— Так называется в политической экономии совокупность хозяйственных действий, объединенных в одно целое. Основаниями такого объединения служат два начала: одно из них проявляется в X. государственном, общественном и частном, другое — в народном и мировом. В X. первой категории основанием единства является более или менее строгая планомерность действий человека, вытекающая из сознательного стремления его к достижению определенных целей. Как бы ни было бессистемно X., оно предполагает хотя бы самый примитивный план, который и служит элементом, связующим разрозненные действия человека в одно целое. Без такого связующего элемента, являющегося продуктом психической деятельности человека, не может существовать X. Совокупность вещей, как бы они ни были полезны и многочисленны, сама по себе еще не составляет хозяйственного целого, потому что материальные предметы могут быть объединены в экономическом отношении только действиями человека, пользующегося ими для определенной цели. Стремясь удовлетворить своим потребностям в материальных благах, человек должен предпринимать разнообразные действия, которые ему приходится координировать между собою, считаясь с преследуемой целью и со средствами, имеющимися для ее достижения. Таким образом возникает представление о хозяйственном целом, объединяющим началом которого служит воля человека. В X. народном и мировом планомерность отсутствует, потому что нет субъекта хозяйственной деятельности, и следовательно, нет ни заранее поставленной цели, ни направляющей воли. Народное и мировое X. не существуют как явления самостоятельные по отношению к X. планомерным (частному, государственному и общественному): они выражают только связь, существующую между последними и вызывающую в нашем сознании идею единства. Основанием этой связи является обмен. Если речь идет о связи, возникающей на почве меновых отношений между планомерными X., объединенными, кроме того, узами национальными и политическими, то мы говорим о народном X.; когда же имеется в виду основанная на обмене связь между планомерными X., принадлежащими к составу разных народных X., то в нашем сознании возникает представление о более широком единстве и мы выражаем это представление понятием мирового X. Непланомерные X. (народное и мировое) не слагаются из самостоятельных элементов, не входящих в состав планомерных. Если человек предпринимает хозяйственные действия неслучайного характера, то они непременно будут относиться к одной из планомерных хозяйственных организаций: он может действовать сколько-нибудь систематически только в сфере частного, государственного или общественного X. Таких хозяйственных действий, которые не могли бы быть отнесены к одной из этих категорий и принадлежали бы исключительно к сферам народного или мирового X., не существует. Человек, занимающийся производством хлеба, совершает ряд действий, целиком входящих в сферу его частного Х., — все равно, потребляет ли он сам свой хлеб или сбывает его; в последнем случае безразлично, производит ли он сбыт в пределах своей родины или вне ее; разница только в том, что те его действия, которые при домашнем потреблении хлеба вызывают лишь представление о частном X., при продаже хлеба на рынке входят, кроме того, в состав элементов, вызывающих идею других единств — народного и мирового X. В действительности в приведенном примере существуют только действия человека, вызванные хозяйственным мотивом; понятия же о разных видах X. выражают лишь наше представление о связи, существующей между этими действиями, а также между ними и действиями других людей. Таким образом, все формы X. — понятия производные: точкой отправления для них служат хозяйственные действия человека, которые в свою очередь вытекают из хозяйственного мотива.

Определения X. в экономической литературе существенно расходятся между собой. Одни относят это понятие к действиям или деятельности человека (напр. Pay, Германн, Вагнер, Менгер, Нейман, Лэер), другие — к лицам. К последней категории принадлежит, напр., Шмоллер, называющий X. более или менее обширный круг лиц, которые, будучи связаны между собою какими-либо психическими, моральными или правовыми узами, хозяйничают вместе друг с другом и отчасти друг для друга и для других. Сам Шмоллер должен, однако, немедленно ограничить свое определение, признав, что X. может состоять и из одного лица. X. не могут составить ни люди, ни материальные предметы; сколько бы ни было собрано тех и других, хозяйство возникнет только тогда, когда люди и предметы объединены в своих хозяйственных действиях. Единство, представляемое хозяйство, зиждется на психических узах, и притом именно на тех узах, которые создаются проявлениями хозяйственного мотива. Большинство экономистов признает, что X. связано с понятием совокупности действий; некоторые, однако, упускают этот момент, вследствие чего их определения относятся к хозяйственной деятельности, а не к X. Пример — Германн, называющий X. заботу о производстве и потреблении благ в целях удовлетворения потребностей; то же можно сказать и о Менгере. Нейман вводит в свое