(Adolph Trendelenburg) — нем. философ (1802—1872). С 1833 г. был профессором в Берлинском унив. С 1849 по 1851 г. действовал на политической арене, примыкая к консерваторам. Т. не создал оригинальной философской системы. Его метафизика представляет эклектическую попытку обновить аристотелизм на почве новейших философских учений Канта, Шопенгауэра и др. Подобно Лотце, он заслуживает внимания не столько общей концепцией своего миропонимания, сколько обилием остроумных, а иногда и глубоких отдельных мыслей и критических замечаний. Ценность последних в области формальной логики и истории философии столь велика, что важнейшие сочинения Т. сохраняют свое значение и для настоящего времени. Из его сочинений особенно важны: "Elementa logices aristoteleae" (1836); "Logische Untersuchungen" (1840; русский перев. E. В. Корша "Логические исследования", 1867) и "Historische Beitr ä ge zur Philosophie" (1846—67). Кроме того, Т. принадлежит исследование об "Естественном праве, основанном на этике" (1860), статья "О способе подачи голосов", несколько статей эстетического содержания ("Афинская школа Рафаэля", "Ниоба", "Кельнский собор" и др.) и ряд исторических сочинений, преимущественно затрагивающих эпоху Фридриха Великого. Т. выступил на философское поприще в эпоху самого разгара увлечения гегельянством. Ввиду этого он предпосылает изложению своего миросозерцания критику диалектического метода. В этой критике Т. изобличает коренные ошибки гегельянской логики: 1) Гегель, описывая процесс "чистой мысли", упускает из виду неустранимость из этого процесса элементов созерцания и движения, без коих диалектическая эволюция мысли невозможна и которые втихомолку "забегают вперед и прислуживают" этому развитию. 2) Стимулом для развития диалектического процесса является у Гегеля логическое отрицание, смешиваемое с реальным противоположением, между тем как то и другое представляют между собою лишь аналогию. 3) Непрерывность и равномерность диалектического процесса в логике Гегеля нарушается тем, что в его изложении нередко новый круг мыслей сильно отстает от старого. 4) Историко-философские моменты по диалектическому методу не соответствуют хронологической эволюции в истории философии. Это, по мнению Т., отлично обнаружено его учеником Кимом (Kym) в статье: "Hegel's Dialektik in ihrer Anwendung auf die Geschichte der Philosophie". T. заключает свою критику замечанием, что диалектика Гегеля, подобно диалектике Прокла в древности, знаменует собою философское декадентство. Сведя счеты с господствовавшим в то время мировоззрением, Т. начинает развивать свою собственную точку зрения указанием на ту "id é e pivotale", которая принимается им за основу и бытия, и мышления — движение. Движение — основной фактор в природе; покой объясним из движения, но не наоборот. Равным образом, в области психической все перемены предполагают смену образов — различение и сочетание, которые немыслимы без идеального движения. Пространство, время и причинность уже предполагают движение. Анализируя интуиции пространства и времени, Т. подвергает критике Кантово учение о трансцендентальной идеальности этих элементов познания. Он выставляет против Канта следующие доводы. Настаивая на субъективности этих интуиций, в противоположность общераспространенному взгляду, по которому познаваемое нами пространство и время суть объективные реальности — свойства вещей в себе, Кант упустил из виду "третью возможность": пространство и время могут быть одновременно и субъективны, и объективны (т. е. быть свойствами и явлений, и вещей в себе). В противном случае придется отвергнуть параллелизм, существующей между идеальными пространственно-временными отношениями и пространственно-временными отношениями во внешнем реальном мире; напр., можно будет предположить, что реальное пространство многомерно, и, следовательно, к нему не приложимы законы математики. Образование в нас интуиций пространства и времени не мыслимо без движения, в психогенезисе этих двух интуиций мышечные ощущения играют важную роль. Без движения, как основы этих интуиций, не понятно, почему их именно две; между тем, необходимость обеих при всякой перемене, каковую представляет движение, показывает необходимую связь между ними. Равным образом, признавая движение первоначальною основою познания, мы можем сделать понятным загадочный с Кантовской точки зрения факт существования именно трех измерений у пространства. Измерения пространства порождаются движением его элементов: линия образуется движением точки, плоскость — движением линии, причем все элементы последней (точки) принимают участие в порождении нового измерения; тело — движением плоскости, причем все элементы плоскости (линии) принимают участие в порождении нового измерения; при движении же тела, не все его точки могут принимать участие в порождении нового тела — вот почему невозможно четвертое измерение. С движением, как основой познания, связаны следующие категории: пространство, время, фигура, число, экстенсивная и интенсивная величины, сплошная и прерывная величины, причинность, субстанция, качественность, мера, единство во множественности. Все эти категории, как и порождающее их движение, одновременно и идеальны, как формы мысли, и реальны, как свойства вещей. Но совокупность нашего опыта необъяснима из явлений движения. Необходимо, наряду с движением, при объяснении мировых явлений принять понятие цели, на которую направлено движение. В то время как Кант не придавал понятию цели объективного значения, Т., наоборот, придает целесообразности значение реального мирового начала: "в основе самих вещей лежит мысль, направляющая силы и руководящая ими". В понятии цели, по Т., причинное отношение обращено: целое ставится прежде частей, действие — прежде причины. В качестве реальных категорий, вытекающих из понятия цели, Т. устанавливает организм, органическое единство, органическую деятельность, соразмерность. В область формальной логики Т. внес немало остроумных замечаний. Он вооружается против мысли, будто первичным логическим про-цессом является образование понятий. Как исходным пунктом бытия и мышления является движение, так исходным пунктом для активности мысли являются безличные формы, указывающие на некоторый процесс; напр. "светает" — это корень и суждения, и понятия. Т. ссылается на Группе, который утверждает, что во основании понятия лежит суждение, и что напрасно их исследуют в обратном порядке. Он ссылается и на филологические данные: солнце на древнеиндийском = светящее, земля = носящее, рука = хватающая. Понятие соответствует уже субстанции, как носительнице изменений. Надо думать, что есть такая ступень суждения, которая служит общей основой и для суждения в собственном смысле слова, и для понятия. По мнению Т., всякое суждение и аналитично (сказуемое содержится в подлежащем), и синтетично (затаенное в подлежащем вскрывается, как нечто новое, в сказуемом). Суждения бывают по форме 2 родов: категорические (суждение высказывает содержание подлежащего) и разделительные (суждение расчленяет объем подлежащего). Условные суждения — не самостоятельная форма и могут быть сведены к категорическим (если натереть янтарь, то развивается электричество = натертый янтарь развивает электричество). Разбирая теорию умозаключения, Т. по поводу непосредственных умозаключений находит, что "вся теория превращения сомнительна": это фокус формальной логики. Напр., по логике А при превращении дает B (т. е. общеутвердительное суждение превращается в частноутвердительное), между тем в математике мы часто превращаем А в A, напр.

