или финско-угорские наречия [Употребляемое обыкновенно в русском языке название "Ф. нapечия" (= финско-угорские наречия) может легко дать повод к недоразумениям. Некоторые венгерские ученые называют эти наречия "угорскими".] — составляют строго определенную группу наречий, родина которых в древнейшие времена находилась в Восточной Европе, по всей вероятности, к Ю. от линии, проведенной от низовьев Волги до Рижского или Финского залива. Из принадлежащих к этой группе племен многие с течением времени исчезли, сливаясь с более могущественной русской народностью. Об отношении этой группы наречий к другим наречиям и о древней ее истории едва ли можно сказать что-нибудь с достоверностью. Некоторые ученые полагают, что финско-угорские наречия, вместе с самоедскими, турецкими, монгольскими и тунгусскими наречиями, образуют так наз. "урало-алтайскую" семью, но это предположение, в особенности в отношении трех последних групп наречий, с точки зрения современного языкознания следует считать весьма сомнительным или во всяком случае совершенно недоказанным, как и предполагаемое некоторыми другими учеными древнее родство между финско-угорскими и индоевропейскими наречиями. С этими последними финско-угорские наречия вследствие заимствований имеют, однако, некоторые точки соприкосновения, в значительной степени освещающие историю этих наречий, хотя самые древние и наиболее распространенные, а именно арийские заимствования, еще не исследованы в достаточной степени (как сборник материалов, но не по методу исследования, заслуживает упоминания составленный на венгер. языке труд Munk à csi об арийских и кавказских элементах в финско-угорских наречиях, 1901). Эти арийские заимствования считаются иранского происхождения; нужно, однако, заметить, что часть их указывает на арийское наречие, более подходящее к индийскому языку, чем к древнейшим известным иранским наречиям (напр. финск. sata, сто = инд. ç ata; мордовск. pavas, счастье, бог = инд. bhaga-s; мордовск. azoro, государь, господь = санскр. asura), ввиду чего эти заимствования, если они действительно иранского происхождения, следует считать весьма древними. Встречаются некоторые индоевропейские слова, указывающие на вокализм о и е (напр. финск. mehiläinen, пчела [мордовск. m ä ks], ср. санскр. maksa, муха; финск. ora, бурав, жигало, ср. инд. ara, шило; финск. orpo, сирота, ср. армянск. orb, греч. ορφανός; финск. onki, уда, ср. греч. όγχος, όγχινος, крюк, санскр. anka, крюк) и, следовательно, происходящие от еще более древнего арийского наречия или же от совсем других языков (фрако-фригийских; см. Э. Н. Сетеле, "Smirnows Untersuchungen ü ber die Ostfinnen", стр. 30—32). К финско-угорским наречиям принадлежат следующие: 1) Ф. наречия (в более тесном смысле; ученые, называющие всю финско-угорскую группу финской, обыкновенно дают этим наречиям название "западно-финских"), к которым относятся: а) Ф. язык (см.) в Финляндии (по своему строению являющийся типичным для финско-угорских наречий) и множество второстепенных наречий, сравнительно мало отличающихся от Ф. языка и друг от друга (разница между ними приблизительно та же, как между датским, норвежским и шведским языками), а именно: б) карельское наречие, которое примыкает к восточно-финским диалектам (см. Ф. язык) и на котором говорят к востоку от границы Финляндии, от Кандалакского залива и западного берега Белого моря (где поселения корелов раньше, по-видимому, простирались далее к востоку) до западной стороны Онежского озера, а вследствие переселений, происшедших после Столбовского мира, также в некоторых местностях Тверской и Новгородской губ.; в) олонецкое наречие (aunus, liü gi) в Олонецкой губ. между Ладожским и Онежским озер. и на узкой полосе близ границы с Финляндией); г) чудское наречие (vepsä), весьма интересное с исторической точки зрения наречие, на котором говорят около 20000 чел., живущих частью на зап. берегу Онежского оз. (в Олонецкой губ.), частью южнее, по верхнему течению р. Ояти (в Олонецкой и Новгородской губ.); д) водское наречие (пишется часто: вотское, но не должно быть смешиваемо с вотяцким; финск. vatja, водск. vad'd'a), ныне исчезающее, на котором говорят в небольшой части сев.-зап. Ингерманландии (С.-Петербургской губ.); е) эстонское наречие (эстск. eesti keel, maa keel, финск. viro), в Эстляндии и сев. части Лифляндии; ж) ливское наречие (ливск. r ända ke l, финск. liivi), весьма интересное, но быстро исчезающее, вытесняемое латышским языком; на ливском наречии в настоящее время говорят не более 2500 чел. в некоторых рыбацких селениях на сев.-зап. прибрежье Курляндии, но в прежние времена оно было распространено на гораздо более обширном пространстве у Рижского залива, как в Курляндии, так и в Лифляндии, где еще в 1858 г. близ Салиса было 8 человек, до некоторой степени умевших говорить на этом наречии. 