Токус-дабан, Московский, Колумба; южная: хр. Акка-таг, Пржевальского), которые сближаются в области массовых поднятий гранита [Шапка Мономаха и Джин-ри] и вновь расходятся под небольшим углом (северная: хр. Гарынга, хр. Торай, хр. Го-шили, хр. Бурхан-бода; южная: хр. Марко-Поло, хр. Шуга [Этот хребет дает отрог к С, почему Пржевальский и принимает его за третью, промежуточную складку Кунь-луня, говоря, что Кунь-лунь здесь тройной.], переходя засим к В от 97° вост. долг. от Гринвича в ту горную страну с запутанным горным рельефом, которая описана выше. Параллельно этим цепям, ограничивающим Т. с С, со стороны Вост. Туркестана и Цайдама, на плоскогорье сев. Т. проходит несколько хребтов, относимых также к системе Кунь-луня; это — хр. Куку-шили, в вост. своей части известный под именем Баян-хара-ула, хр. Домбуре, хр. Кангин, хр. Дачин-дачюм и хр. Тан-ла, поднимающийся на самкой высокой части Т. плоскогорья (см.). К Ю от этого последнего хребта подымаются уже горы, относимые к системам синийской и гималайской. К наиболее выраженным хребтам этих систем относятся: Нин-чэн-тан-ла, синийской системы, служащий водоразделом бассейнов: оз. Тенгри-нора и р. Яру-Цзамбо, и Ганг-дис-ри, гималайской системы (см.), являющийся водоразделом двух главнейших рек собственно Т. — помянутой выше Яру-Цзамбо и Даргу-чу. Перечисленные выше хребты Кунь-Луньской системы, за исключением, однако, окрайних к Цайдаму и Вост. Туркестану, резче выражены в своих восточных частях, на З же относительная высота их понижается, склоны становятся пологими, и они постепенно переходят в холмистую страну сев.-зап. Т. — самую бесплодную и недоступную часть описываемого нагорья. Эта часть известна под названием Хачи или Хорба; почва ее по преимуществу глинистая, реже глинисто-песчаная, то в большей, то в меньшей степени прикрытая черной галькой; пески встречаются весьма редко, да и то вдоль берегов местных водоемов — озер; воды плоскогорья Хачи не имеют стока в открытое море, а так как по характеру поверхности Хачи представляет ряд неглубоких котловин, разделенных плоскими водоразделами, то каждая такая котловина и служит замкнутым бассейном с озером посередине; все они имеют горько-соленую воду. Исследованы, точнее — посещены из них европейски образованными путешественниками весьма немногие, другие наносятся на карты на основании менее достоверных данных; в зап. части Хачи известны: Хорба-чо (17930 фт. над уров. моря), Ачи-чо (17150 фт.), Чароль-чо (16180 фт.), Манца-чо, поблизости к коим вычерчиваются на наших картах известные только по китайским источникам крупные озера — Ихэ-Намур-нор и Бага-Намур-нор, может быть, тождественные с вышеупомянутыми Ачи-чо и Чароль-чо; в центральной части плоскогорья Хачи известны поименно лишь немногие озера: Гашун-нор, Югук-чака, Гарин-чо, Чаргут-чо и др.; наконец, по маршруту принца Орлеанского и Бонвало следующие водоемы: оз. Монкальма (16270 фт.), оз. Арман-Давида (17370 фт.), оз. Чиб-шуан-чо (15980 фт.). Ближайшие окрестности этих озер представляют обыкновенно солончаковую равнину, почти всегда лишенную растительности, что указывает на процесс усыхания всех этих водоемов. Растительный покров в этой суровой стране встречается лишь как исключение, обыкновенно лишь поблизости к проточной воде, причем преобладает тибетская осока (Kohresia thibetka) и редкими насаждениями pacтyщий злак в 1 дюйм вышиной. Несмотря на столь незавидные условия существования, Хачи имеет довольно значительное животное население; здесь встречаются яки (Po ë phagus mutus), антилопы (Pantholops hodgsoni, Procapra picticaada), аркары (Ovis dalay-lamy), волки (Canis chanko), кярсы (Canis ekioni), хуланы (Asinus kiang) и грызуны. Северной границей плоскогорья Хачи служит величественный, в особенности с С, хребет Пржевальского (Акка-таг) с его вост. продолжением — хр. Марко Поло. Стекающие с его сев. склонов реки и речки в своем дальнейшем течении или прорывают сквозными ущельями передовые хребты — Русский и Токус-дабан (Черчен-дарья) с тем, чтобы потеряться затем в песках Такла-макан или в котловине Лоб, или образуют в широтной долине, ограниченной с С хр. Московским и Колумба, озера Ачик-куль (14320 фт.), Аяк-Кум-куль (13300 фт.) и Чон-Кум-куль, или, наконец, уходят в нижележащий Цайдам. Эта часть Тибетского нагорья сравнительно хорошо орошена, растительность богаче; изредка даже встречаются хорошие пастбищные места, на которых в большом числе держатся яки, хуланы, антилопы оронго и, ближе к горам — куку-яманы (Pseudois nahoor); в этой же части Т. водятся барсы (Felis uncia) и рыси (Felis lynx), а затем лисицы, волки и зайцы. Из растений наибольшее распространение имеют: тибетская осока, белолозник (Eurotia sp.), несколько видов Saussurea, различные злаки (Triticum sp., Poa s p., Stipa), полынь, чернобыльник, несколько видов Astragalus, Elymus sp., Lactuca sp., хвойник (Ephedra monosperma), Pоеentilla sp., стелящаяся мирикария (Муriсаriа prostrata) и др. Еще более благоприятные условия для существовании животной жизни и в частности — человека представляет вост. Т. — область истоков Хуан-хэ (Желтой реки) и Ян-цзы-цзяна. Желтая река берет начало в местности Одон-тала (Гарматан), представляющей обширный болотистый кочкарник; собрав здесь свои воды, Желтая река, под именем р. Салом à, протекает два значительных озера Дзарин-нор и Орин-нор (1—1000 