Лyи-Aдoльф (Thiers) — знаменитый французский политический деятель и историк (1797—1877), сын торговца в Марселе, разорившегося во время революции и сделавшегося ремесленником. Еще в школе Т. обратил на себя внимание редкими способностями, благодаря чему получил дальнейшее воспитание в коллеже в Э на средства общины; окончив курс на юридическом факультете в Э, сделался там адвокатом. В 1820 г. написал на премию, предложенную академией в Э, "Eloge de Vauvenargues"; академия признала за его работой выдающиеся литературные заслуги, но отказала в премии ввиду революционных тенденций автора и назначила новый конкурс. На следующий год автором работы на ту же тему, отличавшейся столь же высокими литературными достоинствами, но написанной совершенно в противоположном направлении и потому получившей премию от роялистской академии, оказался тот же Т. В 1821 г. он переехал в Париж, где поселился вместе со своим неразлучным другом Минье (см.). Сначала они оба испытывали крайнюю нужду, но Т. быстро и близко сошелся с либеральным депутатом Манюэлем, потом Лаффитом и начал сотрудничать в "Constitutionnel", где писал как критические статьи по вопросам искусства и литературы, так и статьи политические. В 1822 г. появился сборник его статей о художественной выставке: "Le Salon de 1822". В следующем году он выпустил в свет описание своего путешествия на юг под заглавием "Les Pyr énées, ou le Midi de la France pendant les mois de novembre et de dé cembre 1822" (П., 1823; 3 изд. 1833). Эта книга была проникнута политическими тенденциями и горячо отстаивала принцип свободы торговли против протекционизма. Работы Т. создали успех журналу "Constitutionnel" и доставили автору обеспеченное положение. В то же время Т. работал над своим обширным трудом "Histoire de la r évolution française depuis 1789 jusqu' au 18 brumaire" (Пар., 1823—27; первые два тома написаны в сотрудничестве с Феликсом Боденом). Труд этот был первой подробной и вместе с тем научной историей революции (одновременно с ним в 1824 г. появилась история революции Минье, также научная, но гораздо более краткая). В сочинении Т. поражало уменье говорить обо всем тоном специалиста; картины битв и походов свидтельствовали о знакомстве с военным делом, страницы, посвященные финансам, как будто были написаны финансистом. Изящный язык и яркие характеристики главных деятелей революции обеспечивали книге успех в широкой публике. Идея причинности проникала все сочинение; события революции не являлись случайностью или проявлением злой воли революционеров, но вытекали одно из другого с логической необходимостью; Т. упрекали даже в историческом фатализме. Его обвиняли также в поклонении успеху; и действительно, он сочувствует Мирабо, пока Мирабо находится на вершине своего могущества; потом сочувствие его переносится на жирондистов, которых он называет самыми просвещенными и самыми великодушными людьми эпохи — но вместе с тем он утверждает, что они повредили делу революции и свободы и вполне заслужили свою участь. По очереди он сочувствует Дантону, Робеспьеру и, наконец, Наполеону, изменяя первым двум и вполне оправдывая их казнь, как только им изменяет счастье. Успех, по мнению Т., венчает истинные достоинства, а неуспех — почти всегда результат ошибок. 18-е брюмера Т. признает не преступлением, подобно Минье, а необходимостью не только исторической, но и моральной, и видит в нем спасение Франции от угрожавшей ей анархии. Впрочем, есть лица, по отношению к которым антипатия Т. объясняется не только их неудачей: это Бурбоны. Есть также лицо, симпатия к которому проходит через все произведение Т., независимо от удач или неудач: это герцог Шартрский (впоследствии король Людовик-Филипп). "История революции" Т. имела крупное политическое значение. Господствовавшее в обществе отношение к революции было в то время чисто отрицательное. Существовали, конечно, и другие тенденции, но они долго не находили достаточного выражения в литературе. Книга Т. была лучшим для своего времени выражением этих тенденций; она вся дышала сочувствием к делу революции и любовью к свободе. Она имела сразу громадный