или

Учение Гамильтона о квантификации предиката (количественном определении сказуемого) — весьма сомнительного свойства. Суждение психологически совсем не то, что уравнение. "Новая аналитика" Гамильтона не разлагает, а слагает, втискивая два суждения в одно. Категорический силлогизм относится к разделительному, как содержательный к объемному. В учении о фигурах силлогизма Т. обращает внимание на тот факт, что 3-я фигура не имеет ни той цены, ни того значения, как первые две: модусы disamis и bocardo — единственные, не сопряженные с опасностью впасть в ошибку, но, давая частный вывод, они лишены научного значения. Гербарт искал в 3-й фигуре принцип замещения:

n = b, n = g + h, следовательно, g + h = b;

но такое суждение можно вывести и по первой фигуре. Вот почему для 3-й фигуры нет соответствующей в разделительных суждениях. Понятно, что Лоренцо Валла совсем отвергал 3-ю фигуру, говоря, что ничего подобного не услышишь ни от одной живой души. "Логические исследования" Т. оказали глубокое влияние на выработку философского миросозерцания Дюринга, но неблагодарный ученик не находил для своего учителя иных эпитетов, кроме "иссохший аристотелик" и "схоластический импотент". Воззрениям Т. уделяют внимание все важнейшие представители логических учений; особенно много замечаний о них в "System der Logik", Ибервега. В классическом русском труде по формальной логике: "Классификация выводов" Каринского есть интересные замечания о Т. (стр. 22 и 235). Среди последователей Т., кроме Кима, выдается американец Портер.