фт.) и выходит из последнего уже значительной рекой, которая в своем дальнейшем течении огибает вечноснеговой хребет Амуни-Мачин и к В от него уходит в пределы Китая. Ян-цзы имеет два истока: северный — Чумар (Намчитай-улан-мурень), стекающий с массива Шапка Мономаха, и южный — Мур-усу (у Рокхиля — Муруй-усу), берущий начало на северных склонах хр. Тан-ла; по соединении помянутых рек, образованный ими поток получает тибетское название Дрэ-чу, под каковым названием река и течет далее на В через альпийскую горную страну Намцо и Дэргэ. Область истоков обеих рек на своих западных окраинах напоминает, по естественным условиям, лежащее к З плоскогорье Хачи, хотя все же растительность здесь богаче и разнообразнее; попадаются даже хорошие пастбищные места, изобилующие, кроме тибетской осоки и некоторых злаков, также и цветковыми растениями (Gentiana, Delphinium, Saussurea, даже некоторыми видами зонтичных и т. д.); но к В, в особенности на территории, занятой тибетцами намцо, и в местности, примыкающей к оз. Орын-нор, сплошные луга одевают уже значительные пространства земли, и корма везде изобильны; в особенности распространены злаки: Ptilagrostis mongolica, Avena, Elymus, Triticum, Trisetum, Poa; обычны также виды Gentiana, Pedicularis, Oxytropis, Aconitum, Cremathodium, Saussurea, Sax i fraga, Arthemisia, Allium; попадаются даже кустарники — тальник (Salix) и облепиха (Hippopha ë rhamnoides) и по Дрэ-чу (у Пржевальского — Ды-чу) — Caragana jubata, Lonicera, Spiraea, Berberis, Potentilla, Ribes и деревья — древовидный можжевельник (Juniperus pseudosabina) и сосна, а в области Дэргэ, сверх того, и лиственные породы (Рокхиль). Еще разнообразнее растительный покров юго-восточного Тибета, т. е. в области бассейнов р. Ур-чу (Салуэна) и Гер-чу (Меконга). Еще недавно область истоков р. Салуэна предполагали далеко на З, в местность Шанкор, причем ее заставляли протекать через систему озер области Нахчан; ныне, однако, с полной достоверностью установлено, что р. Салуэн берет начало в небольшом альпийском оз. Бурбэн-чо, лежащем на абсолютной высоте 15420 фт.; она вытекает отсюда под названием Ур-чу, затем изменяет это название в Сэр-чу и входит в пределы Китая под именем Лу-цзян. Долина этой реки, а равно р. Гер-чу, в пределах Т. густо поросла лесом, преимущественно хвойным, в котором в большом числе водятся олени, кабарга, медведи (самое обыкновенное животное во всем вост. и южн. Т.), барсы, рыси, обезьяны, кабаны; выше же горизонта лесов и в области истоков этих рек — куку-яманы и аркары. Между плоскогорьем Хачи и хребтом Ганг-дис-ри, в местности сравнительно более пониженной, залегает замечательная озерная область, представляющая вытянутую от В к З цепь озер в различной степени усыхания; некоторые из них уменьшились в настоящее время уже до того, что представляют не более, как грязные лужи, покрытые кристаллической плитой, которая и служит предметом добычи местных солепромышленников. Иные из этих озер содержат горько-соленую воду, другие солоноватую, третьи, наконец, пресную. Средняя высота этой области колеблется между 14750 и 15400 фт. Самое замечательное озеро этой области — Тенгри-нор или Нам-цзо, что в обоих случаях значит — "Небесное озеро" (15250 фт.); оно имеет в длину (от ЮЗ к СВ) 75 вер., в ширину от 20 до 37 вер.; глубина его неизвестна, но, вероятно, значительна. Ежегодно тысячи пилигримов стекаются к нему, чтобы посетить монастырь Дорця и другие обители, выстроенные на его берегах и скалистых мысах, откуда открывается обширный вид на лазурную поверхность воды и на белеющие снежные пики, окружающие озеро с южной и юго-вост. сторон. В этой священной области все кажется паломникам чудесным: расселины в скале — след удара одного из богов, трещина в ступе — отдушина, через которую вознеслась на небо душа одного ламы, умершего в экстазе молитвы; даже простые камни почитаются здесь священными и уносятся богомольцами, как реликвии одной из "трехсот шестидесяти гор", которым поклоняются (т. е. духам этих гор) как богам, составляющим свиту главного божества — Нин-чэн Тан-ла (см. выше), сплошь покрытого снежной пеленой. В Тенгри-нор впадает с З р. Даргу-чу, в ближайших же его окрестностях бьют горячие источники. К С от него, в углублении плоской возвышенности, находится столь известное во всем мире озеро буры — "Бул-цзо", занимающее площадь около 55 кв. вер. Бура с этого озера составляет важную статью отпускной торговли Т.; некогда она доставлялась даже в Европу, где и была известна под именем "венецианской", так как очищалась на фабриках Венеции. Другое священное озеро и в то же время одно из самых значительных в Т. носит название Дангра-юм, или "Мать Дангра". Суженное посередине до того, что образует два почти отдельных бассейна, это озеро имеет около 275 в. в окружности; несмотря, однако, на столь значительные его размеры, благочестивые буддисты окрестной страны и даже из Лхасы часто предпринимают обход этого озера в религиозной процессии, продолжающейся от 8 до двенадцати дней, смотря по времени года. Высокий пик, подымающийся к Ю от озера, носит название Торгот-яп (в хр. Таргот-лех, имеет около 24600 фт. абсолютной высоты), что означает "Отец Таргот"; туземцы видят в нем и в озере Дангра — прародителей земли, в группах же гор ближайших окрестностей — дочерей их, "Кора" — обход озера и горы, требующий около