успех; в течение полустолетия она разошлась более чем в 150 тыс. экз. В следующие ее издания Т. вносил значительные поправки в зависимости от изменения его политических воззрений. Избавляя книгу от некоторых частных недостатков, они лишали ее строгой выдержанности тона и уменьшали то воодушевление к свободе и революции, которое проникало ее первое издание (15 изд. П., 1881; в счет изданий не входят многочисленные дешевые издания, дополнением к книге служит изданный Тьером "Atlas de l'histoire de la R évolution franç aise"). В промежуток между разными томами "Истории" Т. успел выпустить книгу "Law et son syst è me" (П., 1826). По окончании истории революции Т. задумал писать всеобщую историю и в видах собирания материалов решил отправиться в кругосветное путешествие. Он уже взял паспорт и купил билет на пароход, когда 5 авг. 1829 г. явился декрет о назначении министерства Полиньяка; этим декретом королевская власть объявляла войну нации. Человек, желавший играть политическую роль, не мог в такое время покидать страну, и Т. остался на родине. Вместе с Минье и Арманом Каррелем он основал в конце 1829 г. газету "National" с строго оппозиционным направлением; 1-го января 1830 г. появилась в этой газете передовая статья, написанная Т., в которой определялась ее программа: верность династии Бурбонов, но при условии строгого соблюдения конституционной хартии 1814 г. Так как правительство Карла Х не обнаруживало ни малейшего желания соблюдать хартию, то уже в феврале 1830 г. газета заявила о возможности кандидатуры герцога Орлеанского на французский трон; за этим последовал процесс и присуждение Т. к значительному штрафу, который был покрыт общественной подпиской. Другая статья Т. носила название "Король царствует, но не управляет" — принцип, скоро принятый сторонниками конституционной монархии как основа конституционного государственного строя. Когда появились июльские ордонансы, Т. составил прокламацию против них, в которой доказывал, что ордонансы нарушают хартию, что, следовательно, во Франции наступило состояние бесправия и этим самым правительство освободило граждан от обязанности повиновения. Он настоял на том, чтобы прокламация появилась с подписями; в числе других подписался и он сам. 26 и 27 июля он был душой всех собраний в отеле Лаффита; 28 июля он скрывался, так как был отдан приказ об его аресте, но 29 июля он был в Париже и раздавал сражающимся на баррикадах составленную им прокламацию, в которой указывал на герцога Орлеанского как на желательного главу государства. После вступления на престол Людовика-Филиппа Т. был назначен членом государственного совета, во время министерства Лаффита (ноябрь 1830 — март 1831) был товарищем министра финансов. В то же время Т. был выбран в палату депутатов. Сперва он явился в ней представителем идей революции 1830 г., требовал защиты Бельгии и всех борющихся за свободу народностей, много говорил о свободе печати. С апреля 1831 г. тон его речей стал заметно меняться. Неожиданно он оказался сторонником консервативного министерства Казимира Перье (1831—1832 гг.), высказался безусловно против присоединения Бельгии к Франции, выступил защитником наследственности звания пэра и сторонником протекционистской системы, вообще противником крутых реформ. Фразы о "порядке" все чаще и чаще стали заменять прежние фразы о "свободе". В своих речах он обнаружил выдающийся ораторский талант и большую эрудицию в финансовых, торговых и общеполитических вопросах. По словам Бальзака, Т. "дебютировал на трибуне в качестве революционера; с южной пылкостью он подражал Дантоновскому красноречию и притом очень удачно; но скоро он убедился, что громкие фразы, величественные движения не идут к его тонкому, хриплому, слабому голосу, к его маленькой фигурке и — вероятно, по совету Талейрана — изменил тон своих речей; они стали холоднее, он видимо заботился о точности и ясности выражений и несравненно реже прибегал к пафосу... В его речах стал заметен характер добродушия, веселости, шутливости". Через несколько месяцев после смерти Казимира Перье Т. вошел в состав так называемого министерства 11 