(1810—1859) — король Обеих Сицилий, вступил на престол в 1830 г. по смерти отца своего Франциска I. Среди неаполитанских либералов возникла надежда, что Ф. несколько ослабит деспотический режим, прочно установившийся при его предшественниках; молодой король обещал "уврачевать раны страны". Надежда эта не оправдалась: Ф. был властолюбив, беспощаден, ограничен и суеверен и не получил, к тому же, почти никакого образования. Все его царствование было одной долгой и свирепой борьбой полицейского произвола с деятелями оппозиции. Все остальные действия правительства подчинялись этому руководящему мотиву и сообразовались с ним. Людовик-Филипп, король французский, писал Ф., убеждая его сделать некоторые уступки духу времени, но Ф. ответил очень холодно, что свобода никогда не была благоприятна дому Бурбонов, что о благе своего народа будет заботиться только он, Ф., и что он сам "будет думать" за свой народ. Ф. напоминал собой мелких итальянских тиранов. Он любил изображать собой отца, заботящегося о своих детях и наказывающего непослушных. Во главе всесильной и бесконтрольной полиции он поставил Делькаретто, жестокого и деятельного сыщика, имя которого стало эмблемой деспотизма и насилия. Даже министрам своим, тупым и послушным орудиям своей воли, Ф. не доверял и заставлял их шпионить друг за другом, а Делькаретто — следить за ними всеми. Духовенство, окончательно завладевшее низшей, средней и высшей школой, преподавало по катехизису, специально придуманному для королевства Обеих Сицилий. В редкие спокойные моменты Ф. обнаруживал стремление заботиться о путях сообщения, о земледелии, о торговле и рациональном обложении, но таких моментов было крайне мало в его царствование. Постоянные народные волнения, заговоры и борьба с ними поглощали все внимание правительства Ф. Например, в 1837 г. в Сиракузах вспыхнул холерный бунт, усмиренный жесточайшими казнями и экзекуциями и повлекший за собой долголетнее тюремное заключение даже для не принимавших прямого участия в возмущении, но неприятных почему-либо Ф. лиц. После этого бунта были окончательно уничтожены еще сохранившиеся старые сицилийские учреждения, и остров был отдан на полный произвол неаполитанским полицейским чиновникам, свирепствовавшим в Сицилии еще более бесконтрольно, нежели в Неаполе. И в Неаполе, впрочем, военный суд действовал с полным нарушением всякой законности, и приговоры в угоду Ф. постановлялись такие, что даже австрийцы в Ломбардии выражали свое удивление. В 1844 г. братья Бандьера, принадлежавшие к партии Молодой Италии, высадились в Калабрии с целью поднять восстание, но были схвачены и казнены. Ф. сам руководил следствием и судом, как всегда это делал в важных случаях. В январе 1848 г. общее возбуждение, охватившее Италию со времени вступления на папский престол либерального Пия IX, выразилось в Сицилии в форме открытого бунта по поводу неприбытия ожидаемого (и желаемого) наместника. Ф. начал уже принимать меры к бесчеловечному усмирению восстания, как вдруг узнал, что на континенте также возник бунт, направленный против столицы и приближающийся к ней. Войска в Сицилии потерпели неудачу. Перепуганный король обнародовал амнистию и дал отставку Делькаретто. 27 января произошла колоссальная демонстрация в Неаполе; Ф. на другой же день образовал либеральное министерство, а 29-го категорически обещал дать конституцию. Взрыв февральской революции и общеевропейские движения в марте месяце заставили Ф. (3 апреля) сделать дальнейшие уступки: установить всеобщую подачу голосов и дать право пересмотра конституции самой палате. Положение его от этого не стало крепче. Либералы требовали его низложения; Сицилия желала отделиться от Неаполя. Едва лишь австрийцы остались победителями над Карлом-Альбертом и общеевропейская реакция стала поднимать голову, Ф. тотчас же обнаружил всю лживость своих прежних заявлений. 5 сентября 1848 г. он разогнал представительное собрание и одновременно (даже несколько ранее) повел энергичную военную кампанию против Сицилии. Он оказал поддержку Пию IX, уже раскаявшемуся в своем либерализме и удалившемуся из Рима в неаполитанскую крепость Гаэту. Ф. занял позицию, резко враждебную Савойской династии, на которую приверженцы объединения возлагали все свои надежды. По мере того, как везде торжествовала реакция, Ф. все яснее обнаруживал истинные свои стремления. Особенно жестоко поплатилась Сицилия. 7 сентября Мессина капитулировала после варварской бомбардировки; Ф. велел не щадить "изменников"; убийства над безоружными жителями продолжались и после сдачи; женщин насиловали даже в церквях, куда они убегали. Этот штурм (наряду со взятием Брешии генералом Гайнау) считается одним из кровавейших событий итальянской истории 1848—49 гг. Ф. получил за него название "короля-бомбы". Все компромиссы, предложенные Англией и Францией и клонившиеся к признанию за Сицилией полного самоуправления, были отклонены Фердинандом. К концу мая 1849 г. всякое сопротивление на острове было сломлено, и Ф. мог предаться самому свирепому мщению, еще более дикому, нежели на континенте, хотя и Неаполь переживал в это время очень тяжелые дни. Ф. всегда отличался ханжеством и лицемерием (он даже изобрел для балетных танцовщиц зеленые юбки вместо трико и велел вынести из музея статую Афродиты-Каллопиге); теперь, в годы реакции, показное благочестие и целомудрие сделались качествами, обязательными для каждого верноподданного, и иезуиты взяли на себя надзор за душами населения Обеих Сицилий. Против неугодных полиции и иезуитам лиц Ф. приказывал возбуждать процессы, выставляя самые тяжкие обвинения. Политические судьбища еще более, чем прежде, являлись сплошной насмешкой над правосудием. Процесс Поэрио, Сеттембрини и еще 80 подозрительных полиции лиц был начат почти без всяких доказательств; улики путем подлогов и лжесвидетельств добывались по мере того, как ощущалась в них надобность. Долгосрочные приговоры в каторгу постигли многих подсудимых. Ф. дерзко отозвался о протестах английского и французского послов по поводу этого дела и поторопился отправить осужденных в каторжные работы. Около этого же времени Гладстон обнародовал обличительное описание неаполитанских порядков, в особенности обращения с политическими преступниками. Открылись такие ужасы, что даже в это время глухой реакции в Европе раздались негодующие голоса. Обнаружилось, что Ф. сковывает политических арестантов попарно с уголовными; что политические подсудимые по 16 месяцев ждут в тюрьме разбора дела; что шпионы и подкупленные свидетели решают судьбу подсудимых; что в заточении находятся около 15 тысяч человек и т. д. Ф. не тревожился бурей, поднятой Гладстоном, и не изменял своего образа действий. С каждым годом его подозрительность возрастала. Он подолгу жил в Гаэте, окруженный шпионами и полицией; над полицией наблюдали иезуиты, над иезуитами — полиция, все же остальное было подведомственно и тем, и другим. В 1856 г., когда деятельность Кавура привлекла внимание западных держав на Италию, от Ф. снова потребовали (Франция и Англия) реформы тюрем для политических арестантов — но Ф. оставался непреклонен. Наполеон III, возмущенный русофильством Ф. в эпоху Крымской войны, ничего не имел против низвержения его с престола путем заговора "мюратистов" в пользу Луциана Мюрата (сына короля Иоахима Мюрата, расстрелянного в 1815 г.). Этой опасности Ф. избежал; плану мюратистов не сочувствовали приверженцы объединения Италии, которые не сомневались, что легче будет низвергнуть ненавистных Бурбонов, нежели Мюрата, ставленника Наполеона III, когда наступит время присоединить королевство Обеих Сицилий к Пьемонту. В 1856 г. произошли покушения на жизнь Ф.; в 1857 г. Пизакане с горстью добровольцев пытался поднять восстание вблизи Чиленто — но королевская милиция разбила его, он пал в битве со многими товарищами, остальные были отчасти казнены, отчасти отправлены в каторгу. Ф. давно уже болел; несмотря на свои 49 лет, он казался в последние годы стариком. 22 мая 1859 г. он скончался, все оставляя в полном брожении и хаосе.