месяца времени, считается одним из самых душеспасительных актов, искупающих обыкновенные грехи; две такие "коры" искупают человекоубийство, три — убийство родителей. Пундит Найн-Синг, посетивший оз. Дангра-юм и определивший высоту его уровня в 15000 фт., говорит, что вся котловина Омбо, в которой находится это озеро, имеет вид обширной чаши зелени и что и далее на В многие склоны гор одеты сплошным ковром нежной муравы. К югу от хребта Ганг-дис-ри до Гималаев залегает самая плодородная и культурная часть Т., обнимающая две провинции — Цзан и Уй. Почти вся она занята обширной долиной, точнее — бассейном р. Цзамбо, и только сравнительно незначительный участок ее приходится на более приподнятую долину между хребтом Гималайским и передовой его цепью, для которой Э. Реклю предложил название Загималайского хребта. Река Цзамбо (в верховьях — Яру-Цзамбо), т. е. "Святая вода", берет начало в горной гряде, связующей хребты Загималайский и Ганг-дис-ри на высоте, равной приблизительно 15500 фт.; только сравнительно небольшая возвышенность отделяет ее вершину от истоков р. Сетледжа. В пределах Т. Цзамбо течет на протяжение 1400 вер., но определение абсолютной высоты ее уровня мы имеем лишь у г. Четана, где высота эта равняется 11140 фт.; таким образом, на протяжении 1100 вер. река падает на 4300 фт., что составляет 1/875. Столь незначительное падение обусловливает крайнюю медленность течения Цзамбо, которая местами, напр. у Тадумского монастыря, широко разливается. Судоходной она становится уже выше Шигатзэ, хотя здесь плавают лишь небольшие лодки; впрочем, плавание по этой реке крайне затруднено порогами и мелями. Из притоков ее заслуживают внимания — левые: Шан-чу, протекающий по одной из интереснейших местностей Т., замечательной своими горячими источниками; там, между прочим, имеются два гейзера сернистой воды, которые бьют фонтаном высотой в 60 фт., причем, за исключением летних месяцев, ниспадающая вода замерзает вокруг отверстия в виде хрустальной закраины, усаженной высокими сталагмитами; Джи-чу (Ки-чу), на берегу коего расположена столица Т. — Лхаса, и правый — Рон, служащий протоком замечательного по своей странной форме озера Ямдок, или Бальди (13800 фт.); оно имеет вид рва, окружающего крепость, так как всю его середину занимает скалистый остров, имеющий 2300 фт. относительной высоты; его вода пресная, глубина значительная. Ниже города Четана течение р. Цзамбо наносится на основании весьма сомнительных данных; в пределах же Индии она известна под именем Брамапутры. Провинция Уй является наиболее густо населенною и культурною частью Т.; на В она получает гористый, труднодоступный характер, являясь переходной ступенью от высокого и равнинного Т. к дикой альпийской стране Кам, заполненной недоступными ущельями и высочайшими горами. В провинциях Цзан и Уй возделывают пшеницу, некоторые бобовые и овощи, но главным образом ячмень, культура коего восходит до высоты 15200 фт. (в пров. Цзан). Древесная растительность по р. Цзамбо восходит до Шигатзэ, но это — искусственные насаждения, дико же растущих деревьев в долине этой реки не встречается вплоть до Четана; ниже же, к границам Кама, лес становится уже обычным явлением. Вообще, однако, в естественно-историческом отношении Южн. Т. еще мало изучен. Переходя к общему обзору самой зап. части Т., гористой и высоко приподнятой провинции Нари, надлежит заметить прежде всего, что она может быть названа областью истоков Инда, так как здесь берут начало не только Инд, но и важнейший из его притоков — Сетледж. Последний вытекает из альпийского пресноводного оз. Мансаровара, или Манассе-саруара; затем протекает оз. Ракас-таль (Ланагу-ланка, по-тибетски) и наконец вступает в одно из самых замечательных ущелий в мире. Это ущелье, приподнятое до абс. выс. 14750 фт., необыкновенно богато горячими источниками, из коих одни сернистые, другие инкрустирующие: огромные глыбы скал отложены были в течение веков этими минеральными водами, и местами туфы, образованные дымящимися источниками, заполняют как дно, так и стены ущелья. Мансаровара и Ракас-таль считаются священными. Бассейн их отделяется лишь невысокой грядой от бассейна р. Яру-Цзамбо; но к С и Ю от озер подымаются огромной высоты горы, из коих северная — Тис, или Кайлас, достигающая 21825 фт. абс. выс., почитается особо священной. Южная вершина Гурла, или Мандгата, подымается еще на большую выс. — 25360 фт., но среди других вершин Загималайского хр. она теряется; между тем, гора Кайлас стоит одиноко и своей скалистой, увенчанной снегами массой, напоминающей пагоду, производит особенно сильное впечатление: это — гора Меру древних индусов, пестик символического цветка лотоса, изображающего собою мир. У его подножия был выстроен первый буддийский монастырь Т. нагорья, за два века до Р. Х. Окрестности Мансаровары крайне пустынны; полным бесплодием отличается и долина верхнего Сетледжа, протекающего в узком каньоне до 1500 фт. глубиной; только в хорошо защищенных местах встречается здесь растительность, да и то крайне жалкая. Инд берет начало на высоком плато, ограниченном с Ю кряжем Мариам-ла, отдельные точки которого достигают абс. выс. 18796 фт. и 20225 фт.; сперва он течет на С, но гора Алин Гангри (24000 фт.) отбрасывает его на З, в каковом направлении он и следует до встречи с р. Гардоком, отклоняющей его еще раз на С.