октября (1832 г.), которое в течение 3 ½ лет своего существования пережило несколько кризисов, несколько раз переменило своих президентов и заново перераспределило портфели, но в сущности оставалось тем же самым; цвет ему придавали Т. и Гизо, первый — как представитель левого центра, второй — как глава правого центра. Сперва Т. был министром внутренних дел, потом торговли, потом опять внутренних дел. От прежнего радикализма в Т. осталось уже очень мало; изменение его убеждений произошло параллельно с изменением убеждений крупной буржуазии, представителем которой был Т. Министерство и сам Т. в частности подвергались резким нападкам со стороны "National", руководимого теперь Арманом Каррелем; Т. отвечал судебными преследованиями против этого органа, как и против других органов оппозиции. С чрезвычайной суровостью расправлялся Т. с восстаниями, особенно с лионским и парижским (1834). После покушения Фиески на жизнь Людовика-Филиппа Т. поддерживал так называемые сентябрьские законы (1835 г.), стеснявшие свободу печати (увеличением размера залога от газет, угрозой штрафа до 50000 фр. за возбуждение ненависти к правительству и подстрекательство к мятежу, запрещением выражать симпатии к республиканскому режиму и т. д.), вводившие тайную подачу голосов для присяжных заседателей, понижавшие с 8 до 7 число голосов присяжных, достаточных для обвинения, и т. д. Ранее (1834 г.) был проведен закон, требовавший предварительного разрешения на право уличной торговли вразнос газетами и книгами, а также закон против свободы ассоциаций. В качестве министра торговли Т. покровительствовал бирже; при нем особенно развилась во Франции биржевая игра. Он много сделал для улучшения путей сообщения во Франции, в частности для постройки сети железных дорог. Под его влиянием правительство не только не противодействовало возродившемуся культу Наполеона, но покровительствовало ему; делом Т. была постановка на Вандомской колонне статуи Наполеона. Соперничество между Т. и Гизо, имевшее скорее личный характер, чем политический, привело к падению министерства 11 октября и к сформированию министерства Т., в котором он, кроме президентства, взял себе портфель иностранных дел. Министерство продержалось всего 6 месяцев, с 22 февр. по 25 авг. 1836 г., и вышло в отставку вследствие разногласий с королем. В следующие четыре года Т. занимался научными работами и руководил в палате династической оппозицией.; участвовал в коалиции 1838—39 г. против министерства Моле. 1 марта 1840 г. Т. составил свой второй кабинет, в котором взял себе портфель иностранных дел; кабинет был однородным и состоял из членов левого центра; главными его членами, кроме самого Т., были Ремюза и Кузен. В палате депутатов его педдерживал Оддилон Барро, в палате пэров Т. заручился поддержкой Брольи. Своего главного соперника Гизо Т. держал вдали, на посту лондонского посла. Управляя этим министерством, Т. говорил в палате: "Я сын революции, я родился в ее недрах, в этом заключается моя сила". В действительности это были лишь одни слова: Т. поставил своей задачей балансировать между разными партиями, по возможности охраняя существующий порядок. "Ни к одной партии не отношусь я с предубеждением, — говорил он в своей програмной речи. — Я не верю, чтобы существовала одна партия, преданная порядку, другая — преданная беспорядку. Я верю, что все партии в равной степени желают порядка... Передо мной только добрые граждане". Министерство Т. сделало попытку провести конверсию государственной ренты, но отступило перед противодействием палаты пэров и короля. Оно дало разрешение на постройку нескольких важных железнодорожных линий с правительственной гарантией; оно поручило принцу Жуанвильскому (сыну короля) перевезти в Париж прах Наполеона. В области иностранной политики оно решило поддержать Мегемета-Али Египетского против Турции и четверного союза (Англии, Пруссии, Австрии и России). Вследствие этого отношения с названными державами настолько обострились, что Т. начал приводить армию и флот на военное положение. В тронной речи, которою должна была открыться осенняя сессия парламента в 1840 