2) Лопарский язык, на крайнем севере Норвегии, Швеции, Финляндии и России (на Кольском полуо-ве). Прежде область обитания лопарей в Финляндии, но едва ли на Скандинавском полуо-ве, вероятно, простиралась несколько далее к Ю. Лопарский язык, который распадается на несколько резко отличающихся друг от друга диалектов, обнаруживает, несмотря на многие особенности, сильное сходство с финским; весьма вероятно, что лопари в антропологическом отношении не принадлежат к Ф.-угорскому племени, хотя они приняли Ф.-угорское наречие. 3) Мордовский язык, распадающийся на два главных наречия: мокша-мордовское и эрзя-мордовское; на нем говорит более миллиона чел., живущих спорадически среди русских селений, частью по запад. берегу Волги вплоть до pp. Цны и Оки — где была первоначальная родина этого когда-то многочисленного племени, частью же, вследствие позднейших переселений, на В. от Волги. Сев.-зап. продолжением мордвы было давно угасшее муромское племя, о котором говорится в древних русских летописях. 4) Черемисский язык, на котором говорят около 365000 чел. и который распадается на три наречия. Это племя, называющее себя Mari (люди), живет главным образом на С., отчасти и на Ю. от Волги, к З. от Казани. Западным продолжением черемисов было, по всей вероятности, угасшее племя мерян (Merens y Иордана, меря — в русских летописях) в нынешних Костромской, Ярославской и Владимирской губ. 5) Пермская группа, обнимающая два близких друг к другу языка: вотяцкий, между pp. Вяткой и Камой (около 435000 чел.), и зырянский, на котором говорит племя, обитающее на довольно обширном пространстве, главным образом по берегам рр. Вычегды, Мезени и Печоры (около 150000 чел.); так назыв. пермяцкое наречие является лишь диалектом зырянского языка. 6) Угорская группа, к которой принадлежат вогульский яз., на обоих склонах Урала, по берегам pp. Сосвы, Конды и Тавды (около 7000 чел.), и остяцкий, по среднему и нижнему течению pp. Иртыша и Оби (около 20000 чел.). Оба принадлежащие к этой группе племени стоят на весьма низкой ступени культуры. 7) Венгерский, или мадьярский, язык в Венгрии находится в ближайшем родстве с вышеупомянутой угорской группой, почему некоторые исследователи непосредственно причисляют его к этой именно группе; мадьяры первоначально жили в окрестностях Волги и Урала и в то время, как их соплеменники, быть может, были оттеснены к С. и остались на низкой ступени культуры, они двинулись к Ю. и З. и во всемирной истории играли роль, какой не выпало на долю другим племенам Ф.-угорской группы. Из языков, принадлежащих к рассматриваемой группе, финский и венгерский — единственные достигшие развития культурного языка; все другие языки (кроме эст.) не имеют или почти не имеют литературы, и большинство из них лишь в XIX в. обратили на себя внимание науки благодаря исследованиям, произведенным такими учеными, как финляндцы М. А. Кастрен и А. Альквист и венгерец А. Reguly, примеру которых в последние десятилетия последовали многие молодые ученые. Что финский, лопарский и венгерский яз. в родстве друг с другом — об этом имели ясное понятие уже некоторые исследователи XVII и XVIII вв. По строению названных языков это доказывается в весьма важном и с общеметодической точки зрения труде S. Gyarmathi, "Affinitas linguae hungaricae cum linguis fennicae originis grammatice demonstrata" (1799), положившем начало Ф.-угорскому языковедению. Первое систематическое разделение Ф.-угорских наречий установил Раск, несмотря на неполноту имевшегося в его распоряжении материала; его разделения придерживались в главных чертах позднейшие исследователи, напр. Кастрен, хотя есть вопросы (напр. положение лопарского яз.), по которым мнения и теперь еще расходятся. Из трудов, относящихся к Ф.-угорским наречиям вообще, заслуживает внимания сравнительно-этимологический словарь Budenz'a ("Magyarugor összehasonlito szótá r", Будапешт, 1873—81) и соответствующая этимология (недоконченная). К области фонетики относится "Историческая общефинская фонетика" Э. Н. Сетеле, которая еще не вся вышла в свет. Из повременных изданий, преимущественно или исключительно посвященных Ф.-угорскому языковедению, главные: "Nyelvtudomanyi K özlemények " = "Лингвистические сообщения" (Будапешт; вышло XXXI т.); "Journal de la Soci été finno-ougrienne" (Гельсингфорс; вышло XX тт.) и недавно (в 1901 г.) основанный центральный орган для Ф.-угорского языковедения и этнографии "Finisch-ugrische Forschungen" (Гельсингф. — Лпц.), первый том которого, между прочим, содержит полную библиографию до 1900 г. Общие обзоры Φ.-угорских наречий помещены О. Доннером в "Journal de la Soci été finno-ougrienne" (I, с картой языков) и Э. H. Сетеле в "Spr åkvetenskapliga Sällskapets i Upsala Fö rhandlingar" (1885—88). Ср. О. Доннер, " Ö fversikt af den finskugriska sprakforskningens historia" (1872) и годовые отчеты в вышеупомянутом "Journal de la soci été finno-ougrienne". Специальные исследования по лексикографии и грамматике, а также образцы отдельных Ф.-угорских наречий появились главным образом в изданиях Ф.-угорского общества в Гельсингфорсе и в публикациях Венгерской акад. наук и Императорской академии наук в Петербурге (Sj ögren, Wiedemann, Hunfalvy, Budenz, Halász, Munkacsi Frii s, Qvigstad, Wiklund, Genetz, Paasonen, Wichmann и др.).