Огромная высота, до которой приподнят Т., делает его климат крайне суровым; вместе с тем, будучи ограничено высокими горными массами и краевыми цепями гор, плоскогорье Т. отличается сухостью воздуха, крайностями тепла и холода. Дожди и снега приносятся туда с Индийского океана в незначительном количестве, сила южных муссонов истощается в виде вихрей и проливных дождей в долинах Гималайских гор, и только верхний встречный пассат обнаруживается в высоких слоях атмосферы клубами снега, слетающими с вершин Гауризанкара и других исполинов Гималаев. Сухость воздуха поднимает до огромной высоты линию вечного снега в Т. В Акка-таг и других хребтах Сев. Т. она поднимается до высоты 19000 фт.; в пров. Нари почти до такой же высоты (18800 фт.); Форсайт нашел на своем пути голые скалы даже на высоте 19600 фт. Вообще, снега на Т. плоскогорье выпадает очень мало, а равно и в горах сев.-зап., сев. и сев.-вост. его частей; ввиду чего и в середине зимы можно пройти караваном из Кашмира в Яркенд, а зимние передвижения паломников через пустыни Сев. Т. в Лхасу факт общеизвестный; наконец, лишь в редких местах находила его на своем пути через Хачи экспедиция Бонвало и принца Орлеанского. Сухость воздуха в некоторых частях Т. так велика, что павшие животные не разлагаются, а постепенно высыхают; и многие из перевалов обставлены здесь по сторонам такими мумиями яков, лошадей и овец [Ледники, если где и встречаются в Т., то вообще они незначительны; наибольшего развития достигают они в Загималайском хр., где спускаются на обе его стороны.]. О низкой температуре на Тибетском плоскогорье даже летом говорят все путешественники; в это время года нередко выпадают снега вместо дождей, а ночные морозы — заурядное явление. Температура воды настолько низка в июле и августа, что охлаждения температуры на несколько градусов достаточно иногда для того, чтобы сразу обратить ее в лед. Гюк рассказывает, что, переходя по льду через р. Муру-усу в верхней части ее течения, он заметил издали штук пятьдесят каких-то бесформенных черноватых предметов, выстроенных в шеренгу поперек реки. Подойдя ближе, он узнал в этих предметах диких яков, которые, очевидно, переправлялись через реку, но были застигнуты внезапно образовавшимся льдом: положение тел в плывущей позе было явственно видно под прозрачной, как хрусталь, ледяной корой; их красивые головы, увенчанные большими рогами, остались над поверхностью замерзшей воды, но хищные птицы выклевали им глаза. Лучеиспускание теплоты в воздушные пространства под ясным, совершенно безоблачным небом способствует в сильной степени охлаждению области плоскогорий, и леденящая стужа этих возвышенностей тем более страшна, что нередко сопровождается бурями; огромной силы ветры выметают поверхность почвы, поднимая вихри пыли и оставляя после себя заметный след на этой поверхности, которая местами принимает причудливые формы столообразных возвышений, пирамид и проч., напоминая классическую страну таких изменений почвы — Бэд-лэнд (к З от больших озер Сев. Америки, между Дакотою и Вайомингом). В культурных районах Т. жители имеют обыкновение затоплять поля при наступлении зимы, дабы тем предохранить растительный слой от разрушительной работы ветра. Эти ветры дуют обыкновенно днем, ночью же в воздухе тихо, что объясняется тем, что стужа тогда везде равномерна и потому нет никаких притягательных фокусов, которые бы вызывали движение атмосферных токов. Но далеко не ко всему Т. можно отнести вышеизложенную характеристику климатических его особенностей. Та его часть, к которой ближе всего подходит обширный Бенгальский залив, принадлежит уже отчасти к климату Индии; ветры проникают сюда, т. е. в юго-вост. Т., через проломы гор, которые именно здесь гораздо ниже, чем на З, и приносят обильные осадки, особенно в августе, сентябре и октябре; все реки, получающие начало в этой части Т. в близком расстоянии одна от другой, питаются выпадающими здесь в это время, а также в апреле и мае обильными дождями в значительно большей степени, чем снегами тех гор, в которых они берут начало. По наблюдению Рокхиля, влияние южных муссонов простирается на С до хр. Тан-ла и на В до хр. Амуни-Мачин. Благодаря огромной массе текучей воды горы вост. Т. чрезвычайно расчленены, и весьма значительная их относительная высота обусловлена не тектоническими, а денудационными процессами. Долины некоторых рек опускаются здесь до абс. выс. 10000 фт. и ниже, а потому в них становится возможной культура даже таких растений, как рис; в то же время склоны гор изобилуют превосходными хвойными лесами с подлеском из абрикосовых деревьев, клена и др. лиственных пород, в которых во множестве держатся фазаны, Crossoptilon, a из зверей — обезьяны, медведи, барсы и пр.