определение случайный момент, называя хозяйством совокупность действий, направленных к увеличению и сохранению чьего-либо имущества. На это справедливо возражает Лэер, что приобретение или умножение имущества, как и его сохранение, составляют цель многих людей, но не всех. Значительная часть населения во всех странах живет изо дня в день, питаясь трудами своих рук — и тем не менее нельзя сказать, что она не ведет хозяйства. Некоторые, например Вагнер, считают необходимым, чтобы действия, составляющие содержание X., совершались в замкнутом круге потребностей и средств к их удовлетворению. Но чем же определяется такой замкнутый круг? На это приходится ответить: исключительно той целью, которую поставил себе хозяйствующий субъект, и планом, который он принял. Два последних понятия, вытекающие из хозяйственного мотива, являются первичными и предопределяют круг потребностей и средств, о котором говорит Вагнер; следовательно, вводить этот момент в определение X. излишне. Столь же излишне упоминать, как это делает Вагнер, что основанием X. служит экономический принцип; если даже признать последний понятием, характерным только для хозяйственных явлений, то во всяком случае очевидно, что он относится к определению хозяйственной деятельности, а не хозяйства. Наконец, многие вводят в понятие X. признаки систематичности, планомерности и руководящей или направляющей воли (Вагнер, отчасти Лэер и др.). Эти признаки, как было показано выше, относятся только к некоторым видам X., но и здесь не следует слишком подчеркивать их. Многие люди хозяйничают без строго определенной системы и плана, отчасти действуя наудачу, отчасти следуя привычкам, обычаям, рутине. Тем не менее, для частного, государственного и общественного X. наличность направляющей воли необходима; ее обнаружением являются система и план, хотя бы самые примитивные. Эти признаки совершенно отсутствуют в народном и мировом хозяйстве, вследствие чего они и не могут быть введены в общее определение рассматриваемого понятия. — Хозяйство следует отличать от производства, на что с большею настойчивостью указывает Зомбарт в своем исследовании о современном капитализме. Производство, по его определению, — организация работы (Arbeitsgemeinschaft), а X. — организация получения ценностей (Verwertungsgemeinschaft). Различие между этими понятиями обнаруживается в том, что существуют X., обнимающие несколько производств, — и бывают, хотя и реже, производства, охватывающие несколько хозяйств. Пример первого рода — потребительное общество, владеющее несколькими предприятиями (булочной, мясной и т. п.). Пример второго рода — точильни и красильни, устраивавшиеся средневековыми цехами для пользования всех ремесленников. Планомерные X. характеризуются прежде всего целями, которые ставит себе субъект хозяйственной деятельности; смотря по тому, преследует ли он цели потребления или приобретения, X. могут быть разделены на потребительные и приобретательные. Указанные цели могут достигаться двумя путями — производством для собственного X. и производством для других хозяйств, т. е. обменом. Эти деления не совпадают с приведенными выше, потому что преследовать как потребительные, так и приобретательные цели можно обоими путями: производя для собственного X., а не для рынка, можно копить большую часть произведенного (Плюшкин) или же можно потреблять получаемые продукты; точно так же при производстве для рынка можно или заботиться исключительно о потреблении (мелкие ремесленники) или же ставить своей главной задачей накопление богатства (капиталист-предприниматель). В зависимости от путей, которыми достигаются указанные выше цели, хозяйства бывают натуральные и меновые. Наконец, и те, и другие могут быть различно организованы. От этого зависят их формы. Натуральные X. существовали в формах греческого ойкоса, римской виллы, средневекового крепостного двора и др.; меновые — в формах ремесленных предприятий, работающих на заказ, или капиталистических, производящих товары для рынка. Формы хозяйств зависят, в свою очередь, от ряда условий: организации труда (личный труд, эксплуатация чужого труда — рабского, крепостного или свободного, общественный труд), технической постановки производства (ручная или машинная работа), его размеров, организации сбыта и т. д. Различные эпохи хозяйственной истории характеризуются, между прочим, преобладанием хозяйств различного типа в отношении целей, путей и форм. См. Народное хозяйство.

Литература. С. Menger, "Grunds ätze d. Volkswirthschaftslehre" (1872); A. Wagner, "Grundlegung d. Politischen Oekonomie" (1872); Al. Schä ffle, "Das gesellsch. System d. menschlichen Wirthschaft." (1873, I т.); Fr. Neumann, "Grundlagen der Volkswirthschaftslehre" (1889); E. Philippovich, "Grundriss d. Polit. Oekon." (1899); J. Lehr, "Grundbegriffe und Grundlagen d. Volkswirthschaft" (1893); G. Schmoller, "Grundriss d. Allgem. Volkswirthschaftslehre" (1900), F. Kleinw ächter, "Lehrbach der Nation. Oekon." (1902); J. Conrad, "Grrundriss zum Studium d. Pol. Oekon." (1902); W. Sombart, "Der moderne Kapitalismus" (1902).