г., предполагалось возвестить предстоящий новый набор 300 тыс. новобранцев, возведение укреплений вокруг Парижа и целый ряд других соответственных мер. Король, не сочувствовавший военным замыслам своего министра, отказался произнести эту речь, и министерство подало в отставку; его место заняло министерство Сульта-Гизо (29 октября 1840 г.). Т. был крайне раздражен на короля и в своей речи в палате возложил на него ответственность, вступая таким образом в решительное противоречие со своей конституционной теорией; король никогда не мог простить ему этого и после 1840 г. питал к Т. антипатию. Из проектов, предложенных Т., его преемники усвоили себе только проект укреплений вокруг Парижа. Т. решительно поддерживал его в палате, доказывая, что эти укрепления сделают Париж неприступным для всякого врага, что доставка провианта в осажденный Париж не может быть отрезана и, следовательно, взятие Парижа голодом будет также невозможно; ввиду этого Т. рекомендовал палате ассигновать кредит в 133 млн. Оппозиция подвергала суровой критике стратегические соображения Т. и доказывала, что форты возводятся не против иностранцев, а на случай внутренней войны. На последнее Т. возражал, что правительство, которое осмелилось бы бомбардировать Париж, покрыло бы себя несмываемым позором. Кредиты были ассигнованы, и форты воздвигнуты. Война 1870 — 1871 гг. доказала ошибочность стратегических соображений Т., а во время усмирения коммуны правительство Т. бомбардировало Париж. В следующие годы Т. явился во главе династической оппозиции против министерства Гизо; тон его речей опять значительно поднялся. Он подвергал резкой критике всю деятельность министерства, которое он упрекал в измене революции; он говорил против иезуитов (2 мая 1845 г.), настаивал на несовместимости звания депутата с государственной службой. Во имя гуманности он протестовал против убийств в Галиции, против бомбардирования Палермо, упрекая правительство в индифферентизме по отношению к Италии, в поддержке Зондербунда. В таком же тоне писал Т. и статьи в "Constitutionnel". Статьи и речи его читались в кафе и на собраниях с таким же восторгом, как в 1830 г. его статьи в "National"; он вновь приобрел популярность среди радикальных элементов. Он много путешествовал, в особенности по Германии и Италии, изучая места, отмеченные кампаниями Наполеона I. В 1845 г. появились первые томы его "Hi s toire du Consulat et de l'Empire", 20-й том которой вышел лишь в 1862 г. (21-й, заключающей в себе указатель, — в 1869 г. Есть позднейшие, дешевые издания в 5 т. К книге издан "Atlas de l'histoire du Consulat et de l'Empire"). В научном отношении эта книга, являющаяся прямым продолжением истории революции, стоит выше последней; Т. располагал для нее громадным неопубликованным материалом, заключающимся в различных архивах, в которые он получил доступ во время своего министерства. Тон этой книги несколько иной, чем тон "Истории революции": о "порядке" в ней говорится больше, чем о "свободе". Главным гороем ее является Наполеон, к которому Т. питает настоящее благоговение, хотя и признает ошибочность многих его мер. Вместе с Беранже и Виктором Гюго Т. в своих литературных произведениях немало потрудился для реабилитации Наполеона, которой он способствовал как министр; он подготовлял, сам того не зная, создание Второй империи. Когда министерство Гизо стало наконец немыслимым, Людовик-Филипп, упорствовавший до последней минуты, в ночь на 24 февраля 1848 г. пригласил к себе Т. и поручил ему составить кабинет, который, как он думал, мог спасти монархию. Т. принял предложение и утром 24 февраля напечатал и распространил прокламацию с заголовком: "Свобода! Порядок! Единение! Реформа!". Прокламация не произвела ни малейшего впечатления. В 9 часов утра Т. вернулся во дворец и заявил королю: "Ваше Величество! Слишком поздно!" Действительно, было уже поздно: революция совершилась. Во время выборов в учредит. собрание Т. выступил в Марселе в качестве республиканца, но был забаллотирован. 