Население Т. принадлежит главным образом к народам тибетской расы и языка. Рокхиль считает язык панака (тангутов), населяющих область Куку-нора и сев.-вост. Т., наиболее архаическим и чистым, а их тип наиболее сохранившимся, но и среди них попадаются физиономии, указывающие на примесь чуждых этнических элементов. Уже среди голоков, населяющих бассейн Дзарин-нора и Орин-нора и горную область до границы Сы-чуани, намцо, живущих по р. Дрэ-чу, в особенности же среди родов хорба и других тибетских племен Восточного Т. эта примесь сказывается весьма заметно; далее на Ю живут уже племена, чуждые тибетцам по крови, но смешавшиеся с ними и позаимствовавшие у них их язык, который, однако, и до сих пор удерживает немало древних слов (напр. наречие мелам, на котором говорят арруты, ба-и, телуты и др. народцы вост. Т.). Эти чуждые тибетцам племена, принадлежавшие главным образом к белокурой длинноголовой расе, 2000 лет тому назад господствовавшей в Зап. Китае (так назыв. "ди", "дили", "динлины"; см. Г. Е. Грум-Гржимайло, "Описание путешествия в Западный Китай", II, гл. VIII, а также его же статью в "Журн. Мин. народн. просв.", 1898, VI), лучше всего сохранились в малодоступных горных дебрях южной части пров. Кам; из них некоторые (бома, лису, лоло и др.) пользуются и теперь еще автономным управлением. На юге аборы, мишми и другие народности связаны по происхождению с обитателями Ассама, хампы, населяющие возвышенные долины Инда, имеют много общего с ладакцами. Плоскогорье Хачи не имеет другого населения, кроме периодически посещающих некоторые его урочища золотоискателей, — по крайней мере, это достоверно относительно местности Сартоль, т. е. "страны золота", известной еще со времен Геродота; золотые прииски разбросаны здесь на протяжении двух градусов и находятся на абс. высоте около 16000 фт.; золотоискатели работают так наз. сухим способом, главным образом только зимой, потому что местность эта крайне бедна пресной водой. Первые стойбища кочевого населения Рокхиль встретил только к югу от хр. Тан-ла (кочевники эти принадлежали к племени намру); там же натолкнулась на них и экспедиция Бонвалло и принца Орлеанского [В географических описаниях Т. мы находим указание на тюрков-хоров и монголов-соков, населяющих будто бы северные пустыни Хачи. Сведение это, заимствованное Клапротом из китайских источников, в настоящее время не подтверждается. Племена эти, может быть, и существовавшие когда-то, ныне исчезли.]. Господствующей в Т. религией является ламаизм (см.); только кое-где удержался первобытный шаманизм, так наз. религия бинбо (напр. в области Жияд, на юго-восточных склонах вост. ветви хр. Тан-ла). Тибетцы вообще ревностные буддисты. Грамотность между ними весьма развита. Значительный процент населения принадлежит к духовному сословию, господствующему в стране: оно заведует управлением, образованием народа, печатью и проч. Это в буквальном смысле монашеское царство; один далай-лама содержит на жалованье до 100 тыс. монахов. Многочисленные монастыри, в которых находят приют сотни и тысячи лам, рассеяны по всей стране и служат главнейшими пунктами оседлости. Главное занятие населения — скотоводство; разводят яков, лошадей, овец и, на западе, коз (породы "пашм", короткий пух которой, скрытый под наружной шерстью, имеет очень высокую цену и идет на выделку знаменитых кашмирских шалей). Вьючным животным служит на плоскогорье главным образом як, реже лошадь или баран (последний несет груз от 20 до 30 фн. и легко проходит тысячеверстные расстояния), в долине р. Цзамбо — осел. Земледелие, где оно возможно, служит только подспорьем народному хозяйству; есть, однако, округа, где оно является главным занятием жителей. Из ремесел процветает только тканье сукон, от самых грубых до весьма тонких (красный "пулу" — тонкая и прочная ткань, имеющая хороший сбыт на рынках Монголии и Китая). Обработка металлов (литейное и котельное мастерство), а также ювелирное дело находятся в руках непальцев и бутанцев, поселившихся в Лхасе и других городах Южн. Т., а равно жителей провинции Кам на С; оптовая торговля — главным образом в руках кашмирских выходцев, известных под именем качи, а также китайцев. Т. вывозит на рынки Китая и Индии шерсть, кожи, меха, мускус (вост. Т.), буру, корень жень-шень, шлиховое золото (кроме вышеозначенной области Сартоль, золотоносностью отличаются многие местности в вост. Т., а также горы сев. окраины Т.), сукна, курительные свечи, бирюзу, драгоценные камни (юго-вост. Т.); получает чай, ткани шелковые, сахар, церковную утварь, фарфоровую посуду, табак. Баланс этой торговли складывается, безусловно, в пользу Т., и в настоящее время в руках ламайского духовенства сосредоточены значительные количества английских рупий, почти совершенно вытеснивших из обращения старинную серебряную туземную монету с 8 цветочками. Главные торговые пути: дорога из Лхассы в Китай через Батан, Литан и Да-цзян-лу; туда же через Куку-нор и Синин-фу; в Индию через Гарток и Лех; дороги в Непал, Сикким, Бутан и Ассам. Главный город Т. — Лхаса (пишется также Ласса, Хласса; см.). Из других центров оседлости заслуживают внимания: Четан, лежащий в той же пров. Уй, на ЮВ от Лхасы, на абс. высоте 11140 фт., имеющий 13 тыс. жителей и служащий исходным пунктом для караванов, направляющихся из бассейна р. Цзамбо на Ю, в Бутан и Ассам; Чона-чжун, пограничный городок с 6 тыс. жителей, лежащий на том же пути и ведущий значительную меновую торговлю; Самойе — один из богатейших монастырей Т. (до 3 тыс. монахов), в 30 вер. к З от Четана; обнесен каменной стеной протяжением около 2 1/2 верст и славится идолами, сделанными из чистого золота; Шигатзэ (Жигэцзэ, Сикацзэ, Дигарчи) — главный административный центр пров. Цзан, с 9 тыс. жителей; в одной версте от него Чжа-силюмбу (Сэра-сэр) — монастырь (от 3 до 4 тыс. монахов) и резиденция баньчан-римбуци, занимающего в буддийской иерархии первое место после далай-ламы; Гянцзэ-джун — обширный промышленный центр, известный производством лучших в Т. сукон; 12 тыс. жителей и сильный гарнизон; Джан-глачи — многолюдное торговое селение на пути из Шигатзэ в Лех; Киронг (4 тыс. жителей), благодаря своему положению на одном из главных путей в Непал также имеющий некоторое торговое значение; Сарка-джун и Тадум (14200 фт.) — города, лежащие в округе Доктол, в области верховий Яру-Цзамбо, важные как этапные пункты для торговых караванов, следующих в Кашмир; Гардок ("высокий рынок") — город, расположенный на абсол. высоте 14500 фт. и обитаемый только в летние месяцы, когда сюда стекаются товары из разных концов страны; Рудок — передовой военный пост и монастырь на южн. конце оз. Могналари; Чамдо-ула (Цяпмдо) — главный административный центр пров. Кам с монастырем того же имени; Чжамдо на полпути между Чамдо-ула и Батаном, центр торговли бирюзой и другими драгоценными камнями; Жиэкундо, город и монастырь, значительный торговый и промышленный центр в сев. части пров. Кам; Ганзэ — центр китайской торговли, городок, лежащий на пути из Жиэкундо в Да-цзян-лу; известен ювелирными изделиями и производством тонких сукон; имеет китайский гарнизон; здесь сходятся дороги из Литана, Батана и Да-цзян-лу. В политическом отношении Т. входит в состав Китайской империи и управляется китайским резидентом, который хотя и состоит советником при далай-ламе, но фактически занимает первенствующее положение в Лхассе: без его санкции не обходится ни одно сколько-нибудь значительное мероприятие. Подати и пошлины с торговли, собираемые в Т. большею частью натурою, идут исключительно на содержание далай-ламы и баньчаня с их многочисленными штатами монахов и монастырями. Чиновники получают взамен жалованья определенное количество земли, которою они владеют, пока состоят на службе. Немногочисленное войско (около 3000 туземных и 1500 китайских солдат) оказывается достаточным для поддержания порядка и спокойствия в стране, население которой, по свидетельству европейских путешественников, отличается вообще миролюбивым, кротким характером. Эти войска расположены преимущественно в главных административных центрах Т. — в Лхассе и Шигадзэ; иррегулярные команды занимают посты на границах. Не пользуясь никакими доходами от Т., Китай довольствуется одним лишь изъявлением покорности со стороны далай-ламы и баньчаня и князей автономных областей Вост. Т. (Намцо, Дергэ, Хорба и др.), которые ежегодно или через каждые пять лет отправляют в Пекин своих послов с дарами, носящими громкое название дани. На эти дары, состоящие из предметов местного производства — серебряных идолов, коралловых и янтарных четок, шерстяных тканей, курительных свечей, — император отвечает подарками значительно большей ценности. Кроме того, далай-лама получает ежегодно в виде жалованья 5 тыс. лан серебра. За все эти сравнительно ничтожные жертвы Китай пользуется спокойствием среди подвластных ему миллионов буддийских подданных, извлекая притом значительные выгоды от торговли, производимой в Т. коренными китайцами.

Литература. Иакинф, "Статистическое описание Китайской империи" (II); его же, "Описание Т." (1828); Enter, "Asien" (III); Э. Реклю, "Земля и люди" (VII); Williams, "The Middle Kingdom"; Илларион, "Труды членов российской духовной миссии в Пекине" (II); Матусовский, "Географическое обозрение Китайской империи"; Markham, "Narratives of the Mission of George Bogle to Tibet and of the Journey of Th. Manning to Hiassa"; Hue, "Souvenirs d'un voyage dans la Tartane, le Tibet et la Chine"; E. Schlagintweit, "Buddhism in Tibet"; H. von Schlapintweit, "Reisen in Indien und Hochasien"; Pandit Nain Sing, в "Goner. Report on the operations of the Great Trigonometrical Survey of India during 1866—67"; Trotter, в "Journ. of the Geogr. Soc." (1877, XLVII, отчет Найн Синга); Wichmann, "Die Reise des Panditen A. K. durch das ö stliche Tibet 1872—82" (Б., 1885); Moorcroft, в "Asiatic Researches" (XII); Gill, "River of the Golden Sand"; Yule, "Introd. Essay to the "Rioer of the Gold. Sand" by Gill"; De sgodins, "Le Thibet d'aprè s la correspondance des missionnaires"; Пржевальский, "Монголия и страна тангутов"; его же, "Третье путешествие. Из Зайсана в Т. и на верховья Желтой реки"; его же, "Четвертое путешествие. Из Кяхты на истоки Желтой реки и т. д."; Шевцов, Богданович, Роборовский, "Труды тибетской экспедиции"; Carey, "A Journey round China, Turkistan and along the Northern Frontier of Tibet" (в "Proceed. of the В. Geogr. Soc.", 1887, XII); Dutreuil de Rhins, "Mission scientifique dans la Haute Asie"; Bower, "Diary of a Journey across Tibet"; Littledalo, "A Journey across Tibet from North to South and West of Lad ak"; Bonvalot, "De Paris à Tonkin à travers le Tibet inconnu"; Rockhill, "The Land of the Lamas" (переведено на русский яз. в приложении к журн. "Мир Божий" за 1901 г.); его же, "Diary of a Journey through Mongolia and Tibet": его же, "Notes on the Ethnology of Tibet" (в "Report of the U. S. National Museum", 1895); Грум-Гржимайло, "Описание путешествия в Зап. Китай" (II); Гедин, "В сердце Азии"; Попов, "Путевые заметки от Чэн-дэ-фу до Чжая": Forsyth, "Report of a Mission to Yarkand, in 1873"; Bellew, "Kash m ir and Kashgar"; Shaw, "Visits to High Tartary, Yarkand and Kashgar and Return Journey over the Karakorurn Pass." (русский пер. — "Очерки верхней Татарии, Ярканда и Кашгара") и др.

История Т. Древнейшие сведения о судьбах Т. мы находим единственно в китайских летописях, служащих наиболее достоверным источником для истории этой страны и в позднейшее время. Главные из этих летописей — истории Танской (618—907 г. по Р. Х.) и других династий, на основании которых составлены сводные истории Китая, с перечнем известий о Т., и отдельные монографии об этой последней стране. Содержащиеся в этих трудах сведения о Т. (до начала XII стол.) извлечены и опубликованы в точном переводе известными синологами о. Иакинфом Бичуриньм, д-ром Bushell'ем и W. W. Rockhill'ем. Более или менее точные сведения о Т. и его населении китайцы получили довольно поздно, по-видимому, — не ранее второй половины VI в. До этого времени им было лишь известно, что к западу от земель, занятых ими, кочевали со своими стадами многочисленные родственные между собою племена, которым они давали общее наименование цянов. Большая часть этих племен, числом около 150, была рассеяна на пространстве между pp. Си-нин (в пров. Гань-су), Хуан-хэ, Ян-цзы-цзяном и притоком последнего Минь. В собственный Т., по мнению о. Иакинфа, они проникли с северо-востока в IV в. до Р. Х. и со времени ханьского императора Ву-ди (140—86 до Р. Х.) получили у китайцев название си-цян, т. е. западные цяны. Сначала разрозненные, племена эти в конце VI в. начали группироваться в одно целое. Центром нового политического организма явились племена Фа-цян и Тан-мао, жившие по р. Си-чжи (ныне Чжя-чу), на которой лежит нынешний гор. Лхасса. Родоначальник этих племен, сделавшись главою довольно значительного государства, присвоил последнему наименование Ту-фань (что, по объяснению Рокхилля, тождественно с тибетскими словами Тод-бод, т. е. Верхний Т.) и основал свою столицу на месте нынешней (Лхасы). Объединение племен цянов вскоре почувствовалось их соседями. Лун-цзань, сын основателя нового государства, был уже настолько силен, что решил породниться с китайским императором и в 634 г. отправил к последнему посольство с просьбою о присылке ему в жены одной из царевен. Встретив отказ и считая виновником его тогонского князя, Лун-цзань напал на его владения (в Куку-норе) и, опустошив их, двинулся во главе 200-тысячной армии против китайцев. Последним, по словам китайских летописей, удалось нанести Лун-цзаню поражение: он отступил, но одновременно с этим снова просил руки царевны, и на этот раз просьба его была исполнена. С принцессою Вэнь-чжэн проникла впервые в царство Ту-фань китайская цивилизация и начала делать быстрые успехи. Лун-цзань построил дворец в китайском стиле, начал одеваться в китайские шелковые ткани вместо прежних шкур и войлока, усвоил разные китайские обычаи. К его двору были приглашены китайские ученые, для заведования царскою канцелярией; дети знатных ту-фаньцев стали ездить в Китай для ознакомления с китайскими классическими сочинениями. Было положено начало шелководству, выделке вина и изготовлению бумаги и чернил. При преемнике Лун-цзаня, Чжи-лу-со-цзане, который также был женат на китайской принцессе, было закончено объединение цянов, и государство Ту-фань стало расширять свои владения на счет своих соседей, которые, видя угрожающую им с этой стороны опасность, признали над собою главенство Китая. Это, однако, не спасло их, так как китайцы в начале не желали восстановлять против себя могущественного ту-фаньского владетеля. При таких условиях были покорены в 663 г. тогоны, часть которых бежала в китайский округ Лян-чжоу; затем той же участи подверглись наиболее удаленные на восток и северо-восток цяны, в том числе весьма могущественное племя дан-сян, и часть Вост. Туркестана. Государство Ту-фань имело в поперечнике более 5000 вер., обнимая собою, кроме нынешнего Т. и Куку-нора, китайскую провинцию Гань-су, часть провинции Сы-чуань и обширную территорию Китайского Туркестана. Потеряв несколько провинций, Китай после долгих колебаний решил обуздать своего чрезмерно усилившегося соседа. Борьба оказалась крайне тяжелою и продолжительною. Целых 150 лет (с 670 по 822 г.) боролись два государства из-за преобладания в бассейне верхнего течения pp. Хуан-хэ и Ян-цзы-цзяна. Военное счастье склонялось то на ту, то на другую сторону; в общем, ту-фаньцы успешно отстаивали свои приобретения и часто вносили войну в коренные китайские владения. Особенно грозный момент для китайцев наступил во второй половине VIII стол., когда ту-фани, соединившись с хуй-хэ (уйгурами), дважды занимали китайскую столицу Чан-ань; только раздоры, возникшие между ту-фаньцами и уйгурами, спасли Китай. Вообще, китайцам после неудач обыкновенно удавалось скоро собраться с силами и оттеснить более или менее далеко на запад своего противника. Продолжительная борьба сильно утомляла обе стороны; между ними часто завязывались переговоры и заключались не раз мирные договоры, но после краткого промежутка времени мир снова нарушался тою или другою стороною. При переговорах ту-фаньские государи требовали от китайцев признания своей державы равною с Китаем. Прочный мир — на началах равенства и взаимности — был заключен только в 822 г., в китайской столице. Отправленный к ту-фаньскому государю китайский посол в ознаменование окончания борьбы соорудил каменный памятник, на котором был вырезан текст мирного договора на тибетском и китайском языках. Памятник этот сохранился до настоящего времени и стоит перед храмом