4 июня 1848 г. он был выбран сразу в четырех департаментах и принял избрание от дпт. Нижней Сены. В собрании Т. занял место в правом центре, что объяснялось изменением не столько его взглядов, сколько характера партий. В первой же речи он заявил о своем присоединении к республике: "республика разделяет нас менее всякой другой формы правления", — сказал он. Во все время существования Второй республики Т. боролся против радикалов и почти по всем вопросам вотировал с консерваторами. В июньские дни 1848 г. он стоял за диктатуру ген. Кавеньяка; написал книгу "Du droit de propri été ", направленную против Прудона и социалистов вообще. При выборе президента республики (декабрь 1848 г.) некоторые выдвигали Т., но когда его кандидатура была отклонена, то Т. агитировал за Людовика-Наполеона. В законодательном собрании 1849—51 г. он был одним из вождей монархистов, одинаково враждебных и президенту, и республиканцам; он подал голос за закон о начальном образовании, отдававший школу в руки духовенства, за закон 31 мая (1850 г.), ограничивший всеобщую подачу голосов. 2 декабря 1851 г. Т. был арестован и выслан из Франции, но уже в августе 1852 г. ему было разрешено вернуться на родину, и Наполеон III стал даже приглашать его на придворные балы, называя его "нашим национальным историком". Долго Т. стоял в стороне от политики, оканчивая свой исторический труд, но в 1863 г. он был выбран в законодательный корпус, где явился крупным деятелем оппозиции. Он отстаивал свободу печати, говорил против полицейского произвола правительства; всего чаще выступал он по вопросам иностранной политики, упрекая правительство в непростительных ошибках. Когда Франция допустила разгром Австрии, Т. произнес знаменитую фразу: "Не осталось более ошибки, какую не совершило бы правительство". В 1869 г. Т. был переизбран в законодательный корпус. Даже министерство Оливье не примирило Т. с империей, и он по-прежнему боролся с ней. В янв. 1870 г. выступил против ее торговой политики, отстаивая протекционизм. После падения Наполеона III правительство национальной обороны отправило Т. (13 сент. 1870 г.) к лондонскому, потом флорентийскому, венскому и с.-петербургскому двору с просьбой о заступничестве за Францию. Везде Т. был принят с выражениями самой глубокой симпатии к нему лично и к Франции, но нигде не добился действительной помощи. 8 февраля 1871 г. Т. был избран в национальное собрание в 26 департаментах; это объясняется тем, что почти все партии, кроме бонапартистской, поместили его в свои списки. 17 февраля национальное собрание избрало его громадным большинством голосов "главой исполнительной власти". Через два дня он составил свой кабинет, в котором сам сохранил президентство. В кабинет входили представители различных партий (Жюль Фавр, Пикар, Жюль Симон, Дюфор, Гуляр). В своей речи в национальном собрании Т. убеждал все партии соединиться и действовать заодно, пока не будет заключен окончательный мир и страна не получит возможности высказаться. На почве этой речи состоялось временное перемирие между почти всеми партиями, известное под именем Бордоского договора. Т. заявил себя республиканцем, и хотя он прибавил, что "наша республика будет консервативнейшей из республик", но все-таки республиканцы могли считать его своим; орлеанисты считали его своим ввиду его старых заслуг; легитимисты и бонапартисты видели в нем наименьшее из возможных для них зол. Таким образом, Т. примирил всех и очень искусно сумел пользоваться силами республиканцев для ведения в сущности монархической политики. Он не смещал бонапартистских чиновников, но охотно давал отставку тем немногим чиновникам-республиканцам, которых успело назначить правительство национальной обороны. При его поддержке национальное собрание приняло те меры (требование уплаты по векселям, требование уплаты квартирных денег, закон о назначении городских мэров правительством и т. д.), которые дали ближайший повод к восстанию коммуны. С большой энергией и жестокостью вел Т. борьбу с коммуной, 31 августа 1871 г. национальное собрание избрало Т. президентом Французской Республики сроком на три года. Характер управления остался тот же. Т. сам по-прежнему был не только президентом республики, но и президентом