Да-чжао-сы в гор. Лхасе. Ту-фаньское государство вскоре начало обнаруживать признаки внутреннего разложения. Еще в 831 г. один из ту-фаньских пограничных губернаторов перешел на сторону Китая, но последний, опасаясь осложнений с ту-фаньцами, выдал им изменника. В 842 г. прекратилась династия ту-фаньских государей, и на престол был возведен трехлетний племянник супруги последнего государя. Этот акт, очевидно несогласный с обычаями народа, породил раздоры в Ту-фани. Властолюбивые полководцы сами начали мечтать о престоле, и между двумя наиболее энергичными из них, Шан-кунжо и Шан-биби, началась упорная междоусобная война, совершенно обессилившая Ту-фань. Приглашенные одною из воюющих сторон китайцы воспользовались этим для того, чтобы вернуть себе отнятые ту-фаньцами у них области. Дальнейшим успехам китайцев помешали, по-видимому, начавшиеся среди них самих смуты. В то же время ту-фаньцы подверглись нападению со стороны главы одного из уйгурских поколений, Пугу-цзюня, который убил вышеупомянутого Шан-кунжо. Государство Ту-фань распалось на отдельные племена и роды. Наиболее сильным из этих племен были дан-сяны, которые сначала подчинились Китаю, но затем в 990 г. образовали самостоятельное государство, известное у китайских историков под названием Ся, у европейских — Тангут, и просуществовавшее до времен Чингис-хана (1227). Что касается остальных ту-фаньских племен, из которых иные насчитывали по нескольку тысяч, а другие — по нескольку сот или даже десятков семейств, то часть их подчинилась китайцам, а часть сохранила независимость и нередко нападала на Китай; случалось, однако, что они действовали и заодно c Китаем, в особенности против их общего врага — Тангута. Это продолжалось до начала XI в., когда ту-фаньские племена вновь стали объединяться; во главе их встал один из даровитых родоначальников, Го-сы-ло. Образованное им в 1015 г. государство носит в китайских летописях прежнее название Ту-фань, но оно занимало значительно меньшую территорию и не пользовалось полною самостоятельностью; ту-фаньские государи более или менее регулярно посылали дань китайским императорам, получали от них почетные титулы и по их приглашению участвовали в походах китайцев (чаще всего — против Тангута). Это, однако, не мешало ту-фаньцам, особенно после смерти Го-сы-ло, вступать в борьбу с Китаем; но, понеся поражение, они скоро снова изъявляли покорность своему сюзерену, постепенно усиливавшему свою власть над Ту-фанью. В 1131 г. царство Ту-фань было покорено чжурчжэнями, владевшими в то время Северным Китаем под названием династия Цзинь, и находилось под их властью более 100 лет. Когда эта династия пала под ударами монголов, последним должны были подчиниться тибетские племена. Самый знаменитый после Чингис-хана монгольский император Хубилай, покровительствовавший буддистам, поставил во главе управления Т. известного буддийского учителя Пакба-ламу наряду со светскими правителями. С этого времени начинается быстрое усиление в Т. буддизма, проникшего туда еще в VII в. В начале XV в. буддизм был реформирован в ламаизм. С этих пор в Т. появляются два высших буддийских иерарха — баньчань и далай-лама, которые приобретают влияние и на управление страною. Это влияние поддерживалось китайскими императорами Минской династия, а затем и Маньчжурской (Дай-цинской). В 1643 г. далай-лама, притесняемый светским правителем Т., обратился за помощью к хошутскому князю Гуши-хану, который за оказанную услугу присоединил к своим владениям Куку-нор и обложил данью тибетскую провинцию Кам, упразднив светских правителей и оставив в непосредственном заведования далай-ламы и баньчаня провинции Уй и Цзан. Вслед за тем как эти последние, так и Гуши-хан признали над собою власть первого маньчжурского императора. В 1717 г. чжунгарский хан Цэван-рабтан, враждовавший с хошутами, вторгся в Т. и завладел городом Лхасою, но спустя 2 года был изгнан оттуда китайскими войсками, присланными императором Кан-си, после чего была вновь восстановлена духовная и светская власть. Светские правители, постоянно враждуя с духовными и стремясь к ниспровержению китайского господства, неоднократно вызывали возмущения в стране. Это побудило китайских императоров принять меры вообще к ограничению власти туземных правителей. Для наблюдения за деятельностью последних в 1727 г. были назначены два китайских резидента, с отрядом в 2000 чел. В 1751 г. светские правители были совершенно упразднены, и все управление страною вверено исключительно далай-ламе и его 4 министрам (ка-луням) с подчиненными им духовными правителями областей под контролем упомянутых китайских резидентов. С 1792 г. последним предоставлено более активное участие в делах управления. Вместе с тем, контролю Пекинского двора был подчинен и самый выбор далай-ламы. Этими мерами китайцы обеспечили себе прочную власть над Т. и пользуются ею до настоящего времени, тщательно — совместно с духовными властями — оберегая эту страну от взоров и посягательств иностранцев.

Литература. О. Иакинф (Бичурин), "Описание Тибета" (СПб., 1828); его же, "История Тибета и Хуху-нора с 2282 г. до Р. Х. до 1227 г. по Р. Х." (СПб., 1833); О. Иларион, "Очерк истории сношений Китая с Тибетом" ("Труды чл. рос. дух. мис. в Пекине", т. II); S. W. Bushell, "The early history of Tibet" ("Journ. R. As. Soc.", N. S., XII); W. W. Rockhill, "Tibet" (ibid., 1891, ХХIII).