кабинета. Его управление с внешней стороны имело громадный успех. Ему удалось заключить для уплаты военной контрибуции несколько заграничных займов, которые покрывались по подписке в несколько раз; благодаря этому при нем была уплачена значительная часть контрибуции. Через несколько месяцев после окончания войны и усмирения коммуны Франция вновь заняла место в ряду великих держав, пользуясь всеобщим признанием и уважением. Во внутренней политике Т. искусно балансировал между партиями, по-прежнему склоняясь скорее на сторону монархистов и клерикалов. Он противился всеобщей военной повинности, стоял за пятилетнюю службу в войсках, не соглашался на закон о светском и обязательном начальном обучении, отстаивал протекционизм; во все время его управления шли процессы печати. Несколько раз он подавал в отставку, но так как он долго был незаменим ввиду престижа за границей и умел примирять партии, то национальное собрание не принимало его отставки. Долго, однако, такое положение вещей продолжаться не могло. 19 мая 1875 г. в национальном собрании был сделан запрос по поводу произведенных Т. изменений в составе министерства (Т. уволил Жюля Симона, ненавистного клерикалам, и одновременно Гуляра, ненавистного левой); сильную речь против Т. произнес Брольи. Т. защищался лично, но тем не менее принятый правительством простой переход к очередным делам был отвергнут 36 0 голосами против 344. Т. подал в отставку, и она, может быть неожиданно для него самого, была принята большинством 368 против 338 (23 мая 1873 г.). После этого Т. редко выступал в национальном собрании. В 1876 г. он был избран в палату депутатов. 16 марта 1877 г. он был одним из 363, вотировавших недоверие министерству Брольи. После этого многие ожидали и желали нового его возвышения, но через несколько месяцев он умер от удара. Дело, совершенное Т., громадно; вся история Франции в течение полувека так или иначе связана с его именем: он оставил видный след также в науке. Способность его к труду была удивительная. Немногие умели так, как он, ладить с людьми и примирять разногласия. Несмотря на это, Т. пользовался широкими симпатиями разве только в молодости. В последние годы его жизни он возбуждал ненависть всех радикальных элементов страны и недружелюбное чувство элементов консервативных, как ранее сумел возбудить неприязнь к себе короля Людовика-Филиппа. Во всей его лихорадочной деятельности движущим мотивом, по довольно распространенному мнению, было сильно развитое тщеславие и честолюбие. Виктор Гюго в своих посмертных записках так отзывается о нем: "Я всегда испытывал к этому знаменитому государственному человку, выдающемуся оратору, посредственному писателю, к этому узенькому и маленькому сердцу неопределенное чувство отвращения, удивления в презрения". "Наружность Т. (так описывает ее его биограф Ломени) невольно обращала на него общее внимание; маленького роста, с короткой тальей, с огромными очками на небольшом носу, с провинциальным акцентом в голосе, с постоянным подергиванием плеч, вечно размахивающий руками, бесцеремонный в своих приговорах, Т. казался всем большим оригиналом". Собрание речей Т. вышло в свет в 15 томах (1879—83, с 16-м томом-указателем) под загл. "Discours parlementaires". Кроме названных выше сочинений, он написал "La monarchie de 1830" (П., 1831) и много статей в "Revue des deux Mondes" и других изданиях. Извлечение из его сочинений:."L'oeuvre de T. Extraits par G. Robertet" (П., без года). См. Laya, "Etudes historiques sur la vie priv ée, politique et litté raire de M. Th." (П., 1846; несколько наивный панегирик, ценный по фактам, богатый выдержками из газетных статей самого Т. и о нем); его же, "Histoire populaire de M. Th." (П., 1 872); Richardet, "Histoire de la pré sidence de M. T." (П., 1875; Eggenschwiler, "T.'s Leben und Werke" (Берн, 1877), Jules Simon, "Le gouvernement de monsieur T." (П., 1878); его же, "Т., Guizot, R é musat" (П., 1880); Mazade, "Monsieur T., cinquante ann ées d'histoire contemporaine" (П., 1884); P. de R é musat, "A. T." (П., 1889); Zevort, "T." (П., 1892); его же, "La pr é sidence de M. Th." (П., 1896).